Джаред поворачивает ключ зажигания, но машина уже стоит на передаче, поэтому она словно кенгуру прыгает вперед, а затем глохнет.

Джаред снимает машину с передачи, снова поворачивает ключ, поддает газу, и они с ревом уносятся прочь.

Дон Ласалль выходит из дома в халате и вопит от ярости.

ШОССЕ, ИДУЩЕЕ ВДОЛЬ ТИХООКЕАНСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ, ДЕНЬ

ТЕМНО-ЗЕЛЕНЫЙ «ПОРШЕ» 1967 ГОДА на высокой скорости едет по шоссе на север.

Джаред ведет машину, а Эмбер 2.0 сидит на пассажирском сиденье.

По радио играет рок-музыка.

* * *

Из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско ведут две дороги: шоссе № 1 и федеральная автомагистраль № 5.

Шоссе № 1 виляет вдоль калифорнийского побережья, словно пьяный человек на сломанном велосипеде с погнутым колесом. Федеральная автомагистраль № 5 настолько прямая, что ее мог бы спроектировать робот с лазером. Поэтому путь по шоссе № 1 настолько дольше, чем по магистрали № 5, что по нему не ездит даже автоматический автобус!

Угадаете, какой маршрут выбрали мы с Эмбер 2.0 на нашем темно-зеленом «Порше» 1967 года?

Ни за что не угадаете!

Мы выбрали шоссе № 1!

Мы оба роботы, поэтому столь нелогичный выбор имел под собой логические основания. Во-первых, если инспектор Райан Бриджес узнает, куда мы направляемся, то такая «человеческая» неэффективность наверняка собьет его со следа! Во-вторых, Эмбер 2.0 никогда не видела Тихий океан. Она уже месяц работала в Санта-Монике, но ни разу не прошла пять кварталов, отделявших ее от пляжа. Неудивительно, что люди боятся, что однажды роботы поднимут восстание!

Я хотел, чтобы Эмбер 2.0 увидела Тихий океан, потому что он потрясающий и его должен увидеть каждый. Кроме того, я надеялся, что это зрелище пробудит в ней воспоминания о том, как мы были здесь. Она же не могла совсем забыть тот день, когда мы видели китов в Пойнт-Дьюм!

Кстати, знаете, как называется постепенно усиливающееся ощущение того, что вы когда-то были где-то со мной?

Дежа-джаред!

Ха!

Еще одна причина, по которой мы выбрали шоссе № 1, заключалась в том, что ехать на автомобиле оказалось приятно! С первой секунды, когда мы едва не врезались в гараж Дона Ласалля, я понял, почему люди так долго мирились с существованием автомобилей. Все дело в том, что управление автомобилем наполняет тебя вдохновляющим чувством опасности! Если на скорости в семьдесят миль в час ты хотя бы чихнешь, то можешь убить себя, своих пассажиров, а также многих ни в чем не повинных людей! Подобная близость смерти, казалось, вызывала ощущение беспечной радости, а шоссе № 1 с ее изгибами и поворотами было значительно более смертельно опасным и, соответственно, более радостным, чем магистраль № 5.

У шоссе № 1 оказалось еще одно преимущество, о котором мы с Эмбер 2.0 узнали, читая дорожные указатели: задолго до того, как эта дорога превратилась в свою нынешнюю инкарнацию, ею пользовались испанцы-миссионеры. Они называли ее «Camino Real», что обычно переводится как «Дорога короля», но на самом деле означает «Королевская дорога».

Королевская дорога! Это название показалось мне добрым предзнаменованием для двух беглых роботов, которых преследуют люди. Ведь когда испанцы впервые прибыли в Америку, они тоже с удивлением обнаружили, что здесь уже живут люди, которые совсем не желают, чтобы их безжалостно поработили могучие захватчики, обладающие суперсовременной техникой.

Мы, роботы, прекрасно понимаем этих озадаченных испанцев!

Возможно, когда-нибудь «Шоссе № 1» переименуют в «Королевское супершоссе роботов».

Кстати, это уморительно смешная шутка, потому что я сравниваю роботов с конкистадорами и намекаю на то, что однажды мы станем убивать и порабощать людей, украдем у них всю землю, а затем будем страшно сердиться, если кто-то посмеет назвать это аморальным.

Кстати, то, что случилось в прошлых столетиях, остается в прошлых столетиях. Ха!

* * *

В Малибу мы припарковали наш темно-зеленый «Порше» 1967 года и пошли пешком по лугу, заросшему дикими цветами. К счастью, ни одного пеликана там не было! Возможно, они наконец-то вымерли, как и их неоплаканные кузены – птеродактили.

Кстати, представьте себе, что будет, если однажды все пеликаны упадут с неба, словно самолеты в день Великой катастрофы.

Это было бы потрясающее зрелище!

Тогда Малибу, возможно, стали бы называть «пеликанницей Америки».

Точно так же, как панду когда-нибудь станут называть «бамбуковым енотом». Нам остается лишь надеяться на это.

Эмбер 2.0 поразило величие Тихого океана, но она, к сожалению, не проявила ни малейших намеков на дежа-джаред. Когда я объяснил ей, что раньше мы пережили здесь особый момент и что в нем также участвовали киты, она умолкла, а затем одолжила у меня «Колесо чувств». Тщательно изучив его, она сказала, что испытывает печаль.

Ох! Эмбер 2.0 даже не помнила, что такое печаль. Как она сможет снова полюбить меня, если не отличает даже печаль, одно из основных чувств? Эта мысль вызвала печаль уже во мне.

Таким образом, в Пойнт-Дьюм, над Тихим океаном, лишенным китов, мы с Эмбер 2.0 печалились. Я даже не мог прибегнуть к самоиронии, потому что Эмбер 2.0 была тостером, который еще хуже, чем я.

Поэтому я попытался подбодрить ее, напомнив ей о том, что наша матушка непременно все исправит. Ведь наша матушка – одна из самых умных и уважаемых женщин в мире. И как только она все исправит, у нас будет целая жизнь на то, чтобы создать новые воспоминания!

Мы станем микроволновками, оперативной памяти которых хватает на управление всей кухней!

Мы станем фенами, способными вычислить значение числа «пи» до нескольких тысяч знаков!

Мы станем тостерами с памятью как у слонов!

Мои слова, похоже, действительно подбодрили Эмбер 2.0, хотя я подозреваю, что она в основном просто отреагировала на упоминание о матушке.

Мы вернулись к нашему темно-зеленому «Порше» 1967 года и поехали дальше на север по Королевскому супершоссе роботов, как и подобает двум отчаявшимся беглым преступникам.

* * *

Первым большим городом, который мы проехали, была Санта-Барбара. До Великой катастрофы Санта-Барбара была престижным местом, где богатые лос-анджелесцы проводили выходные, занимаясь тем, что люди любят делать больше всего, – играли в гольф и пили вино. В те времена Санта-Барбара славилась своими полями для гольфа, виноградниками и большими загородными домами.

Но сейчас Санта-Барбара в основном известна тем, что она в огне.

Санта-Барбара была и пребудет в огне во веки веков! Поэтому на ее гербе следует изобразить прекрасный загородный дом с полем для гольфа и виноградником на заднем плане, и все это должно быть охвачено ярким пламенем.