нашла соответствующую запись. — Пятнадцатого июня тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, на сумму две тысячи рублей.

— Откуда? — нетерпеливо спросил Латынис.

— Сафроново, — невозмутимо продолжала служительница почты. — Отправитель — Аза Даниловна Орлова.

Сафроново было центром района, и Березки находились на его территории.

— Кто получил деньги?

— Как кто? Никто! — Она вздохнула. — Адресат–то помер. Этот прощелыга, муж ее дочери, домогался, на родственных правах… Я его так шуганула!

— А что с переводом?

— Справилась у начальника, он сказал, что надо вернуть отправителю. Мы отослали. С припиской, что по случаю смерти адресата вручить перевод не имеем возможности…

В свой родной городок Сафроново Латынис вернулся на следующий день. И прежде всего зашел на почту. Там быстро отыскали документы, удостоверяющие высылку 14 июня 1984 года двух тысяч рублей на имя Ганны Игнатьевны Бульбы. Но бланк перевода был заполнен не рукой Азы Даниловны Орловой, а… Баулина.

Латынис поговорил с женщиной, которая принимала этот перевод. Она сказала, что деньги отправлял мужчина, и когда Ян Арнольдович попросил описать его приметы, то из ее слов можно было заключить, что это был не кто иной, как Евгений Тимурович Баулин.

Оперуполномоченный поехал в Березки. В местном отделении связи он побеседовал с девушкой, которая вручала Орловой вернувшиеся из Закарпатья деньги.

— Домой ей понесла, — рассказывала девушка. — Орлова сначала удивилась, а когда расписывалась, то смутилась. Я заметила это.

— Когда вы относили деньги? — спросил Латынис.

Девушка отыскала документы. Оказывается, Аза Даниловна получила вернувшийся перевод 23 июня.

Ян Арнольдович изъял интересующие следствие документы и покинул почту. В гостинице следователей не было — уехали, забронировав свои номера. Латынис разыскал Манукянца.

— Чикуров утром улетел в Кишинев, — сообщил капитану участковый инспектор. — А Дагурова из Дагестана — прямо в Москву.

— Вы, Левон Артемович, у нас за диспетчера, — похлопал его по плечу Латынис.

— Какой диспетчер, — отмахнулся Манукянц, — скорее вестовой. То передай, то скажи…

— Не прибедняйтесь, — улыбнулся Ян Арнольдович. — Кто разгадал секрет женихов Орловой?

— Уж секрет! Они и не скрывали, что приезжали по объявлению в газете… Мне Игорь Андреевич сказал, что сейчас важно узнать другой секрет: откуда у Азочки машина, японская стереосистема и так далее. Когда приобрела, где, у кого…

— Ну и что вам удалось в этом направлении?

— Понимаете, Ян Арнольдович, раньше Орлова жила очень скромно…

— Раньше — это?..

— Когда работала в участковой больнице. Конечно! Сколько получает рядовая медсестра?.. Шиковать она начала после перехода в клинику Баулина. И то не сразу. Через год стали замечать — мебель импортную из Москвы привезла… Как съездит в столицу, так у нее то новая дубленка, то кожаное пальто… Потом машину купила. Затем эта история с бриллиантовым кольцом, которое ее дочка подружке подарила. Вы ведь занимались этим делом. Были у нее дома, знаете, наверное, лучше меня…

— Да, — задумчиво произнес Латынис, — в это время у Орловой дом был полная чаша.

— Недавно видеомагнитофон приобрела, — добавил участковый. — Хвасталась знакомым, что заграничные видеофильмы достала. За каждый — сто–двести рублей. Такие фильмы, говорит, нигде не увидите, всякие штучки неприличные…

— Это уже закидон. От шальных денег, — заметил капитан. — Но действительно, откуда у нее такие доходы?

— Я подумал, может, она обирает женишков? — посмотрел на Латыниса Манукянц и тут же отверг эту мысль. — Нет, говорят, они сами у Азочки пасутся…

Насчет взяток следователи пока не просветили участкового инспектора. Ян Арнольдович тоже не стал брать на себя это. И сказал:

— Продолжайте, Левон Артемович, узнавать насчет Орловой. А я по заданию Чикурова еду в Калининскую область. Посмотрю, что за богачка такая была Азочкина бабуля…

Начальник угрозыска Старицкого райотдела внутренних дел, к кому обратился по приезде капитан Латынис, подвел его к карте.

— Деревня Яремча, деревня Яремча, — повторял он, ведя пальцем по бумаге. — Вот она… Автобусом туда не добраться. В стороне.

— От Старицы далеко?

— Километров сорок. В сторону Ржева.

Ян Арнольдович умоляюще посмотрел на начальника уголовного розыска.

— Все машины в разгоне, — развел тот руками. — Впрочем, постойте. Кажется, тут участковый находится. — Он набрал внутренний номер, спросил у дежурного: — Ломакин еще не уехал?.. Пусть зайдет ко мне. — И, положив трубку, сказал: — Вам повезло, капитан…

У Ломакина был новенький «Урал». Латынис, водрузив на голову мотоциклетный шлем, залез в коляску.

Когда они проезжали мост через реку, участковый инспектор показал вниз:

— Волга!

Ян Арнольдович удивился: неужели это могучая, воспетая в легендах и песнях великая русская река? Здесь, в Старице, она была всего–навсего речушкой.

Водитель не спешил. Наверное, чтобы гость насладился калининскими просторами. Но Латыниса сейчас интересовали не просторы и леса, раскинувшиеся по обе стороны дороги.

— Богатое село Яремча? — перекрывая шум двигателя и встречного ветра, спросил капитан у Ломакина.

— Богатое? — усмехнулся тот. — Может, когда–то было. А теперь — забытая богом деревенька. Если в десяти домах остались жители — и то хорошо. Пустеет тверская земля. Прямо на глазах… У нас ведь с обеих сторон два мощных магнита — Москва и Ленинград. И каждый в свою сторону притягивает… Яремча из категории деревень, которые долгое время считались бесперспективными. Молодежи там не увидишь. Одни старики доживают свой век.

И действительно, вид потемневших, скособоченных от времени изб, с заколоченными окнами и дверями, производил тягостное впечатление, хотя места вокруг были на удивление красивые: вековой лес неподалеку, прудик, косогор с разноцветьем трав.

Домов в Яремче было около тридцати. И лишь в шести–семи жили. Изба Варвары Леонтьевны Шубниковой, бабки Орловой, стояла заколоченная и являла убогое зрелище. Просевшая крыша, крытая почерневшей дранкой, покосившееся крыльцо с прогнившими ступенями, выпирающие трухлявые нижние бревна сруба…

Из соседнего дома вышел пожилой мужчина в теплой, несмотря на жару, рубашке. Его, по всей видимости, заинтересовало новое лицо.

— Здравствуйте, — вежливо поклонился он местному участковому инспектору и Латынису.

Они поздоровались с ним за руку.

— Как живешь, дед Пантелей? — спросил Ломакин.

— Слава богу, скрипим помаленьку, — ответил старик.

— Товарищ из милиции, хотел бы с вами поговорить, — представил ему капитана Ломакин.

Расположившись на скамейке у калитки, Ян Арнольдович начал с того, что поинтересовался, кто проживает в Яремче.

Ломакин в это время тактично удалился, сказав, что ему надо отлучиться по делу.

Дед Пантелей, улыбнувшись, ответил на вопрос капитана:

— Живут здесь такие же, как я, пионеры–пенсионеры. Правда, летом наезжают дачники. Из города. Четыре дома купили. У нас тут за гроши можно заиметь избу.

— За сколько именно? — полюбопытствовал Латынис.

— Двести — двести пятьдесят… А эту, — дед Пантелей кивнул на шубниковскую, — и даром никто не возьмет. Разве что из–за участка.

— Давно померла Варвара Леонтьевна? — перевел разговор на бабку Орловой капитан.

— Года полтора уже как