— Ты понимаешь, о чем я говорю? — настаивал Джованни.

Через пару мгновений Пиппо энергично закивал головой.

— Хочешь пойти с нами? Тебе известно, что если нас схватят, то дадут триста ударов палками?

Пиппо ошеломленно уставился на Джованни.

— Пиппо, ты должен принять решение. Хочешь поступить так, как мы, попытаться попасть домой и снова увидеть родителей?

Казалось, мальчик оцепенел. Жорж перебил Джованни:

— Есть! Турок нам теперь не страшен! Но нужно побыстрее уходить отсюда. Пойду принесу джеллабы.

Он вышел из комнаты. Джованни воспользовался паузой и снова обратился к парнишке:

— Видишь, мы уходим. У тебя всего лишь несколько секунд, чтобы сделать выбор. Если ты не хочешь присоединиться к нам, то вернешься в подземелье, к хозяину, который дурно с тобой обращается. Если пойдешь с нами, то у тебя есть шанс обрести свободу, но тебя могут поймать и сурово наказать.

Эмануил и Джованни закончили распиливать цепи и легко их сняли. Вернулся Жорж с тремя джеллабами.

— Не нашел одежду для мальчика, но у него нет железного кольца на ноге. Люди подумают, что он наш раб.

Он распилил и снял свою цепь. Пиппо с удивлением смотрел, как трое мужчин нарядились в длинные рубахи до пола.

— Теперь никто не догадается, что мы руми, неверные! — восторженно воскликнул Эмануил.

Джованни в последний раз подошел к Пиппо и встряхнул его за плечо.

— Ну что, мой мальчик, решил?

Тот по-прежнему молчал.

— Ты идешь с нами, да или нет?

Не отводя от Джованни взгляда, Пиппо медленно наклонил голову в знак согласия.

— Ты храбрый юноша! — воскликнул Джованни. — И может, скоро вернешься к родным!

Следуя за Жоржем, который хорошо знал дом, беглецы спустились по ступенькам и прошли через двор, который, к счастью, в этот час был пуст. Им удалось выйти на улицу, и они пошли своим путем, затерявшись в толпе. Никто их не остановил, когда они вместе с другими людьми покинули город и зашагали в сторону мыса Матифу. Когда солнце уже спускалось к горизонту, друзья услышали издали призыв муэдзина и поняли, что их отсутствие скоро обнаружат. Четверка невольников добралась до мыса, когда уже стемнело. Полная луна поднялась над морем. Теперь беглецам оставалось только спрятаться за скалой и ждать лодку.

Они прождали несколько часов, лишь изредка обмениваясь парой слов, их всех мучила одна мысль — вдруг спасители не появятся? Глядя на лунный свет, танцующий на пене прибоя, Джованни думал о Луне. Многое из того, что предсказала ему ведьма, сбылось. Но она ни словом не упомянула ни тюрьму, ни рабство. Если судьба существует, что она уготовила для него этой ночью, когда все может случиться? Если бы он все еще верил в Бога, то молился бы сейчас в сердце своем, как Жорж и Эмануил.

Вдруг Пиппо, который устроился на небольшом холмике, закричал:

— Лодка!

Трое друзей вскочили на ноги и уставились на крошечную точку на горизонте.

— Это они! Не бросили нас! — обрадовался Жорж и обнял Джованни.

Лодка медленно плыла к берегу. Через несколько минут они наконец станут свободными! Но когда они радовались, не в силах отвести глаз от точки, которая становилась все больше и больше, из-за дюн донесся шум голосов. Удивленные беглецы обернулись и увидели, что к ним бегут солдаты.

— Янычары! — пробормотал Эмануил. — Мы попались!

— Нет, прыгаем в воду и плывем к лодке!

Джованни бросился в море, за ним последовали Эмануил и Пиппо. Джованни не успел сделать и двадцати гребков, как услышал крик. Он посмотрел назад и с ужасом увидел, что Жорж, который прыгнул последним, тонет.

— Плывите дальше! — крикнул Джованни товарищам. — Не останавливайтесь, я о нем позабочусь!

Эмануил и Пиппо продолжили путь к лодке, а Джованни вернулся и схватил француза. Тот отчаянно барахтался, стараясь удержаться на поверхности.

— Я… я не умею плавать! — с трудом выдавил он, когда Джованни скользнул под него, чтобы потащить к лодке.

— Прекрати цепляться за меня, ты утопишь нас обоих! — воскликнул Джованни.

Но француз никак не мог успокоиться, судорожно хватаясь за друга. «Нужно оглушить его, иначе до лодки я его не дотащу», — подумал Джованни, изо всех сил сдерживая Жоржа, который колотил руками по воде. Юноша нахлебался морской воды и понял, что вдвоем им до лодки не добраться. Перед ним стоял страшный выбор: либо спастись самому, бросив Жоржа на верную гибель, либо вытащить друга на берег, который был совсем рядом… и остаться рабом. Он слышал крики турок, которые выбежали из-за дюн. Нет, подумал Джованни, он не сможет жить свободным, зная, что на его совести смерть друга. Не медля ни секунды, он повернулся и поплыл назад.

Джованни достиг берега, совершенно обессилев. Жорж, который наглотался воды, был почти без сознания. Янычары набросились на невольников, избивая их и пиная ногами, но побои привели Жоржа в чувство, и он выкашлял из легких воду. Когда наконец пленники встали, то увидели, что лодка исчезла за горизонтом. Судя по ярости турок, двум другим рабам удалось бежать.

Едва беглецов привели обратно в город, то сразу же бросили в крошечную камеру и приковали к стене. Там, в темноте, без еды и питья, они провели часов пятнадцать. Затем их в цепях привели к дворецкому паши. Тот холодно и резко допросил их сначала поодиночке, потом вместе. Беглецы правдиво рассказали обо всем, кроме одного, как договорились. Они отрицали, что им кто-то помогал, утверждая, что сами передали письмо незнакомому караванщику. Ибрагим сказал Джованни, что тот поступил глупо, ведь за него скоро получат выкуп и освободят. Джованни подумал, что, может, стоит признаться в обмане, но потом решил подождать, пока гнев сановника не уляжется. Он объяснил, что решил бежать, опасаясь, что деньги никогда не дойдут, как это случилось с выкупом за Жоржа. Друзья также узнали, что Эмануилу и Пиппо удалось бежать. Ибрагим спросил пленников, почему они, несмотря на риск, захотели освободить мальчика, и никак не мог поверить, что они сделали это только из сострадания. Когда допрос закончился, дворецкий сообщил невольникам, что их подвергнут наказанию, установленному за первую попытку к бегству: тремстам ударам палкой по пяткам.

На следующий день после дневной молитвы всех пленников вывели на главную площадь города, окруженную двумя сотнями янычар. На другой стороне собрались сотни зевак, чтобы посмотреть на наказание. С беглецов сняли цепи и выволокли несчастных на середину площади.

— Пила басо кане, порта фалака! — скомандовал начальник стражи. — На землю, собаки, и пусть принесут фалаку!

Фалакой называлась деревянная колода примерно полтора метра длиной, с двумя отверстиями посредине. Стражники приказали беглецам лечь на спину. Двое турков принесли фалаку и просунули ступни Джованни в отверстия. Крепко привязали к обрубку и, держа юношу с двух сторон, подняли его ноги. Два других янычара схватили несчастного за руки и плечи. Пятый стражник принес метровую палку, которая на конце расширялась, достигая пятнадцати сантиметров, и встал лицом к Джованни. Он смотрел на поднятые ступни невольника и ждал сигнала. Командир махнул рукой, и турок изо всей силы ударил по пяткам Джованни палкой. Тот не смог сдержать крик — настолько жестоким оказался удар. Из толпы зрителей донесся приглушенный ропот — то ли удовольствия, то ли жалости. Турок продолжал наносить ритмичные удары по пяткам, громко отсчитывая каждый. Когда число достигло сотни, янычара сменил второй солдат, который продолжил экзекуцию с еще большим рвением.