— Думаю, сейчас у нас лучшие ощущения, чем были, когда мы пили раньше или когда пили с Вэном.

— Однако потом нам было не слишком-то хорошо, — заметил Джеродж, скорчив ужасную гримасу при воспоминании о своих муках. Словно стараясь забыть о них, он сделал громадный глоток.

Джерин тем временем мысленно осыпал проклятиями своего чужеземного друга. Но это было не совсем справедливо. Бог мог подтолкнуть Вэна к тому, чтобы он напоил чудовищ в тот день. О себе Джерин подумал, что он действует сейчас по собственной воле, никем не управляемый, но, с другой стороны, ему хватило честности признаться себе, что это достаточно спорно. Когда начинается всемирный потоп, уже не важно, принц ты или простой смертный.

Хорошая мысль, но она ни к чему не вела. Принадлежит ли он себе самому или является всего лишь орудием в руках божьих, ему все равно надлежит действовать как человеку свободному и независимому. Далее боги не могут вернуть тебе возможности, упущенные тобой вчера.

Он внимательно посмотрел на Джероджа с Тармой. Они не обращали на него практически никакого внимания. Как и вообще на все вокруг, кроме эля. Находясь в подземелье под храмом Байтона в Айкосе, Лис спросил себя, существуют ли у чудовищ свои божества. Теперь эта мысль вернулась к нему. Если они существуют, то что они думают о двоих своих подопечных, которые задержались на земле после того, как Бейверс и Маврикс вернули всех остальных их сородичей в их мрачные логова? А точнее, что они думают о гради?

Он покачал головой. Ну вот, он сидит тут и строит воздушные замки. Вернее, подземные. Он ведь точно не знает, есть ли у чудовищ свои боги. Джеродж и Тарма так же безоговорочно благоговеют перед элабонскими божествами, как и он сам. А как может быть иначе? Он сам их этому научил.

Как же ему узнать, есть ли у них собственные боги? Если просто спросить их об этом, вряд ли они ответят что-либо вразумительное. Тогда кого надо спрашивать? Вероятно, Байтону это известно, но даже если и так, тот настолько окутает свой ответ вуалью неопределенности, что Лис совлечет ее, когда уже будет поздно и ответ не принесет ему никакой пользы.

Кто еще может знать? Он подумал о Мавриксе и тут же о том пожалел. Каждый раз, когда он имел дело с ситонийским богом плодородия, в воздухе ощутимо попахивало бедой. К тому же Маврикс уже доказал, что презирает чудовищ, так что наверняка он презирает и их богов.

И тут его осенило, что Бейверс может знать что-то. Бог ячменя и пивоварения тесно связан с землей. Как и чудовища. Если бы Джерин сумел его вызвать, то стоило бы обратиться к нему. Если бы Джерин сумел его вызвать, если он сможет его вызвать… ведь элабонские боги, похоже, настолько не интересуются реальным миром, что, вполне возможно, его тут ждет неудача.

Лис решил все-таки попытаться, как вдруг часовой на сторожевой башне затрубил в рог и вскричал:

— Гради! Гради возвращаются по реке!

Позабыв о Бейверсе, Джерин выбежал из главной залы. Люди на крепостном валу показывали на восток. Значит, часовой все понял верно: это плывут те самые гради, которые поднялись вверх по Ниффет, чтобы посмотреть, какой урон они смогут нанести за пределами владений Джерина, а не новая банда, стремящаяся им на подмогу. Это немного, но уже что-то.

— Встретим их, как и в прошлый раз — на берегу, — приказал Лис. — Если они захотят высадиться прямо здесь, пусть, устроим им горячий прием.

Он послал впереди всех Райвина Лиса с его сорвиголовами. Их кони скорей снаряжались для боя, чем те, каких приходилось впрягать в колесницы. Он также послал за верховыми значительное количество пеших воинов. Чем более грозную силу гради увидят на берегу, тем меньше вероятности, что им захочется драться.

К тому времени, когда он, Вэн и Дарен громыхали на своей колеснице к Ниффет, военные галеры захватчиков уже проплывали мимо Лисьей крепости. Гради выкрикивали издалека неразборчивые оскорбления, но держались ближе к тому берегу, где жили трокмуа, и явно не собирались биться с врагами, которые так очевидно жаждали вступить в бой.

— Трусы! — вопили люди Джерина. — Мягкотелые псы! Евнухи! Малодушные негодяи!

Гради, вероятно, так же не понимали их выкриков, как и они не понимали ругательств захватчиков.

Дарен сказал:

— Слава богам, мы напугали их.

— Здесь и сейчас, да, — сказал Джерин. — Но что они успели натворить выше по течению? Что бы это ни было, они вернулись сюда скорее вестей. — В молодости его часто захлестывали приступы депрессии. В последнее время такое случалось реже, но сейчас он чувствовал, как на него начинает накатывать чернота. — Они могут поступать как хотят, а мы лишь реагируем на их действия. Контролируя реку, они могут выбирать на свое усмотрение, где и когда драться. Там же, где мы кажемся им сильными, они на нас не нападают. Там, где мы слабы, они атакуют. А когда мы пытаемся ответить им на земле, их боги даже сам поход против них превращают в невыполнимую задачу.

— Нужно зажечь сигнальные огни, чтобы предупредить Ариперта и остальных вассалов Шильда, которые еще находятся в его владениях, — сказал Вэн.

— Ты прав, — ответил Джерин, с благодарностью взглянув на друга.

Чужеземец напомнил ему о простом и полезном занятии, способном отвлечь его от мрачных мыслей. Он принялся выкрикивать приказания. Пара всадников Райвина галопом поскакали в крепость за факелами, чтобы зажечь сигнальные костры.

Вскоре первый костер уже полыхал, поднимая в небо огромный столб дыма. Джерин устремил взгляд на запад. Его собственные часовые быстро заметили предупреждающий сигнал и развели еще один костер, чтобы дать знать об опасности людям Шильда. И довольно скоро вдали поднялся еще один столбик дыма, казавшийся тонким и маленьким на таком расстоянии. Лис кивнул, мрачно, но одобрительно. То ли Ариперт, сын Ариберта, то ли другой вассал Шильда, но, во всяком случае, кто-то был там начеку. Возможно, гради снова высадятся в поместье Шильда, зато теперь они вряд ли обрадуются устроенному им приему.

— Сегодня мы хоть что-то успели, — сказал он, и Вэн и Дарен кивнули.

Хэгоп, сын Хована, напоминал Джерину Вайдена, сына Симрина. Он тоже возглавил свое поместье совсем молодым, но постепенно превратился в хорошего зрелого распорядителя. Этот барон признавал Лиса своим сюзереном, платил ему феодальную подать и посылал людей, которые храбро сражались на его стороне. Если бы все вассалы Джерина были так же послушны, ему бы вздохнулось легко.

Однако сейчас этот человек был в отчаянии.

— Лорд принц! — воскликнул он, спрыгивая с колесницы. — Гради нанесли мне тяжелый удар. Он оказался тем более тяжелым еще и потому, что многие из моих воинов пришли сюда, чтобы драться с захватчиками бок о бок с тобой. Я даже вообразить себе не мог, что те поднимутся по Ниффет и нападут на мое поместье. — Его смуглое лицо с большим носом все еще выглядело осунувшимся из-за перенесенного потрясения.

— Я тоже не мог такого вообразить, — ответил Джерин. — Это единственное оправдание, которое я могу придумать тому, что мне не пришло в голову выдвинуть цепь сигнальных огней на восток. Используя и ветер, и паруса, гради опережают сообщения о собственном приближении. Я выслал всадников, чтобы попытаться предупредить тебя и остальных, живущих вверх по течению. Мне очень жаль, что они не прибыли вовремя.