Юлий фыркнул и подтолкнул еще одного солдата своей центурии из второго ряда в первый, чтобы заменить бойца, упавшего с торчащим из головы топором. Удар пришелся по скрепляющим пластинам шлема, лезвие проникло глубоко в череп. Стоявшие в задней шеренге схватили поверженного товарища за плечи и оттащили назад. Он остался лежать на влажной траве с широко раскрытыми глазами. Его тело периодически сотрясали судороги. Медик бросил на него беглый взгляд и продолжил перевязывать раненого, руку которого от запястья до локтя распорол меч веникона.

– На это надежды мало. Скорее всего, нас тут перебьют как крыс в бочке. Медведь, готовь парней… – Краем глаза он заметил какое-то движение выше по склону холма. – Что там такое?

На склоне слева от варваров, в идеальном месте для атаки на незащищенный фланг вениконов, собиралась какая-то группа людей. Руфий напряженно всматривался в завесу тумана, стараясь разобрать, что происходит на той стороне поля битвы.

– Это наша центурия, хоть они и выглядят довольно странно. Лохматые какие-то…

Юлий мрачно хмыкнул, засунул жезл из виноградной лозы за пояс и вытащил из ножен гладиус. Люди на холме издали гортанный крик и беспорядочной лавиной двинулись вниз. Руфий прищурился от напряжения.

– Протри глаза, Дед, это не наша центурия. Это Марто и его войско в наших доспехах. Я от него не в восторге, но будь я проклят, если не воспользуюсь моментом. Медведь, готовься к атаке на мост. – Он пихнул трубача локтем. – Сигналь наступление! Дуй во всю силу!

Звук трубы разнесся по берегу. Согнутые за щитами спины воинов распрямились. Юлий сделал знак опционам всех трех центурий. Они тут же пустили в ход свои палки и стали подталкивать солдат вперед. Набрав в грудь побольше воздуха, Юлий прокричал, перекрывая звяканье металла:

– Тунгрийцы! Либо покончим этих скотов немедленно, либо умрем безвременной смертью! Вперед!

Заметив размахивающих мечами пришельцев, яростно набросившихся на левый фланг вениконов, тунгрийцы ринулись в бой, отдавая последние силы без остатка, в надежде вырвать победу в безнадежной ситуации. Они с новой решимостью набросились на вениконов, в едином порыве круша их щитами и нанося колющие удары мечами и копьями. Тем временем Десятая центурия воспользовалась ситуацией, выступила из-за спин тунгрийцев и рысцой двинулась мимо рассвирепевших вотадинов к берегу, где разделилась на две части. Одна из них ударила вениконам в тыл, а другая, возглавляемая Титом, атаковала тех, кто переправлялся по импровизированному мосту. Обагренные кровью топоры вздымались и падали, безжалостно круша противника. После каждого удара очередной веникон падал на землю, обливаясь кровью. Застав врасплох не защищенных доспехами варваров, сорок тунгрийцев за минуту перебили больше сотни врагов. Вениконы не успели понять, в чем дело. Впрочем, увидев в своем тылу забрызганных коровью гигантов, свирепо орудовавших топорами, варвары обезумели и бросились на шеренгу тунгрийцев в отчаянной попытке спастись от неминуемой смерти. Потеряв самообладание, вениконы превратились в легкую добычу для жаждущих мести солдат, которые лишь за несколько секунд до этого гибли от их мечей. Потеряв последнюю способность к сопротивлению, варвары обратились в бегство, рассыпавшись во все стороны. Тунгрийцы и вотадины, разгоряченные азартом битвы, преследовали их по всему полю недавнего сражения с одним лишь желанием – истребить общего врага.

Юлий пробился к Марто через царившую на поле битвы сумятицу и хаос и склонил голову в знак уважения к тяжело дышавшему вождю.

– Отличная работа, вотадины. Вы их добьете?

Его собеседник кивнул.

– Уничтожим всех до единого. У меня с ними свои счеты.

Юлий кивнул и повернулся к своим солдатам.

– К мосту!

– Значит, Марто спас положение? Надо же, он снова выручил нас из беды! Когда варвары появились из тумана с мечами на изготовку, я решил, что нам пришел конец. Мои ребята тоже перепугались. Хорошо, что это оказались вотадины, а не вениконы, иначе бы мы и минуты не выдержали.

Марк провел испачканной в крови рукой по еще влажным волосам. В его глазах отразилось воспоминание об их отчаянном отступлении.

– Мы обязаны ему жизнью. Он провел нас вверх по той горе, что слева, спрятав от глаз вениконов, которые всей толпой пронеслись мимо. А потом мы двинулись на юг, пока не добрались до скалистого обрыва и, спустившись по нему, вышли на берег Красной. Остальное ты знаешь. Ты видел, что сделали вениконы с Восьмой, но могу поспорить, что, когда мы сосчитаем трупы, окажется, что мы убили пятерых на каждого из тех, кого потеряли. Эти бойцы заслужили право именоваться тунгрийцами. А что случилось после того, как вотадины спустились с горы в наших доспехах?

Юлий, все еще под впечатлением от недавней победы, ухмыльнулся.

– Жаль, что ты этого не видел. Ребята Медведя словно обезумели. Они прорубили дорогу к мосту, переброшенному через реку, и оставили после себя груды тел с проломленными головами и отрубленными конечностями. Варвары, конечно, попытались отогнать нас от моста, осыпая градом копий и стрел с другой стороны Красной, но мы выстроили на берегу двойную линию щитов, и Десятая центурия уничтожила переправу. Кроны поваленных деревьев отсекли, спихнули стволы в реку – и на этом все закончилось. Если бы не ранение Дубна, я бы счел это отличным результатом. А так…

Юлий помрачнел. Марк удрученно покачал головой.

– Не надо было ему лезть в первую шеренгу. Он сам однажды надрал мне за это задницу…

Они на минуту замолчали, глядя на тысячи варваров, молчаливо ожидавших своего часа. Четыре центурии, которые участвовали в отражении атаки вениконов на переправе, уже вернулись к броду. Двух когорт было вполне достаточно, чтобы отразить любую попытку перехода. Вода в реке спала по сравнению с тем, что было раньше, но по-прежнему держалась достаточно высоко, и вожди вениконов не торопились посылать людей на верную смерть от римских копий.

– Я слышал про Антеноха. Он погиб, защищая ребенка?

Марк устало пожал плечами.

– Он погиб, защищая повозки. Луп оказался там случайно. Но наш префект меня изрядно удивил…

Юлий удивленно поднял бровь.

– В самом деле?

– Ага. Я разделался с первой группой, но за ними следом с холма спустилась другая и напала на нас троих – меня, Арминия и префекта. Я предложил ему постоять в сторонке, пока мы с германцем с ними не разберемся, но он только хмыкнул и остался на месте.

– И что?

– И с легкостью положил троих, как я успел заметить. В момент боя мне было не до того, но потом, когда Скавр отошел удостовериться, что они действительно убиты, я перекинулся парой слов с Арминием. Все это время мы считали, что телохранитель – искусный боец, но, похоже, он берет уроки у нашего префекта с того самого дня, как его взяли в плен.