Житинский пожал могучими плечами:

— Не знаю. Вообще-то несколько патронов у меня в кармане есть.

Он засунул руку в карман, пошарил там, вынул кулак и разжал его. На ладони у Житинского лежали три патрона.

Сева покосился на патроны и усмехнулся.

— Ну в таком случае, хорошо, что я оказался поблизости. Спрячьте, пока не уронили. Кстати, разрешение на ношение этой игрушки у вас имеется?

— Само собой, — кивнул Житинский. — Я же бизнесмен. Мне без этого никак.

— Да-а, — протянул Сева. — Тяжелая у вас, бизнесменов, жизнь. Не то что у нашего брата.

Житинский вздохнул и спрятал патроны обратно в карман. Повернулся к Севе:

— Извините, а как вас по имени-отчеству?

— Можно просто Сева, — разрешил Голованов.

— Хорошо. Сева, у меня есть вопрос. — Житинский замялся. — Я, конечно, понимаю, что имею дело с профессионалом, но все-таки… Как вы узнали, что я поведу этого гада в туалет, а не шлепну прямо в зале?

— Как узнал?

Сева вспомнил, каким ветром его задуло в туалет, и стушевался.

— Интуиция, — смущенно пробормотал он. — Главное оружие сыщика.

— Понимаю, — кивнул Житинский. — Опыт не пропьешь… Сева, у вас есть сигареты? Я свои оставил в машине.

Сева открыл бардачок, вытащил пачку «Петра» и протянул ее Житинскому:

— У меня только отечественные.

— Спасибо. Я другие и не курю.

Житинский вытащил из пачки сигарету и закурил.

— И все-таки, — сказал он вдруг, пуская дым ноздрями, — я до него доберусь.

— Вы это про Шустова?

Здоровяк кивнул:

— Про него.

— Не стоит, Александр Николаевич. Для этого есть другие методы. Более законные.

В глазах Житинского зажегся насмешливый огонек.

— Это, интересно, какие же? Пойти пожаловаться милиции?

— Не пожаловаться, а дать показания. А вообще-то мысль верная.

— Ага. — Здоровяк усмехнулся. — Через три дня этого подлеца выпустят, а я буду париться на нарах до скончания века. Спасибо, это мы уже проходили.

— Дело хозяйское, — пожал плечами Голованов. — Только почему это вы решили, что Шустова выпустят через три дня, а не, допустим, через тридцать три года?

Житинский посмотрел на Севу таким взглядом, как будто тот только что вылупился из яйца.

— Да-а, — насмешливо протянул он. — Я смотрю, интуиция — не только ваше главное, но и ваше единственное оружие. Вы что, не знаете, что Шустов сотрудничал с органами?

— Прекрасно знаю, — ответил Сева. — Ну и что?

— Тогда вы, вероятно, не знаете, что он сохранил все старые связи, убежденно сказал Житинский. — Уверяю вас, его друзья из спецслужб вытянут этого прохвоста из любого болота.

— А вы не думаете, что может случиться наоборот?

— То есть?

— Что он потянет за собой в болото этих самых дружков? Будь они хоть трижды из спецорганов.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво сказал Житинский, попыхивая сигаретой. — Разве что времена сейчас немного изменились… Но я так не думаю.

— Тогда как вам такой расклад: допустим, Шустов в их совместном бизнесе превратился в лишнее звено. Что делают с лишним звеном? От-се-ка-ют.

Житинский пожал плечами:

— Думаете?

— Думаю, — убежденно кивнул Голованов. — Да они сдадут его при первой же возможности! И легко открестятся от него. Насколько я знаю, на Шустове обрываются все концы. Эти ребята умеют оставаться незамеченными.

Житинский задумался. Сидел, шевелил извилинами и дымил как паровоз.

— Что-то долго он не выходит, — настороженно произнес Сева, глядя на вход в ресторан в зеркало заднего вида. — Уж не случилось ли чего?

— Да что с ним станется, — махнул рукой здоровяк. — Сидит небось и накачивается коньяком… Снимает стресс.

— Не похоже, — возразил Голованов. — В разгар рабочего дня? Ему ведь столько еще нужно успеть сделать…

Где-то вдалеке послышалась сирена «скорой помощи».

Сева прислушался.

Сирена приближалась.

— Похоже, это сюда, — констатировал Голованов. — Вот вам и стресс.

Вид у Житинского стал виновато-растерянный.

— Странно, — тихо произнес он. — Неужели от удара?.. Да я и ударил-то вроде не сильно…

— Не прибедняйтесь. Ударили вы его вполне ощутимо. Но не смертельно. Может, он очнулся и с перепугу подумал, что вы пробили ему череп?..

Из-за угла, отчаянно завывая сиреной, вынырнула машина «скорой помощи» и остановилась возле входа в бар.

Из машины выскочил врач и двое санитаров с носилками.

— Так-так, — сказал Голованов. — Дело приобретает неожиданный оборот. Ладно. Сидите в машине. Пойду посмотрю, что там происходит. Обещайте, что никуда не уйдете. А то мне придется вас запереть.

— Обещаю, — сказал Житинский и положил огромную ладонь на грудь.

Голованов выбрался из машины, быстро пересек улицу и вошел в бар.

Навстречу ему двигался целый кортеж. Впереди — два санитара с носилками, на носилках — Зелек Александрович Шустов собственной персоной, с бледным, восковым лицом и слипшимися от крови волосами, рядом с носилками шел врач, а следом за ним, заламывая руки, бежал менеджер бара.

— Доктор! — восклицал он отчаянным голосом. — Доктор! Скажите, он не умрет?

— Не должен, — веско отвечал доктор. — Слава богу, мы вовремя приехали. Откачаем.

— А что с ним? — коротко спросил Голованов, когда врач поравнялся с ним.

— Инфаркт, — ответил врач, даже не удостоив Голованова взглядом.

Санитары погрузили носилки с неподвижным Шустовым в машину. Врач залез следом. Машина тронулась. Сирена вновь отчаянно завопила.

— Вот ведь как бывает, — тихо произнес менеджер, глядя вслед удаляющейся карете «скорой помощи». — Сидел человек кушал свой ланч, никого не трогал. Вышел отлить, и вдруг на тебе — инфаркт.

— Да-а, — протянул стоявший рядом официант. — Все мы под Богом ходим. Кстати, а чего это у него волосы в крови?

Менеджер пожал плечами.

— Да, видать, стукнулся головой об батарею, — произнес Голованов как можно спокойнее, голосом праздного зеваки. — Когда падал.

Менеджер и официант внимательно на него посмотрели.

— Да, — выдохнул наконец менеджер. — Знать бы где упадешь — соломки бы подстелил.

— Это точно, — согласился Сева.

Он кивнул на прощанье менеджеру и направился к своей машине.