– Давай лучше говорить о том, как сражаться, а не о том, как умирать, – вежливо поправил его Гавриил. – И хоть наши конечные цели разнятся, будем все-таки считать, что цель у нас одна.

В знак согласия Паллант величаво кивнул.

– Надеюсь, вы принимаете условия Сагадея? – на всякий случай уточнил Гавриил, хотя Сагадей клятвенно убеждал его в том, что Кронос ничего против встречных требований землян не имеет.

– Это, конечно, создает дополнительные затруднения, – промолвил Титан. – Но, в отличие от этого лживого повелителя отщепенцев, истинный Повелитель Вселенной умеет быть благодарным тому, кто преподносит ему столь щедрые дары. А дары и впрямь щедрые, ибо что может быть щедрее, чем преподнесенный нам главный враг? Никто из нас не может знать доподлинно, где Юпитер находится сейчас и куда направится после. Юпитера не удержишь на одном месте достаточно долго – в непредсказуемости маршрутов стратегия его выживания. А вам, похоже, удалось привязать его к этой планете довольно крепко. И не будь приняты моим Повелителем условия Сагадея, я не выслушивал бы здесь ваши речи, а уже вместе с Гиперионом и Коем уничтожал бы ваше Солнце и все его планеты. Отпуская Юпитеру лишний срок жизни, мы идем на значительный риск, так что, как видите, ваши условия мы принимаем. Но при этом у нас есть ряд своих.

– Разумеется, мы предвидели это, – ответил Гавриил. – Также мы были готовы и к тому, что за основу будет взята предложенная именно вами стратегия…

Палланта последние слова Главы Совета смотрителей вновь позабавили.

– Конечно, вы будете подчиняться нам, а как же иначе? Второго варианта попросту не дано, так что на какое-то время вам придется забыть о вашей независимости. Советую смириться с этим как можно скорее, или никакого соглашения не будет. Что будет, я уже говорил.

– Все ваши вероятные требования мы давно обсудили, и, в частности, по данному никто не возражал, – немного покривив душой, поспешил заверить Палланта Гавриил. – Но оно наверняка не единственное.

– Да, оно не единственное, – подтвердил Титан. – есть еще два. Первое: если вы хотите сохранить свою планету в первозданном виде, вы должны будете изгнать Юпитера и его приближенных с ее поверхности, и только потом за них возьмемся мы. Как вы это сделаете – это ваши проблемы…

– Значит, вы вступите в схватку только за пределами атмосферы?

– Мы можем вступить в схватку где угодно, но если это случится на поверхности, половина Земли превратится в мертвую пустыню. Мы не будем рисковать и подтянем сюда несколько легионов – намного больше, чем держит в этом районе войск Юпитер. Битва ожидается жестокой, но лишь за пределами планеты мы можем гарантировать выполнение главного условия нашего соглашения.

– Какой вам нужен срок на подготовку?

– Я лишь недавно выяснил, что у вас принято измерять подобные вещи оборотами планеты вокруг своей оси. Поэтому думаю, что для выхода на позиции нам потребуется… – Паллант воздел глаза к небу, видимо по движению звезд вычисляя точную скорость вращения Земли. – Двадцать пять – двадцать шесть оборотов.

– Дайте нам тридцать! – Гавриил попытался выторговать у Палланта хотя бы мизерную отсрочку. Задача Титаном была поставлена заоблачная даже для смотрителей: напугать Юпитера так, чтобы он от страха выпрыгнул аж на околоземную орбиту. Естественно, в земной природе существуют примеры, когда мыши вгоняют в панику слонов, но этот слон мышей не страшился, поскольку затем и прибыл, чтобы их топтать.

– Хорошо, у вас есть на подготовку тридцать оборотов, – смилостивился Паллант. – Однако я еще не довел до вас второе условие. Оно таково: если по истечении тридцати оборотов вашей планеты Юпитер будет пребывать на ее поверхности, а не в сопредельном пространстве, Земля будет уничтожена, какой бы ценной она для нас ни являлась. Я начинаю отсчет прямо сейчас. На этом все. Вы хотите что-нибудь добавить?

– Только один вопрос: в случае успеха мы можем рассчитывать на то, что ваш Повелитель оставит нас в покое?

– Я не Повелитель и не имею права отвечать на подобные вопросы от его имени, – ответил Титан. – Могу сказать только от себя: обеспечите успех – Повелитель этого не забудет, ибо справедливее его нет никого во Вселенной. Все зависит только от вас.

После этих слов Паллант поднял ладонь вверх, но не в прощальном жесте – он лишь подавал знак своим легионерам. Словно вспугнутая стая гигантских птиц, легионеры вместе с Титаном поднялись в воздух и ринулись сквозь кроны сосен прямиком в тяжелые снеговые тучи.

Заснеженная опушка опустела в мгновение ока. О пребывании на ней посланцев Кроноса говорили только глубокие отпечатки огромных следов да осыпающиеся с сосен хвоя, шишки и обломанные ветки.

– Даже не попрощался, – огорченно проговорил Жак. – Что это за бескультурье!

– Они никогда не прощаются, – пояснил Мефодий, – потому что никогда не уходили и не уйдут.

Не говоря ни слова, Гавриил развернулся и медленно побрел вдоль пустынного берега. Мысли его находились где-то в совершенно другом месте. Видя глубокую задумчивость Главы Совета, Мефодий приказал акселератам немного отстать, однако при этом не забывать о наблюдении за округой.

В таком тягостном молчании смотритель и исполнители прошагали до того места, где Циклоп вывел их из поселка на пляж. Но прежде чем свернуть в проулок, Гавриил внезапно вышел из задумчивости, остановился и, подождав, пока акселераты догонят его, обратился к Мефодию:

– Именно этого я опасался: работать загонщиками. Похоже, малыш, план действий, под которым мы подписались, ненамного лучше нашего предыдущего. Разве что разрешится все гораздо быстрее и безболезненнее.

– Непривычно слышать от вас такие пессимистичные речи, – заметил Мефодий. – Неужели Сагадею будет так уж сложно под каким-либо предлогом вывести Юпитера за пределы атмосферы?

– Ты сам слышал – Юпитер должен быть там не один. И у нас есть в запасе лишь тридцать суток, чтобы решить, каким образом выкурить юпитерианцев из города всем составом.

– А если и вправду выкурить? – предложил Мефодий.

– Что ты имеешь в виду?

– Может, эта идея покажется вам глупой, но когда Паллант заговорил о том, что следует заставить Юпитера бежать с планеты, мне вдруг вспомнилась операция в Ницце…

Гавриил слушал Мефодия не перебивая и с таким вниманием, словно с ним говорил не исполнитель, а полноправный член Совета. По мере того как акселерат излагал свою мысль, лицо смотрителя оживало и холодная сосредоточенность постепенно сменялась на нем крайней заинтересованностью. Глава Совета снова погрузился в раздумья, только на этот раз не мрачные, а такие, после которых обычно рождаются полезные идеи.

– Ты не перестаешь меня удивлять, малыш, – сказал Гавриил перед тем, как снова водрузить над исполнителями «скользкий колпак». – Возможно, я бы тоже вскоре додумался до подобного, но не сегодня. Ты опередил по скорости мысли самого Главу Совета, поэтому даже не знаю, радоваться мне или нет.