– ДарСарвол, где же ваши люди? – лицо Эльдиры было перекошено от ярости.

– Уже на подходе, – последовал спокойный ответ.

И действительно, через несколько секунд, оставляя за собой белые полосы, в небе показались быстро несущиеся к поверхности Матеи точки.

– Десантные боты! – закричали на площади.

Десантники Военно-космического флота тоже были профессионалами и тоже действовали быстро. Не прошло и минуты, как сразу шесть тяжелых десантных ботов уже стояло около входа в телецентр. Люки распахнулись и оттуда ринулись десантники. «Рыцари» попытались сопротивляться и даже завалили нескольких десантников, просто сбив их с ног. Один «рыцарь» храбро устремился прямо на группу десантников, выскакивающих из люка бота. Из установленных на плечах сопел бил слезоточивый газ и специальный клей. Руки «рыцаря» были расставлены, словно он хотел «дружески» обнять своих коллег по нелегкой военной службе.

Яркая вспышка бластера, и «рыцарь» застыл в нелепой позе с расставленными руками – система стабилизации не дала телу упасть. И тут же вспышки бластеров засверкали в разных местах.

– Что они делают? – начальник спецподразделения «Рыцари», командор третьей степени Кармир СакЗир вскочил с кресла, в ярости сжимая кулаки. – Они убивают своих, фролов!

Выхватив из-за пояса свой бластер, он устремился к выходу из телецентра, в который уже вбегали первые десантники.

– Предатели! Убийцы! – командор третьей степени успел сделать лишь один выстрел. Луч из бластера, выпущенный профессиональной рукой, попал в незащищенную голову фрола. Он так и упал, не выпустив зажатый в руке шлем, который не успел надеть.

– Клянусь Великим Мортоном, Эльдира за это ответит! Она посмела поднять руку на своих! И еще нас она называет предателями! Я ее буду судить судом трибунала! И пусть Матрул ДарВул там, на небесах, не обижается. Его дочь будет казнена!

– Прежде чем судить Эльдиру, господин Главный судья, надо подумать о своей защите. Я отдаю приказ Национальной страже правопорядка применять первую форму оружия. Если они посмели поднять на нас бластеры, мы ответим тем же!

Ровно в двадцать ноль-ноль фролы на всей Матее услышали: «Героический народ фролов! За вашей спиной Главный судья и его приспешники пытается начать переговоры с нашим злейшим врагом – кроками. Эти переговоры могут закончиться только одним – потерей нашей свободы, потерей нашего суверенитета, превращением Матеи в одну из захолустных провинций кроковского государства. Осознавая всю критичность создавшегося положения, Национальный совет спасения заявляет о том, что он берет в свои руки всю власть в стране. Отныне все приказы и распоряжения Верховного совета достойных считаются недействительными, а его члены отстранены от своих должностей…»

«Ну вот, образовался Национальный совет, естественно же, спасения. Никак не меньше. Главный судья и, как выразилась моя уважаемая жена, его приспешники, естественно, сидеть сложа руки не будут. Ну что, господа фролы. Разрешите вас поздравить с гражданской войной», – Андрей Кедров с отвращением выключил телевизор и плеснул себе в стакан еще чуток, на два пальца, замечательного хируча, отдаленно похожего на старую добрую русскую водку. В этом и заключалась его замечательность, а в остальном – дерьмо дерьмом, как и все напитки у фролов, как и все у фролов… И вновь полилась прозрачная жидкость…

– Господин Президент, срочное сообщение, – с экрана монитора на Норка смотрело заострившееся лицо Сарба.

«А ведь похудел бригадный генерал. Еще бы, как только этот Мулл сообщил, что в теории он разобрался и пора переходить к созданию экспериментального образца гипербомбы, Сарб только и делает, что мотается между Арикдной и Бардифой. Чуть ли не сам затаскивает в транспортники необходимое оборудование. Ничего, пусть таскает».

– Что там у тебя? Что-то с «Молотом»?

– С «Молотом», слава Всемогущему Картану, все в порядке. Перехвачена телепередача с Матеи.

– Что там?

– На Матее, господин Президент, по-моему, начались волнения.

– Из-за «Молота»?

– Да. Одна часть фролов, во главе с их Главным судьей, хочет начать переговоры с нами, с тем, чтобы мы не применили против них «Молот». Другая часть, возглавляемая дочерью погибшего в рейде на Суриму Главного командора, выступает за продолжение войны с нами.

– Так… – задумчиво произнес Норк. – А ну погоди…

Президент могущественного государства кроков – Содружества свободных планет с минуту обдумывал пришедшую ему в голову мысль.

– Сарб, – наконец заговорил он вновь, а если заставить фролов подчиниться нам? А? Полное подчинение нам в обмен на обещание жизни.

Теперь задумался директор Службы государственной безопасности.

– Если мы превратим Матею в нашу неприступную военную базу, то сможем легко контролировать пятый сектор челов. Да, в принципе, и до их столицы недалеко. По крайней мере ближе, чем с нашей базы на Аркдуре, – негромко произнес Сарб. – Но на все это уйдет время. А до выборов президента остался месяц. Если мы одним махом уберем Матею, хоть за день до голосования, то вы победитель. Кроки умеют ценить такие значительные победы. А так переговоры… Когда они еще закончатся. Я бы не рисковал.

– Давай поступим так, – после паузы произнес Норк. – Если у нас будет хотя бы неделя до выборов, то демонстрируем это оружие фролам. Предъявляем ультиматум с условиями, которые я тебе только что изложил. На раздумывание день. Если нет – уничтожаем фролов. Если да, то ты летишь на Матею и перед видеокамерами подписываешь ультиматум. Летишь не один, а в сопровождении нескольких звездолетов. Я думаю двух звеньев хватит. Это и будет началом создания новой базы. Да, все фроловские звездолеты переходят к нам.

– Естественно, это даже не обсуждается. И предлагаю подписываемый документ между нами и фролами так и называть – ультиматум. Никаких договоров. Чтобы самый тупой крок понял, что это победа над фролами, а не сотрудничество.

– Ты прав. А сейчас – только «Молот». А то мне уже надоели эти демонстрации под моими окнами.

– Да, господин Президент.

Закончив разговор с директором Службы государственной безопасности, Норк подошел к окну.

Огромная площадь Содружества была заполнена людьми.

«Тысяч четыреста, не меньше», – определил хозяин президентского кабинета.

Трибуна, сооруженная прямо напротив окон президентского кабинета, была пуста. После бурных речей, произнесенных здесь на следующий день, после того как по телевидению показали запись, полностью реабилитирующую Харка, на площади царило дружелюбие. Люди были спокойны. Они стояли, ходили, сидели, сходились в небольшие группы, что-то обсуждая, смеялись. Постоянно играла веселая музыка. Люди ждали. Ждали результатов экспертизы записи. Ее обещали обнародовать не позднее чем за неделю до выборов.