– Ну, а дальнейшая история уже хорошо известна тебе, – подытожил Олаф.

Было это не совсем так, и Язон только размышлял, о чем бы спросить прежде всего.

– Ну, хорошо. Так люди рядом с Энвисом действительно умирали по непонятным причинам, или?.. – таким получился первый вопрос.

– Я не могу сказать с уверенностью, а вот Свамп, например считает, что Энвис, безусловно, был колдуном. Но Свамп, последнее время сильно подвинулся от науки в сторону мистики. Правда, и предельно трезвомыслящий Крумелур всю жизнь побаивался Энвиса. Не знаю… Факт остается фактом. От первоначального состава команды – сорока человек – как я уже говорил, в живых осталось сегодня лишь восемь. С одной стороны это может говорить о многом, а с другой… У нас ведь и работа такая. На войне, как на войне.

– Но погоди, – не унимался Язон. – Слишком много неясностей. Ведь Энвис действительно попал к кетчерам. Неужели представители высшей расы не сумели разобраться в его странностях?

– Они-то наверняка сумели, – вздохнул Олаф. – Но кто же нам об этом расскажет? Про кетчеров вообще разговор особый.

– Ты что-то знаешь о них? – осторожно поинтересовался Язон.

– Очень мало. Намного меньше, чем хотелось бы, и в основном, со слов Энвиса.

Язон почувствовал какую-то глубоко запрятанную неискренность в этих словах, но не стал допытываться, а просто спросил:

– Ну и как же Энвиса угораздило попасть к кетчерам?

– А очень просто. У нас было правило. На «Сегере» никуда не летать поодиночке. «Сегер» – корабль общий, и только для общих целей предназначен. Но об общих целях чем дальше, тем труднее было договариваться, и все, конечно, мотались в разные части Галактики – кто на чем. Фальк с командой головорезов на огромных крейсерах и линкорах. Олидиг – на гигантских грузовиках, с забитыми доверху товаром не только трюмами, но и каютами – от жадности. Крумелур – на самых быстрых в мире «невидимках» – по своим дипломатическим делам. Свамп – (иногда) на хитрых исследовательских кораблях, разработанных еще Фермо на Скоглио и усовершенствованных тем же Энвисом. А сам Энвис как раз никуда и не летал. Все выжидал какого-то момента. Пока однажды, никого не предупредив, точнее даже наоборот – усыпив общую бдительность, не исчез вместе с «Сегером».

Все были уверены, что он решил наконец-то осуществить свою мечту. Сжалился над нами – убивать не стал, да и упилил в другую вселенную. Если, конечно, «Сегер» был реально способен прорваться туда с одним единственным человеком на борту. В любом случае, никто не ждал возвращения этого чудака. Многие даже радовались. Флот у нас был уже большой к тому времени, прожили бы и без «Сегера». Не столько ведь это было рабочее судно, сколько некий талисман. Да ну и бог с ним – не маленькие уже, в сказки-то верить.

Но Энвис неожиданно вернулся.

Не так уж много и времени прошло. Впрочем, кто его знает, сколько нужно времени для путешествия в другую вселенную? Может, вообще нисколько? Может, еще и тебе в придачу времени дадут, в смысле того, что в прошлое забросит после этого? Энвис ничего не рассказал нам: где был, что видел, с кем познакомился. И раньше-то слыл чудаком, а тут и вовсе стал замкнутым, нелюдимым. Спасибо, хоть не отказывался теперь гонять грузовики к ближайшим звездным системам. В этих походах и выяснилось, что он готов не только водить корабли и торговать. Энвис сделался вдруг необыкновенно жестоким. Охотно участвовал в разборках, самолично расстреливал непокорных, пытал обманщиков, вышибая из них правду о спрятанных деньгах. Авторитет его в уголовном мире стремительно рос, тем более, что злобе Энвиса традиционно приписывали мистическое значение.

А еще существовало у нас правило: когда все фэдеры вдруг одновременно решали разлететься по делам, одного обязательно оставляют. Энвису далеко не сразу доверили роль дежурного – побаивались. И не напрасно.

Кажется, эта была третья по счету дежурная вахта Энвиса после его возвращения на Моналои неизвестно откуда. И оставили-то его меньше чем на сутки, часов на двадцать, но хватило вполне, мало никому не показалось… Случился страшнейший ураган – с перевернутыми машинами, с деревьями, вырванными с корнем, с огромными материальными и людскими потерями. Энвис руководил, конечно, спасателями, затем – восстановительными работами, отдавал какие-то распоряжения военным, но все это вяло, равнодушно, что называется, засыпая на ходу. Ребята потом в записи посмотрели, как он вел себя во время бедствия, и прямо спросили – у нас же ребята простые все, как ядерный реактор, – вот и спросили:

«Ты сам устроил этот ураган?»

Энвис ничего не ответил, просто собрался быстро и улетел, нет, не на «Сегере». На простеньком катере со скромным движком и совсем хилым вооружением. Вот после этого его уж точно никто назад не ждал. Но бедолага опять вернулся. Да еще на диковинном звездолете в форме улитки, все трюмы которого были забиты невольниками с разных планет. Посадил корабль в Томхете, загнал в свободный ремонтный ангар, рабов отгрузил по описи Олидигу, который в то время кадрами заведовал, а потом вышел к народу и объявил:

«Вот это будет только мой звездолет, братишки! Вам он никогда не достанется. „Сегером“ теперь можете подавиться. А я, как только освою полностью корабль кетчеров, сразу стану непобедим. Не будет мне равных во вселенной. Дайте только срок».

Олаф замолчал, вспоминая что-то и давая понять, что добрался до очень важного момента в истории Энвиса. Потом счел нужным пояснить:

– Я в то время уже ушел из фэдеров. Я же не занимался работорговлей, и все это узнал, уже сидя в лесу. Ну, а ребята реагировали по-разному.

То что братишка Энвис с ума сошел, это все сразу поняли, а вот сам звездолет-улитка заинтриговал многих. Неужели и вправду кетчерский? Откуда такой? Давить на Энвиса лишними вопросами бесполезно было. Если и расскажет – так только добровольно. Но некоторые понять этого не хотели, задергались, засуетились. Многие пробовали в «улитку» самостоятельно пробраться. И кое-кому – Свампу, например, или Крумелуру – даже удалось, но об этом скорее стоило пожалеть, чем радоваться. Звездолет оказался абсолютно неуправляем и по-настоящему страшен в своей непознаваемости. Невозмутимый, ко всему привычный Свамп испытал сильнейший шок. Недели две работать не мог, ходил, как помешанный, пил виски в неумеренных количествах и периодически начинал что-то бормотать на никому неизвестных языках. Крумелур отреагировал, говорят, спокойнее, но всем братишкам соваться внутрь диковины запретил. И вот на непослушных кидался, как дикий зверь. Потом у них у обоих эти загибы прошли.

А у Энвиса ничего не прошло – понятно дело. Энвис с детства чокнутым был. Вот и теперь изучал потихоньку свой звездолет и – можно ли себе такое представить?! – готовился к осуществлению давней мечты. Жутко упрямый он был, цели своей главной ни разу в жизни не менял. Только путь уж больно извилистый выбрал.

Однажды Энвис сам прилетел ко мне в Окаянные Джунгли. Чего хотел – так и осталось неясным, но на откровенную беседу я его раскрутил. Что там было правдой, а что враньем, бог ему судья, но по словам Энвиса дело обстояло следующим образом.