— С тебя потребуют его изменить.

Лайон картинно приподнял бровь — так же, как это делал и сам Оллин. Семейное.

— А я найду, чем отвлечь население от этой проблемы. В конце концов, давно зреет конфликт на Джейфалисе. Пары провокаций вполне довольно, чтобы вся эта серая масса на долгое время забыла про модификантов. Страх — лучшее средство от надуманных проблем.

Если бы Оллин мог, то безразлично пожал бы плечами. Дядя все хорошо продумал. И, наверное, он будет куда лучшим правителем, чем сам он и Артемис Делайн вместе взятые.

А впереди пустота.

И от этого все же страшно.

Но назад не повернуть, и ничего не изменить. Все когда-нибудь случается в первый раз.

— У меня есть последнее желание, — с трудом выталкивая слова, произнес Оллин.

— Говори. Я его выполню. — Голос дяди смягчился.

— У меня в спальне на подушке сидит кукла. Старая и рваная. Я хочу, чтобы ее получила Айрис Ленне, высшая Эрфеста.

Лайон помолчал. И это было тяжелое молчание, оно повисло в воздухе, словно раскаляя его. Оллину показалось, что во взгляде Делайна-старшего промелькнуло сочувствие.

Хотя нет. Показалось.

— Хорошо. Айрис Ленне получит эту куклу. Это все?

— Ну да. Все. — И усмехнулся.

Оллин понимал, что дядюшка слукавил насчет безвыходности ситуации. Он мог бы его отпустить, мог бы устроить побег… Но побоялся. Побоялся того, что Оллин доберется до той записи, которую они сделали в реестре, и сделает ее публичной. И тогда все узнают, что Лайон Делайн — тоже модификант, и вряд ли после этого позволят ему безбедно править… И Лилиан тоже придется бежать. На самом деле все думают только о себе и своих детях, и это, в общем, правильно.

— Тогда прощай, племянник, — глухо произнес Лайон.

— Прощай, дядя, — откликнулся Оллин и поморщился. Все же спина болела сильно, ни на секунду не отпускала.

Лайон помялся еще несколько мгновений, словно хотел сказать что-то, да передумал, а потом резко повернулся и вышел.

А вместо него вошел незнакомый человек в белой медицинской маске, закрывающей почти все лицо. Руки его были в перчатках, он держал шприц, закрытый колпачком.

Оллин вздохнул и отвернулся. Он мог себе позволить хотя бы не смотреть на все это.

Впрочем, скоро, очень скоро ему станет легко. И все будет не важно, останется внизу, осядет грязной пеной.

Оллин почему-то представил себе, как они с Айрис могли бы взять яхту и выйти в открытое море. Купались бы, загорали и любили друг друга. Так, как это у них было однажды.

— Сейчас я сделаю вам укол, — прозвучал голос из-под маски.

Этот голос почему-то казался знакомым, но Оллин не мог припомнить, где и когда его слышал. Слишком много всего случилось.

— Это парализующее средство. Приводит к почти мгновенной остановке сердца, потере сознания и смерти. Больно не будет.

«Он что, думает, что я ему должен что-то ответить? Поблагодарить за то, что не больно?!»

Оллин вернулся мыслями к тому, что могло бы у него… у них с Айрис быть, но не вышло. И дело тут даже не в том, что она была его истинной, единственной парой, выбранной аватаром. Совсем не в этом.

…Айрис тепло улыбалась ему, когда что-то холодное кольнуло руку в локтевом сгибе.

Ее руки касались его лица с той невыносимой нежностью, от которой сладко болит душа и хочется парить высоко в небе.

Холодок медленно пополз вверх по плечу. А потом все быстрее, быстрее.

«Спи», — нежно сказала Айрис.

«Хорошо», — согласился Оллин.

В какой-то миг боль усилилась, сердце захлебнулось, сжалось… А потом все закончилось.

Последней внятной мыслью, которая мелькнула в угасающем сознании, было: «Я его знаю, доктора. Это Виран Тал, только в личине, чтоб Лайон не узнал».

В иллюминатор был виден голубой шарик Эрфеста. С каждой минутой он немного увеличивался в размерах, пока наконец не закрыл собой черноту космоса. Айрис, глядя на завитки облаков, подумала о том, что вот она и дома. Почти дома. Ни радости, ни волнения. Все мысли только о том, что скоро прижмет к себе Мику. На остальных наплевать — на людей, которых прежде любила и уважала, на бывшего мужа, которому так старалась угодить. Ее мучила сосущая тяжесть в груди… А еще сомнение, вкрадчиво царапающее острым коготком. Правильно ли она поступила, сбежав с Рамелии? Она ведь даже не дала Оллину шанс объясниться. А вдруг все было не так, как казалось…

От этих мыслей становилось еще горше.

Ну да, да.

«Дорогая, это не то, что ты подумала».

Что еще она могла подумать? Запись была свежей, уж Оллина бы она отличила от Артемиса. Ночью с одной, а на следующий день целуется с другой.

Айрис сжала кулаки до боли, до хруста суставов.

Незачем здесь что-либо объяснять.

И все равно неспокойно было на душе. Как себя ни уговаривай, странное ощущение, что где-то она ошиблась, не давало покоя.

— Госпожа Ленне, пожалуйста, пересядьте в амортизационное кресло.

С трудом выдираясь из болезненной круговерти собственных мыслей, Айрис посмотрела на пилота. Им, как и следовало ожидать, был криссанин — черный как уголь, с витиеватыми голубыми узорами на лбу и щеках, с костяной короной на голове вместо волос. Смешно и грустно. Когда-то Айрис верила в то, что это ужасные Проклятые. А на деле — всего-то представители иных миров. Нынешняя Айрис могла бы только смеяться над собой, дремучей и невежественной, но… не смеялась. Обернула образ той, наивной Айрис в мягкое покрывало и спрятала куда подальше, в темные воды воспоминаний. Это было так трогательно, вспоминать себя прежнюю — так же, как вспоминать себя маленькую.

Вздохнув, Айрис поднялась с дивана в кают-компании и заняла второе кресло рядом с пилотом. Он конечно же тоже был из Поддержки. Молчаливый и молодой.

— Куда мы будем садиться? — спросила Айрис.

А сама вновь подумала об Оллине. Не хотел он оставлять ее даже в мыслях, ну не хотел, и все тут.

«Как он там? Наверняка бесится оттого, что кукла сбежала».

И от этой мысли стало совсем больно и неприятно. Айрис поджала губы и заставила себя думать об Эрфесте.

— Неподалеку от нашей базы есть хорошее место, — беззаботно ответил пилот.

— А я думала, сразу в город, к замку…

— Нет, что вы. — Он улыбнулся, не отрывая взгляда от голографической панели, где уже развертывались трехмерные карты Эрфеста. — Вы еще не готовы говорить с людьми. Вам же еще функциональные программы не записали. Вы еще на богиню не тянете.