будет обложено огородами, да полями. И возникнет вопрос охраны, да он уже есть.

— Эх, девчата, мне бы разделиться на десять Витьков, да всех вас скопом на сеновале потискать, — непривычный для слуха смех раздался вдруг.

Игорь улыбнулся, наконец-то сущность Витька проснулась и он уже отшучивается, а не олицетворяет вселенскую скорбь.

Солдат был осведомлен, что этой ночью Марина Светлова заглянула в палатку к Витьку, которого специально в этот раз разместили отдельно от походных общежитий. Света знала о тоске Марины о Витьке, так как, несмотря на свой заносчивый характер, общалась в девичьем коллективе, где все обо всех знают. Знали девчата, что Маринка уже давно готова была закрутить роман с легкомысленным парнем. Серьезную девушку ранее смущала поверхностность характера Виктора, а тут увидела его умеющим сострадать, и девичье сердце пожалело, и себя, и Витю. Да и само бегство за тысячу лет от папиного и бабушкиного контроля, мама умерла три года назад, способствовало легкомысленности девушки. Вот и подговорила Света свою новую подругу, имя которой только и узнала после переноса во времени, самой сделать шаг навстречу своему счастью. Так и вышло, что ночь, ну или сколько-то там минут любви, вернула парня к жизни.

— Витек, ты бы колхозников на поле порадовал концертом, а то там такое уныние, — посоветовал Игорь, но вместо ответа Витька, Солдата оглушил визг и крик девушек.

Это была реакция на волчицу. Солдат уже и свыкся с соседством Рекса и его подруги.

Однако, волчица оказалась более стойкой характером, даже не повела ухом. А Игорь вновь подробно рассказал о новом звере в их зоопарке и что девчонки с поля уже погладили волчицу. Некое соперничество в женском коллективе было и обвинения «колхозниц» в том, что «кухарки и подавальщицы» лентяйки и ничего не делают, имело место. Поэтому вызов, что девчонки с полевых работ уже погладили волчицу, был принят, и Вера, как-то затертая руководящей работой преподавательница филологов, первая погладила хищницу. Так вот и приживается подруга Рекса в коллективе, пока еще не имея собственной клички.

Виктор же, как дисциплинированный школьник поднял руку, и, испросив разрешение взять с собой Марину, сияющую счастьем, отправился развлекать «колхозниц» в поля. Вот ни разу не слышал и не замечал, что Витек отлынивает от работы, так что освободить воскресшего балагура от трудовой повинности для развлечения и создания населению приподнятого настроения, Игорь посчитал правильным. Вообще, нужно же и культуру развивать, пусть и такую примитивную, которую может предложить Витек. А еще Игорь знал, что есть девчонки в поселении, которые занимались хоровым и эстрадным пением, есть две флейтистки и еще с пяток пианисток. А в школе стоит пианино. Вот вам и концерт. Нужно озаботиться этим, да пригласить соседей, чтобы те прониклись культурой, да быстрее становились частью единой общины. Можно и танцы организовать с использованием старых патефонов.

*…………….* …………..*

Насколько не было совестливо Рогу возвращаться за полночь домой, чтобы своим прибытием переполошить всех людей, но останавливаться на еще одну стоянку, посчитал не правильным. В конце концов, погода была зябкой, то и дело моросил дождь, а у них полностью забитый людьми и животными корабль. Да и пленные были по большей степени изнеможены и понуры. Все ждали своей участи, не надеясь на то, что их освободители чем-то лучше поработителей. Кто-то из женщин тихонько плакал, называя какие-то имена, как догадался Рог, убитых грабителями-варягами, кто-то сокрушался по своей девичьей гордости. Мужики же, как и прежде, делились на тех, кто был с опущенной головой, и на тех, кто уже пытался вызвать на поединок и Большого, и Врана с Бойко, отмечая только, что Рог, как старший, для поединка не подойдет. Особенно старался тот «поединщик».

Между тем, когда драккар повернул за поворот, что был перед схроном варягов, Рог во всеуслышание объявил:

— Никого не держим, все люди свободные и никакой виры за волю не нужно. Здесь имеете возможность уйти. Но вы можете присоединиться к нашему поселению и стать ее частью. Работать, получать еду и одежду, жениться и рожать детей. От каждого по способности, каждому по потребности. Вот такой, мля коммунизм. Бушуй, переведи! — произнес свою пламенную речь Рог, получая свою порцию аплодисментов от Большого.

— Да, мля, коммунизм, строили, строили и вот так… рабов везем, — Козак философски прокомментировал слова Рога.

Покидать корабль после такой речи, а Бушуй еще что-то от себя прибавил, да и другие бывшие изверги подтвердили, никто не хотел. Только боевитые пленники поинтересовались о том, действует ли предложение после того, как они прибудут к пункту назначения. Был и один коренастый мужик среди этих несломленных, который выделялся немалыми статями и, даже более чем у всех виденных ранее бойцов, широкими плечами. Тот спрашивал, есть ли в поселении, куда их везут свои ковали-кузнецы, он, дескать, хороший мастер и некогда из самого Гомля бежал, спасаясь от родственников опороченной им девицы, а раньше много и оружия и иного мастерил. Но кузнеца разочаровали, когда сказали о потребности его мастерства, но что кузнецов у них хватает. Многие задумались, что это за поселение такое, где не один кузнец, да оружие богов, извергающее пламя, имеют.

Был и тот, кто представился «здателем», поясняя, что и этот мастер так, как и кузнец общается с богами и он уж такой нужный, такой незаменимый, что любое поселение, если не город, будет процветать только из-за этого «здателя». Большой почти даже поверил хвастуну, но, когда прояснил для себя, каким именно ремеслом владеет бывший пленник, так споро набивавший себе цену, только хмыкнул. Здатель — это, оказывается гончар. Большой был одним из тех, кто видел чертеж гончарного круга Умника, ну не может тут быть столь технологической приспособы для производства не только горшков, но и всей номенклатуры гончарных изделий.

Прибытие к обрывистому берегу Днепра и сбрасывание камней в качестве якорей, которые долго не хотели фиксировать судно в одном положении, ознаменовало быстрое возгорание костра у поселения. Это было и определенного рода ориентиром и знаком, что они замечены, и охрана не спит. Уже через час две небольшие лодки с помощью моторов двигали две так же не отличающиеся большими размерами деревянные баржи. Рог просигнализировал, что нужна помощь и что корабль никак не пройдет в протоке заранее согласованными сигналами мощного фонаря. Отбил предводитель первого экспедиционного отряда и сигнал, что все у них в порядке, чтобы не было лишнего волнения дома. Для мужчин, которые в очередной раз воевали за благополучие людей на холме, это место все больше становится домом.

— Ну,