— После открытия не был, — признался он.

— Загляните.

— Вы уверены насчёт этого трупа, профессор Куонт?

— Меня зовут Дебора. И я признаюсь вам, что в настоящий момент у меня больше вопросов, чем ответов.

— И нет ничего, что помогло бы идентифицировать тело?

— Его извлекли из воды обнажённым. Никаких видимых татуировок или шрамов. Светлые волосы, рост пять футов и десять дюймов. Я бы сказала, что весил он около ста семидесяти фунтов — брюшко у него было. Второе обследование будет проходить с участием кого-нибудь из криминалистов. К телу прилипли какие-то волокна. Предположительно он был во что-то завёрнут. — Она остановилась. — Где-то я читала о похожем случае. Муж не мог вынести мысль о разлуке с женой и оставил её в том самом кресле, в котором она умерла. Никого не впускал в комнату лет пять.

— Вы думаете, это похожий случай?

— Всё, что я знаю пока, — на теле отсутствуют очевидные следы насилия.

— Кто нашёл тело?

— Бегун, во время утренней пробежки. Обычная история — сначала принял его за мешок с мусором. — Она пошла дальше, свернула с Чемберс-стрит и двинулась дальше по Бристо-плейс. — Мы почти пришли, — сказала она, снова посмотрев на часы. — Хоть раз, кажется, начну без опозданий.

— Вы читаете лекции на медицинском факультете?

Она кивнула.

— Вам теперь пешком идти назад к моргу за своей машиной?

— Да, — подтвердил он, заслужив улыбку. — А когда будет вторая аутопсия?

— Если удастся найти помощника, без четверти пять. Вы придёте?

— Надеюсь.

Они уже были на Тевиот-плейс, у входа в здание. Она протянула руку, и он пожал её. Рука была тонкая, он почувствовал косточки под кожей. Потом она повернулась и вошла под арку, а ещё через несколько секунд исчезла из виду.

— Мне только мумий не хватало, — пробормотал себе под нос Ребус, собираясь идти назад. Зазвонил его телефон.

— Почему с вами вечно какие-нибудь осложнения, Джон? — спросил Пейдж.

— Я не напрашивался на это задание.

— Судя по тому, что мне сказала профессор Куонт, мы имеем дело с подозрительным случаем смерти.

— Она и мне об этом сказала.

— Значит, вы её видели? Говорят, она такая раскрасавица.

— Вас дезинформировали, — ответил Ребус, отсоединился и пошарил в карманах в поисках сигарет.

Он встретился с Жиртрестом в пабе на Рейберн-плейс во время ланча. Ребус уже сидел за угловым столиком, когда появился Патерсон и взял себе пинту лагера; Ребус от предложения выпить отказался.

— Это что у тебя за гадость? — брезгливо поморщился Патерсон, кивая на ярко-зелёную жидкость перед Ребусом.

— Лаймовый сок с содовой — на нём клянётся Шивон Кларк.

— Я бы тоже стал клясть всё на чём свет стоит, если бы ты поставил передо мной такое. — Патерсон принялся изучать меню. — Ты есть будешь?

— Я сыт, — сказал Ребус.

— Хочешь сразу к делу? — Патерсон положил меню и сделал большой глоток лагера.

— Дело в том, Жиртрест, что я знаю про Фила Кеннеди.

— Да?

Ребус кивнул, не сводя глаз со старого приятеля.

— Вы его посадили на стул в камере и принялись мутузить. Он упал, ударился головой — и привет. Тогда вы, чтобы прикрыть задницу, отвезли его к нему домой и уложили под лестницей. Запись о задержании из журнала выдрана, так что всё было бы шито-крыто. Вот только в соседней камере сидел Билли Сондерс, и он всё слышал.

Патерсон уставился на столешницу, словно пытаясь навсегда запомнить рисунок. Стакан он держал в руке, но так больше и не отпил. Наконец он шмыгнул и потёр нос, но по-прежнему не хотел встречаться взглядом с Ребусом — окна, стены, персонал бара казались ему более интересными.

— Так, — сказал он наконец, растягивая как можно дольше единственный слог. Потом он рискнул встретить взгляд Ребуса. — От Сондерса узнал? У него это где-то было записано?

— Как я узнал, не имеет значения.

— Это голословное обвинение. Никаких доказательств нет.

— Ты прав.

— И это произошло случайно, если даже произошло.

— Но прикрытие вы организовали не случайно. Оно было спланировано почти безупречно.

— Почти?

— Журнал задержаний и свидетель — Билли Сондерс. Он заключает с вами сделку: в следующий раз, когда его арестуют, вы сделаете всё, чтобы его не посадили. Он точно знал, что собирается сделать, — избить до смерти Дугласа Мерчанта. А если вы ему не поможете, то он вас заложит. И тогда полетела бы не только твоя голова, но и Гилмура, и Блантайра, а заодно и голова профессора Доннера. И я думаю, Магнус Хендерсон тоже поплатился бы головой — трудно выдрать страницу из журнала так, чтобы сержант КПЗ не знал об этом.

— Магнус Хендерсон умер, Джон. И профессор Доннер умер. Теперь нет и Сондерса. Да и нашему старому приятелю Доду Блантайру осталось всего ничего. Ты задай себе вопрос: что всё это даст, ради чего всё это?

— Вероятно, не даст почти ничего, — согласился Ребус. — Но всего пару дней назад был хладнокровно застрелен человек. Ты хочешь мне сказать, что и это не имеет значения?

— Имеет, — сказал Патерсон. — Конечно имеет.

— А что случилось с пистолетом, ты знаешь?

Патерсон задумался над ответом. Ещё один глоток лагера придал ему смелости.

— Я всегда думал, что его взял Стефан. После того как Стефан покинул Саммерхолл, никто этого пистолета никогда не видел. — Патерсон выдавил самую горестную из улыбок, на какую был способен. — Когда он начал преуспевать в бизнесе, я всё спрашивал себя: может, на деловых встречах, когда ему нужно было получить чью-то подпись, он доставал этот пистолет?

— Интересная мысль, — сказал Ребус.

— По твоему тону этого не скажешь. Ты знаешь, мы тебя не посвящали во все эти дела, потому что оберегали.

— Оберегали?

— Чем меньше ты знал, тем лучше было для тебя.

— А Фрейзер Спенс — он в этом участвовал?

— Ты в то время был ещё стажёром, Джон, а Фрейзер уже достаточно прослужил.

— То есть мне вы не доверяли.

— Мы не знали, как ты будешь реагировать.

— Ну, спасибо. — Ребус отодвинул свой стакан с ядовитого цвета жидкостью. — Значит, ты говоришь, что пистолет взял Стефан? Из этого следует, что, по-твоему, он и пристрелил Билли Сондерса?

— Сомневаюсь, что так думаю я один.

— Не один. Но не факт, что это имеет какое-то отношение к действительности.

— Нам что нужно — правда или убедительная история? Я уверен, что, с точки зрения твоего дружка Фокса, любой из нас подойдёт. — Патерсон помолчал. — Поэтому мы должны предложить ему Фрейзера.