в пасть пару таблеток, остервенело разжевал и уселся на прежнее место с таким видом, будто собирался сокрушить консоль взглядом.

Однако один глабер всё же не поддался окрику — средних лет, худой, серый в бежевых пятнах, своей откровенной неприметностью напомнивший Пуговичника, — он сорвал массивные заушники, сбросил иллюзиумные очки и рванул к выходу.

— Вот уж на*уй! — взвизгнул «землекоп», потрясая скрюченными пальцами. — Это атака! Никаких денег не стоит! Жизнь вы мне не вернёте!

Я среагировать не успел. Во-первых, потому что Винияби Шау был ближе. Во-вторых, потому что сам в этот момент оказался возле Ч’айи, тоже испуганно выскочившей из-за рабочего места. Да и нужно ли было?

Потому что Коготь вырос на пути нервного ещё до того, как тот преодолел половину расстояния до двери. В лапе толстяка темнел плоский укороченный башер, сейчас направленный в живот потенциального дезертира.

— Выбора тебе не давали, — спокойно произнёс господин Шау, и свободной лапой пригладил усы. — Но сейчас он появился. Ты или завершаешь работу под нашей надёжной защитой, хоть и с неприятным грохотом снаружи, получаешь мешок рупий и возвращаешься к своей никчёмной жизни… или ловишь фанга кишками, а твою долю поделит остальная стая.

Трус остановился, чуть не налетев на Винияби и втянув пузо, будто башер был раскалённой железякой, готовой проткнуть его от одного прикосновения. Глаза паникёра забегали, из пасти вырвался писк, он ухватил себя за крупные уши и качнулся назад.

— Так что ты там выбрал, родненький?

Пальцами свободной лапы толстяк оттянул и протёр веко, а затем оскалил резцы, и я вдруг понял, что готов зауважать этого неохватного малого. Если, конечно, не придётся делиться с ним едой…

Глабер медленно (пятясь, не спуская глаз с оружия) вернулся на место. Глядя на него, косясь на Когтя и обмениваясь испуганными взглядами, свои посты заняли и остальные, даже забившаяся под стол самочка.

Зикро, казалось, вообще не заметил перебранки; продолжал сыпать приказами и странными командами, больше напоминавшими колдовские заклинания из манга-шоу.

Обжора Шау спрятал башер в складках накидки так же быстро, как извлёк. Улыбнулся нам с Ч’аей, и продолжил вальяжно расхаживать между рядами.

Я обернулся к девчонке. С напёрстками на растопыренных подрагивающих пальцах она казалась персонажем сказки о демонических существах.

Снаружи снова шарахнуло, на этот раз чуть дальше, и купол даже не шелохнулся. Глаберы вздрогнули, будто сквозь двадцать кресел продёрнули слабым разрядом тока. Вдали протяжно взвыл стационарный супрессор.

— Ты объяснишь?

Голос Ч’айи был спокойным, но глаза опасно блестели, выдавая сдерживаемое напряжение.

Мне очень хотелось обнять её. Прошептать, что всё будет хорошо, и волноваться не надо, что никакому врагу никогда не взять казоку-шин «Диктата». Но вместо этого я лишь осторожно прикоснулся к плечу девушки, и разродился феноменальным:

— Кукуга объединились в профсоюз. Бунтуют против засилья уличных самок, отбирающих у бедняжек последнюю миску синтетического супа. Не волнуйся, детка, фер вис Кри не пойдёт на переговоры с пустоголовыми подстилками.

Если Ч’айя и заметила мою обаятельную улыбку, то реагировать не стала.

— Господин Шау говорит правду? — Она покосилась на чу-ха, умудрявшегося наблюдать за атакой глаберов, выслушивать инструкции в заушнике и параллельно раздавать таковые через «болтушку». — Крепость действительно устоит?

— Готов ставить на кон любую сумму, — соврал я.

— Клянёшься⁈ — Ч’айя нахмурилась, а отметина на лбу стала виднее.

— Собственной душой!

Ох, Ланс, твои клятвы и вправду — лишь чернила на стекле. До чего же сука Магда иногда зрит в корень… При воспоминаниях о «Корнях» и их обитателях у меня снова застучало в висках, вскипятило, избавило от нервно-игривого настроя.

— Ты будешь драться? — тихо спросила девушка, и я расслышал в голосе что-то незнакомое, но приятное.

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Но если…

— Мне нужно оружие, — оборвала она, опуская взгляд на торчащую из-под пальто рукоять «Наковальни». — Я тоже помогу.

Ах, до чего же сейчас она была прекрасна! И я говорю отнюдь не про приподнявшийся член, а про сильнейшее чувство в груди, жаркое и всеобъемлющее, готовое поглотить и лишить прочих мыслей…

— Нет, малыш. До этого точно не дойдёт, сисадда?

Она снова посмотрела в лицо, решительная, съедаемая страхом, но действительно готовая сражаться. Впрочем… сейчас в карих глазах не было и половины того напора и хамоватой самоуверенности потенциального победителя, которые я наблюдал после схватки с Красной Вистар и её псиной.

Мягко обняв за плечи и радуясь, что девчонка даже не попробовала выкрутиться, я так же осторожно усадил её за консоль.

— Не отвлекайся, ладно? Тут ты сейчас куда нужнее, понимаешь?

Она кивнула, а взгляд почти сразу прикипел к пёстрым экранам, на которых творилось натуральное безумие — визуализированные строчки системотворчества перемешивались с иллюзиумными образами Мицелиума, поверх громоздились плашки вспомогательных протоколов, и всё это сверкало и мельтешило.

Я отвёл взгляд, пока не закружилась голова.

Отошёл, со стороны наблюдая, как Ч’айя возвращается к непостижимой для меня работе. Задумался, что если количество предупреждений об опасности на экранах прямо пропорционально нашим успехам, то совсем скоро стая на самом деле прорвётся в зигомикоту Песчаного Карпа.

Вероятно, сам он считал так же, потому что снаружи докатился звук очередного взрыва. Затем ещё одного.

Отойдя на самый дальний от глаберов конец рабочей зоны, я активировал не занятую резервную консоль, старательно развернул экраны к стене, и бросил в пустоту:

— Покажи!

— Тебе это точно нужно? — мгновенно откликнулся Хадекин-Энки.

— Давай, пунчи, не тяни, — прошептал я. — Я без понятия, как подрубиться к вашей системе наблюдения!

Ещё чуть подвернул стол, упал в кресло, подтянул клавиатон и вынул из набедренного кармана обломки хаси. Без особой уверенности постучал в знакомые углубления.

Вспомнил, как в своё время Кирчик изготовил для меня специальные напальчники для клавиатона, но они оказались настолько неудобными, что почти сразу отправились в мусорный переработчик. Что ж, настало время пожалеть, но просить у Шау насадки по примеру девчонки было откровенно некогда. Ну и, может, немного стыдно…

Два экрана передо мной послушно включились, сразу поделённые на десятки мелких планшетов. Происходящее снимали как внешние, так и внутренние камеры казоку-шин, а также курсовые фиксаторы стационарных супрессоров. В каждом экранчике мельтешило, бежало, сверкало и чертило люминесцентными фанга. Что ж, в последнее время мне не впервой наблюдать за сражением почти с командного пункта…

п.4.; г.13; ч.3

Синтосексуалы действительно пришли. Действительно штук сорок.

Бегло осмотрев картину боя (и стараясь не думать о наставниках, когда-то учивших меня собирать воедино и анализировать его нескладный хаос), я выяснил, что синтеты разбились на слаженные штурмовые четвёрки. В каждой виднелась одна, а то и пара единиц тяжёлого оружия.

Занятно