Опер перевел дух, а Каледин задумался. То, что «взрывной лаборатории» удалось идентифицировать активное вещество бомбы, было, конечно, хорошо и позволяло продвинуть следствие на шаг вперед. Но ни КГБ, ни ПГУ, ни даже СССР давно нет, и следователь или опер, имея на руках «положительное» заключение экспертизы, вряд ли с его помощью узнает что-то большее. Сколько ни бегай в поисках официальных следов взрывчатки. ПГУ давно превратилось в СВР и отпочковалось от ФСБ в самостоятельное подразделение, подчиняющееся лишь президенту. ГРУ сохранилось, но поменяло состав. Старые специалисты ушли кто куда – не сберегли вовремя кадры, теперь с кого спрашивать? Сверхсекретная некогда НИЛ-19, занимавшаяся изготовлением специальных взрывчатых веществ и специзделий на их основе, давно упразднена. Изменилась политика государства, и теперь бывшие перебежчики, предатели и отщепенцы могут спать спокойно на своих заокеанских виллах и строчить мемуары, нисколько не опасаясь взрывающегося письма… Ни Устинова, ни Андропова тоже давно нет, как и целой эпохи, в которой они жили и были значительными фигурами. Спроси сейчас любого школьника на улице, кто это такие, – не вспомнят. И вопрос последний: захочет ли хоть одно из выше перечисленных засекреченных ведомств по прошествии стольких лет копаться в архивах и что-то искать ради ответа на запрос?..

– Спасибо. Новости сыплются, как из рога изобилия. А чего ты там про ФБР говорил? – вдруг вспомнил полковник.

– А-а! – улыбнулся Игнатов. – Эксперт, Олег Петрович, мужик бывалый. Рассказывал, как в девяностых в Штатах произошел один любопытный «несчастный случай» с нашим перебежчиком. Предатель попросил у американцев политического убежища, а в порядке бартера сдал ФБР одного нашего «жирного» агента. Те перебежчика приютили, дали дом, работу какую-то подыскали, охраняли днем и ночью. И все бы ничего, да вот однажды дом этот взорвался вместе с хозяином. ФБР установило: взрыв отопительного котла в подвале.

– Ну и что тут такого? – удивился Каледин. – Мало ли домов из-за газа взрывается? Как говорится, гада бог наказал.

– Да ничего, – загадочно обронил оперативник. – Бог-то бог, только Петрович говорит, не было там никакого газа. И котлы летом не топят. Так что не бог предателя наказал.

Каледин понимающе улыбнулся.

– Ты вот что, – заговорщицки сказал он. – Быстренько подготовь письмо в СВР с просьбой оказать помощь и так далее. Упри, что секретная взрывчатка попала в руки террористов и с ее помощью убит сотрудник ФСБ и милиции.

– Сделаем, – понял задание Игнатов.

– Только «голое» письмо может долго гулять по инстанциям, – зная кабинетную бюрократию, предположил Каледин. – А дело важное и проволочек не терпит…

Полковник задумался и уставился на телефон.

– Можно, конечно, попросить Волкова подкрепить письмо звоночком. Но, думаю, это не сильно поможет.

Полковник вытащил записную книжку, отыскал номер своего старого приятеля, позвонил и попросил его об одной услуге.

– Лень, помнишь, ты говорил, что у тебя друг в СВР помощником директора работает?

– Да, Витя Колосов… – подтвердил друг.

– Он еще работает? – уточнил Каледин. – И вообще как – нормальный мужик?

– Нормальный и работает, – ответил Леня. – Или хочешь сказать: раз нормальный – чего же работает? А чего надо – хочешь амплуа поменять?

– Нам с тобой уже поздно что-то менять. Позвони ему, пожалуйста. Скажи, мы на их директора письмо одно важное «с фельдом» [17] отправим. Очень срочное. Пусть друг поможет пробить вопрос. А за нами, сам знаешь, не заржавеет!..

Приходится констатировать, что сейчас большее, чем когда-либо, значение для любого дела имеют личные связи. Ни один вопрос; даже служебного свойства, нельзя решить посредством одной переписки. Теперь все перемешалось, запуталось и усугубилось. КГБ распался на кучу самостоятельных подразделений, без единого руководства, единой политики и общих задач, зато со своими амбициями. Общение между ними не всегда бывает простым и результативным. И тут на помощь приходят личные связи.

– Конечно, позвоню, какой разговор! – выразил дружескую готовность помочь Леонид. – Не обещаю, что сработает, но позвоню. Номерок письма только дай.

– Как отправим, я тебе звякну…

Положив трубку, Каледин довольно подмигнул капитану:

– Ну вот видишь, лед тронулся – обещали помочь! Едва Игнатов вышел, зазвонил телефон оперативной связи, наполнив кабинет сочной металлической трелью.

– Каледин, – привычно представился полковник. В следующую же секунду он понял, что спокойный день на сегодня отменяется. Случилось то, чего он не ожидал. По крайней мере так быстро.

– Здравствуйте, Михаил Юрьевич! Это дежурный. Только что Исайкин сообщил, что Мурена вышел на Мотыля. Встреча назначена на тринадцать часов.

* * *

Измученные вчерашним днем, Ольга и Сухарик проснулись в девять часов. Сухарик никуда не торопился и мог бы проспать хоть до обеда, а вот Ольге к десяти нужно было быть на работе. Несколько дней отдыха, случившегося у нее из-за ремонтных работ в офисе фирмы, где она работала, истекли. Теперь девушке придется с головой окунуться в привычную деловую жизнь, лишь иногда прерываемую короткими «кофейными посиделками».

– Ты проснулся или будешь еще спать? – поинтересовалась Ольга, спрыгнув с кровати и ощутив прохладу пола.

– А что? – сонно спросил Сухарик, с трудом разлепляя слипшиеся веки.

После сна голова его была тяжеловата, а просыпаться решительно не хотелось. В светлом квадрате окна он увидел полуобнаженную Ольгу и полюбовался красотой ее тела с изящными изгибами бедер и стройными ногами. Проникшись острым желанием погладить эти плавные формы, парень сделал резкий выпад и схватил взвизгнувшую девушку за ноги. Он потянул ее к себе. Ольга упала на кровать, попав в крепкие объятия парня.

– Ой! – игриво вскрикнула она, выбираясь из приятного плена. – Отпусти! Ну, отстань!.. Мне же некогда!.. Вот сумасшедший!..

С трудом освободившись, девушка отошла на безопасное расстояние и настойчиво поинтересовалась:

– Тебе делать кофе или как?

– Делать, – потянувшись, ответил Сухарик. Собрав волю в кулак, он решительно сбросил с себя одеяло и поднялся.

День начался.

Быстро собравшись, Ольга приготовила легкий завтрак из бутербродов с колбасой и позвала Сухарика:

– Посиди со мной!

– Уже иду! – ответил он из ванной, заканчивая бритье.

Когда парень вошел в кухню, в ушах его белела несмытая пена. Девушка беззаботно рассмеялась и, взяв полотенце, исправила упущение.

После завтрака Сухарик проводил Ольгу на работу.

Ребята из бригады наружного наблюдения, томившиеся у соседнего подъезда в черной «девятке», мгновенно узнали девушку и вяло сообщили на контрольный пункт: