Да бог с ними. В княжеские разборки лезть дело неблагодарное. Лучше я выпрошу у князя разрешение подворье в Старой Резани поставить. Если лес гнать в Орду, то лучшей базы не придумаешь. Насады мои, новые, по Проне с Проновой не пройдут. Ладьями до Резани, там склады поставить и погрузку организовать самое-то будет.

Андрей кликнул Федора и отправил его седлать коней.

– Того жеребца, что по осени от татар привели, с собой возьмем – подарим князю, – распорядился Андрей.

– Дорогой подарок, – глаза парня прямо-таки расширились от удивления. – Уже справлялись в городе, не продаем ли. Сулили сто московских рублей дать.

– Ого! Значит, князю понравится, – Андрей улыбнулся и поторопил парня. – Давай поторапливайся. Да приоденься. Надень все лучшее, все-таки к князю идем. Ты боярский сын, честь свою блюсти должен – выглядеть, как подобает боярскому сыну.

– Я мигом, – Федор сиганул выполнять распоряжение боярина.

Андрей вырядился словно на парад. Ничего не поделаешь – этикет. В седло садился с помощью слуг. Шуба весила, как три брони. Рядом во всем блеске вертелся Федор Демьянович в новенькой длиннополой горностаевой шубе, обшитой тафтицей и украшенной вышитыми золотыми узорами, аппликациями из шелка. Шубу парню подарил боярин Маслов. Костя, по сути своей человек нежадный, легко забирал чужое и так же легко раздавал награбленное. Бобровой шапкой Федор разжился сам, серебришко у парня водилось. Не спеша тронулись. По темным улочкам Переяславля без охраны должной передвигаться не стоило. Андрей и не рисковал, взял с собой десяток дворян. Конечно, больше для почета, для сохранения княжеской и боярской чести, чем из надобности. Для охраны хватило бы и пары-тройки воев. Но тут все были помешаны на достоинстве. Андрей понял, что поговорка «по одежке встречают, а по уму провожают» на Руси не пустой звук, имеет поговорка глубинный смысл. Заехали за Костей. Спешились у ворот. Не просто так спешились. Заехать на коне в чужой двор – значит нанести оскорбление хозяину. Пьяный привратник открыл калитку и склонился в почтительном поклоне, пропуская гостей.

– Коней прими, – мимоходом буркнул Андрей и строго взглянул на Федора. Тот по привычке было сам хотел заняться лошадьми, но вовремя одумался и, передав поводья подбежавшему холопу, бросился догонять Андрея.

Костя как раз выходил из хором. Во дворе царил бардак. Порядка на подворье боярина не было. Добро до сих пор лежало в санях, укрытое рогожами. Андрей давно бы уж накрутил хвостов управляющему за такое нерадение, но хозяин – барин.

– Гуляют холопы, – беззаботно пояснил Костя, перехватив осуждающий взгляд Андрея. – Пускай. Завтра уберут. Ну что, двинулись?

– Так пора уже, – Андрей принял поводья и тяжело, при помощи холопа, взгромоздился на лошадь. – Никак не привыкну к этой шубе. Весит черте знает сколько.

– Богата шуба, – Костя улыбнулся в усы. – Ценит тебя князь!

Встреча с князем проходила в ключе доклада подчиненных о проделанной работе. Князь был не один.

На лавках, вдоль стен, сидели двое ближних бояр с раскосыми, как у татар, глазами и рыжими бородами. Андрей уже успел с ними познакомиться и знал, что они потомки татарского мурзы, выехавшего к князю Олегу, и родственники нынешнего князя. Олег Резанский выдал за мурзу то ли дочь, то ли сестру свою. С тех пор ставшие русскими боярами представители сего многочисленного рода верой и правдой служили резанским князьям. Одесную[113]от князя сидел давешний монах и внимательно слушал, не перебивал. Лишь когда Маслов на секунду замешкался в повествовании о судьбе католических священников, монах перекрестился.

– Не серчай, брат, – Костя виновато улыбнулся. – Я мыслил, так будет лучше, если мы заразу на корню выжжем, моя вина – не уследил я, токмо одного латинянина смог привезти.

Лицо великого князя на мгновение сморщилось в брезгливой гримасе, когда Костя назвал его братом. Секунда-другая и князь справился, его лицо вновь приняло обычное выражение. Андрей успел заметить, как усмехнулись в бороды бояре князя, а святой старец широко улыбался, видя реакцию бояр. Андрей еще раз внимательно посмотрел на князя и на своего друга, что-то общее было в чертах лица князя и его боярина.

Андрей вспомнил, что, когда проплывали мимо стольного града, холопы Кости перекидывали какие-то мешки в лодку и забрали связанного по рукам и ногам латинского священника. Флотилия проплыла мимо города, а лодка с пленником и тремя холопами Кости направилась к берегу.

Андрей выступил вперед, заявив, что боярин Маслов в смертях латинских священников не виноват. Одного из них в горячке боя зарубили холопы, а того, который в полон попал, удушили сами крестьяне по недосмотру стражи. Кто же знал, что крестьяне так злы на католика? Кто учинил злодейство, не удалось выяснить. Осерчали крестьяне на латинян за принуждение отказаться от веры отцов, от истинной православной веры.

Бояре, словно нашкодившие коты, молча выслушали приговор. Монах обязал их в искупление совершенных грехов соблюдать строгий пост целый месяц. А за убиенных священников, хоть и латиняне они, ежедневно читать молитву по два раза в день. Вот и делай после этого добрые дела. Смертоубийство – это грех, кто спорит, но если так дальше пойдет, то есть шанс превратиться в святошу и остаток жизни посвятить отмаливанию грехов.

Разговор перешел на дела в вотчине Андрея:

– Почто церковь божию не поставил? – строго спросил монах. От сурового взгляда старца у Андрея душа ушла в пятки. Ага, монах как же… Это сейчас он в рясе, белый как лунь, а лет двадцать назад шинковал, как капусту, врагов, наверное. Точно – воин и не простой. Осанка прямая, плечи широченные, бог ростом не обидел, а взгляд… Взгляд человека, привыкшего командовать. Да не холопами – князьями да боярами.

«Не ты ли стоишь за всем этим?» – лихорадочно думал Андрей и очнулся, когда старец строго продолжил:

– По весне храм божий поставишь. Священника я тебе пришлю ныне уже. Живешь в грехе, церковь не посещаешь, даром что крест носишь, и Русь святую защищаешь. Прокорм священника – твоя забота. Положишь ему, как положено по старине. А холопов, что в обители взял, прощаю. Ничего не должен за них. Владей.

– Исполню все, – Андрей почувствовал, как оцепенение проходит, и он снова может шевелить руками и ногами. Силен старик. Определенно гипноз. – Спасибо за холопов.

Но Андрей в долгу не привык оставаться.

Андрей расстегнул кафтан и снял с шеи массивную золотую враную цепь с золотым крестом, украшенным драгоценными камнями.

– Прими, отче, – Андрей протянул крест монаху. Реакция старца оказалась очень странной. Руки старика мелко задрожали, но монах волевым усилием справился с эмоциями и принял крест с большим почтением, словно это была какая-то святыня.

– Откуда он у тебя? – резко спросил князь, переглянувшись со стариком.

– В усадьбе литовской взял. Там ларец был с грамотами разными, крест там же лежал. В грамотах ничего интересного нет, все про веру больше да про собор какой-то, – Андрей не понимал, отчего так все всполошились. Даже Костя весь напрягся и моментально вспотел. – Я ларец-то захватил с собой. Позволь, княже, поминок вручить?