– Есть! – откликнулся Фарранан.

– Право руля, проклятие, или нас всех расплющит в лепешку!

– Есть право руля!

Грузовой парусник немедленно повиновался команде. Левый борт судна проскрежетал по корпусу низко посаженной баржи; затрещало дерево. Дэррик надеялся лишь, что большинство сломавшихся досок принадлежали барже.

Повиснув на привязанных к парусу канатах, он видел, как угол баржи уходит под их корабль, а нос лодки и другой угол поднимаются из воды. Коробки, ящики, а за ними и портовые рабочие посылались в реку. Два упавших фонаря погасли тотчас же, стоило воде коснуться пламени.

А потом грузовое судно разминулось с баржей, свободно побежав по самой середине реки. Остальные корабли так сгрудились, что лавировать между ними было бы невозможно. Дэррик заметил удивленные лица матросов, разглядывающих с высоких судов маленькую грузовую шхуну.

– Разбить бочки! – приказал Тарамис.

Воины принялись высаживать топорами днища бочонков с китовым жиром – темная жидкость разлилась по палубе. Густая ворвань текла медленно, словно кровь смертельно раненного.

Когда грузовоз проходил под мостом, отмечающим границу гавани, Дэррик поднял глаза – как раз вовремя, чтобы увидеть, как бросился с его перил Рамбал. Боец на лету отчаянно замахал руками, цепляясь за снасти, едва не запутался в паутине тросов, а затем перевалился на ближайший парус и соскользнул по нему на палубу, неловко приземлившись на спину.

– Ты в порядке? – Дэррик протянул руку – ветер неистовствовал, креня палубу.

– Ничего вроде не ранено, кроме моей гордости, – хмыкнул Рамбал. принимая помощь. Воин с трудом поднялся на ноги и поморщился. – И, может, задницы. – Он оглянулся на горящий пакгауз. – Что ж, вот и отвлекли внимание.

– Дело и так затянулось, – заметил Дэррик, глядя на густую вонючую жидкость, покрывающую нос парусника.

– Хорошо бы еще перевалить за те сваи, о которых толковал Тарамис, – сказал Рамбал.

– Мы доберемся туда, – ответил Дэррик. И повысил голос: – Лево руля!

– Есть лево руля! – прокричал с кормы Фарранан.

Дэррик почувствовал, как качнулся в ответ «Лазурный зефир», поворачивая к северному берегу, на котором возвышался впечатляющий монолит Церкви Пророка Света. Терраса с парапетом нависала над рекой меньше чем в трех сотнях ярдов от них, и расстояние неуклонно сокращалось. Две четырехгранные колонны поддерживали парапет в двадцати футах над водой – в расчете на приливы, потопы, паводки и прочие безобразия природы.

По обеим сторонам реки за «Лазурным зефиром» тянулись ряды факелов и фонарей, отмечая путь городских стражников. Охранники церкви заполнили террасу, когда грузовой корабль оказался уже в ста футах от них. У некоторых были арбалеты; в воздухе засвистели стрелы.

– В укрытие! – рявкнул Палат, ныряя за выступающую посреди палубы будочку грузового трюма. Стрелы впивались в доски вокруг него.

Дэррик ощутил, как стрела с шелестом прошла в дюйме от его головы, слегка всколыхнув волосы. Он спрятался за центральной мачтой, доверив раздутому Тарамисом ветру нести «Лазурный зефир» к сваям. Над головой все больше и больше стрел пробивали холщовые паруса.

– Держать штурвал! – скомандовал Дэррик, оглядываясь на корму.

Фарранан пригнулся, отчаянно стараясь укрыться. Он почти выпустил из рук рулевое колесо, и корабль снова сносило к середине реки.

Оторвавшись от мачты, Дэррик кинулся к корме. Он бежал, чувствуя, как напряглись спина и плечи, ожидая в любой момент неумолимого укуса стального наконечника. Схватившись за поручни трапа, он взлетел по короткой лестнице так поспешно, что едва не сбил с ног Фарранана.

Тарамис стоял у перил.

– Вернись на место! – проорал он.

Но Дэррик вцепился в штурвал и рванул влево, направляя корабль на прежний курс. Ветер не ослабевал, бушуя в снастях и раздирая паруса там, где их пробили стрелы. Штурвал дергался в руках Дэррика, борясь с течением реки и магическим ветром.

Выведя в воздухе сияющий семиконечный знак, Тарамис произнес одно слово. Вдохновленный магией символ завертелся волчком, поджигая разлитый на палубе китовый жир. Темная жидкость зашипела, вспыхнула и расцветилась извивающимися языками желтого и бледно-лилового пламени.

Волна жара омыла Дэррика, вынуждая зажмуриться. На миг его охватила паника – он понял, что больше не видит парапета из-за пламени и летящих углей. Перепрыгнув на такелаж и карабкаясь по первому парусу, огонь взбирался на мачту, как неуклюжий медвежонок, исследуя каждое приглянувшееся ему местечко, пробуя отдохнуть там, но вновь начиная ползти вверх.

Он поднял глаза, на один безумный миг подумав, что сумеет сориентироваться по звездам.

Вместо этого взгляд Дэррика натолкнулся на величественную колокольню, вздымающуюся над самой высокой частью Церкви Пророка Света. И он направил корабль к ней, рассчитав, где относительно колокольни должна находиться терраса с парапетом.

– Так держать, – сказал Тарамис.

Дэррик мрачно кивнул.

Стрелы продолжали сыпаться на корабль, вонзаясь глубоко в дерево. Одна отскочила от рулевого колеса и ужалила Дэррика в левый бок. На секунду ему показалось, что ребра его охватил огонь, потом моряк взглянул вниз и увидел торчащее из своего тела древко.

Слабость скрутила Дэррика – он подумал, что стрела повредила что-то жизненно важное в животе или в груди. Однако затем он заметил, что дротик засел ниже, сильно задев ребра, но не тронув ни мускулов, ни органов. Стрела наверняка бы прошла навылет, если бы не толстый дорожный плащ.

Слегка успокоившись и взяв себя в руки, Дэррик потянулся, выдернул стрелу из собственной плоти и швырнул ее за борт. Пальцы его покраснели от крови.

– Гляди! – крикнул Палат.

На один миг Дэррик увидел перед собой толстые сваи, поддерживающие парапет. Мы слишком высоко, - подумал он, понимая, что грузовое судно идет не совсем так, как они рассчитывали. – Толчок перевернет нас.

Но он забыл об одном. Среди грузовых судов ни одно не нагружается так компактно и не становится таким тяжелым, как перевозчик китового жира. «Лазурный зефир» был наполнен под завязку, он глубоко сидел в воде, к тому же огромный вес этот гнал вперед неистовый магический ветер.

Корабль врезался в сваи, вырвал их из гнезд и обрушил град камней парапета, подняв стену воды, которая опала нежданным дождем. Правый борт «Лазурного зефира» едва не раздробил упавший обломок скалы. Корабль содрогался, как от чудовищных ударов молота кузнеца-гиганта. «Лазурный зефир» стал наковальней, непреклонной и стойкой. Кирпичи и булыжники стучали по палубе, сильно скошенной к правому борту, уже трущемуся об незащищенный берег.

Вместе с каменной кладкой сверху летели и охранники церкви. Дэррик наблюдал за их падением – кто-то плюхался во вспененную реку справа от корабля, кто-то валился на палубу, захваченный лавиной камней и известки. Двое стражников запутались в полыхающих парусах передней мачты. Они кричали и дергались среди снастей, а потом яркими свечками полетели в воду.