Аларика ахнула, напряглась, пытаясь высвободиться, потом увидела его лицо и судорожно ухватилась руками за шею.

– Филипп!..

– Пусти,- сказала она через минуту, продолжая обнимать Филиппа и прижимаясь к нему всем телом.

Он молча покачал головой и снова потянулся к ее губам.

Аларика высвободилась из его рук, поправила волосы.

– Рика,- позвал он негромко, как называл очень давно, в детстве.- Рика, я за тобой.

Рука Аларики дрогнула, она с испугом, как-ему показалось, посмотрела на его значок, выглянувший из-под лацкана куртки. Филипп взял слабо сопротивлявшуюся женщину за руки, привлек к себе, и в этот момент в комнату вошел Май Ребров.

Покашляв, он обогнул кустарник и подошел к смущенному. злому, не знающему, куда себя деть, Филиппу.

– Рад тебя видеть, Ромашин. И, насколько берусь судить, не только я.

Аларика отняла руки и твердо взглянула на Реброва.

– Он не виноват, Май.

– Какое право я имею кого-то винить?

– Имеешь, но только меня. Я дала ему повод надеяться.

– И что же?

– Не знаю.

Филипп наконец сбросил оцепенение и вмешался в диалог.

– Извините, Май. Я знаю, что вы любили брата. Сергей был настоящим человеком… - слова прозвучали беспомощно, и Филипп замолчал.

Ребров поднял на него тяжелый, взгляд и несколько мгновений смотрел, будто взвешивал, что с ним делать.

– Дело не в том, что он мой брат. Но он любил ее! Понимаешь, юноша? И я люблю ее, и моя жена, и дети. А ты?

– Май! - сердито сказала Аларика.

Ребров лишь повел плечом.

Филипп выдержал его взгляд, потом повернулся к женщине.

– И я люблю ее… разве что понял это совсем недавно… До свидания, Рика. Прощайте, Май. - Он повернулся уйти, но Ребров остановил его.

– Погоди. Как ты понимаешь, я имею право требовать. Я улетаю, улетаю надолго, а ты остаешься. Что ты намерен делать?

– Май! - снова проговорила Аларика, искоса посмотрев на Филиппа.

– Что? Жить. Вместе с ней. Я хочу называть ее своей женой.

– Это будет непросто.

– Знаю. Но это случится.

Каменное лицо Реброва дрогнуло, тень тоски промелькнула на нем, промелькнула так быстро, что Филипп усомнился, было ли это на самом деле.

– Что ж, удачи! В конце концов, выбор всегда был уделом женщины, хотя я не уверен в правильности выбора Аларики. Я уже говорил это, когда она стала женой Сергея, говорю и еще раз.

– Май! - в третий раз сказала женщина.

– Но почему? - спросил угрюмый Филипп, хотя уже догадался, к чему клонит Ребров.

– Потому что ты уже не конструктор ТФ-аппаратуры и не спортсмен, ты - безопасник. И значит, основной твой дом - база погранслужбы, основное свободное время твое - время завтрака, и основное ваше с ней счастье - сомнительное счастье ожидания счастья, и для этого обоим нужно обладать неким достоинством - запасом терпения. За нее я спокоен.

– Я понял,- сказал Филипп.

– Иди, - сказала Аларика.- Иди же, я позвоню тебе…

Филипп поклонился и вышел, унося в душе два разных взгляда - умоляющий Аларики и холодно-вопрошающий Реброва.

Когда он вышел, Ребров прошелся по лесу, касаясь стволов рукой, и проговорил:

Причин не знаем. Ясно лишь для нас -

Любовь проходит сквозь цензуру глаз.

Рассудочность не зажигает кровь.

Не вечно ль первый взгляд родит любовь?

– Кристофер Марлоу. Ты любишь его? Я имею в виду Филиппа.

Аларика выключила аппаратуру и зажмурилась, потому что ей внезапно захотелось плакать. Она вдруг бросилась к Реброву, уткнулась лицом в его грудь, борясь с рыданиями.

– Не знаю я ничего, не знаю… дайте мне время разобраться самой… Ты улетаешь, и никто, никто… не посоветует… и Сергей… и Сергей тоже…

– Ничего, ничего,- пробормотал Ребров, гладя ее вздрагивающие плечи. - Сергей бы тебя понял…

Из-за деревьев на них с молчаливым недоумением смотрели напарники Аларики.

Керри Йос выслушал диспетчера и посмотрел на часы:

– Через десять минут соедините, я закончу инструктаж.

– Земплан? - спросил Богданов.

– Земплан.- Керри нахмурился.- А ты почем знаешь?

– В твое отсутствие звонил их инспектор. Наш отдел за январь-февраль превысил какие-то там нормы расхода материальных ресурсов.

– Какие-то… Надо было соединить их с плановым бюро и сообщить в секгориат. Впрочем, теперь я сам. Продолжим. Отделу вменили в обязанность обеспечение безопасности эксперимента "Галактическое просвечивание", в связи с чем я перераспределил обязанности. Богданов будет продолжать осуществлять мероприятия по Наблюдателю, в его распоряжении остается группа Микульского, Станислав с этого момента занимается только экспериментом, в его распоряжение поступает группа Ромашина. Текущая работа переходит к Щеголеву. Вопросы?

– По эксперименту. Кто ответственный за его проведение?

– Институт ТФ-связи и Академия астрофизики. Конкретное распределение обязанностей выясните в консультативном комитете СЭКОНа. Если вопросов, больше нет, все свободны.

Керри Йос знаком показал Томаху остаться, подождал, пока руководители групп покинут кабинет, и сказал:

– Забыл тебя предупредить, Слава. Первым делом перепроверь расчеты по эксперименту. Эксперты просчитали его, но…

– Ученые утверждают, что эксперимент безопасен. Во всяком случае, место его проведения выведено достаточно далеко за пределы обитаемой зоны Системы.

– У Дикушина иная точка зрения. Нептун, как и Сатурн,- не лучшее место для эксперимента такого масштаба. У тебя есть свои ТФ-специалисты, тот же Ромашин… В общем, ты меня понял.

Томах кивнул.

– Перестраховаться в таком деле не помешает.

Керри задумчиво посмотрел поверх его головы, и у Станислава вдруг возникло ощущение неловкости, словно он сказал что-то невпопад…

Филипп вошел в кабинет и остановился у порога.

– Проходи,- сказал Томах, несколько удивленный его хмурой сдержанностью.- Чем-то расстроен?

– Нет, все в порядке.- Филипп прошел к столу и сел на диван.

– Ага. Как говорится: и на челе его высоком не отразилось ничего. Тогда слушай. С сегодняшнего дня твоя группа переходит в мое непосредственное подчинение. Начинаем вплотную заниматься экспериментом физиков "Галактическое просвечивание". Отсюда первое твое задание: проверь расчеты ТФ-взрыва, проведенные экспертами.