Мы стали свидетелями того, насколько эффективен этот процесс, во время работы с камнем в почках, вторым за десять лет: он начал расти, но затем, когда мы вместе стали сосредоточиваться на области, причинявшей всё больший дискомфорт, он превратился в мелкий песок, от которого мы легко избавились. И снова мы открывали для себя исцеляющую силу милосердного внимания, когда направляли эту энергию в область воспалённого зуба, больного горла и защемлённого нерва. Поначалу нам казалось, будто исчезновение боли – слишком хороший результат, чтобы быть реальным, что, быть может, в наших действиях есть элемент магии. Однако, продолжая применять эти техники, мы увидели, что настоящая магия и чудо заключаются в способности глубоко сосредоточенного внимания, милосердия и прощения проникать в те области, которые были изолированы из-за нашей привычки отгораживаться; так мы смогли на большей глубине и с большей чуткостью к ним прикоснуться. Мы осознали, что обладаем более глубокой способностью к исцелению ума / тела от ран, которые наносим себе сами, а также от «несчастий» жизни, которые периодически дают о себе знать в форме физической или душевной боли. Это неизменно заставляло нас вспоминать слова учителя дзен Судзуки Роси: «Ничто не происходит вне тебя». Всё пребывает внутри сферы внимания, в возможности более глубокого сострадания.

Однако ожоги или ссадины на руках и зубная боль – не самые сильные страдания, которые может испытывать человек, живя в этом теле. В главе «Отношения как исцеление» мы упоминали о том, как Ондреа удалось избавиться от рака, совместив эти догадки с подходящими техниками. Однако это была не единственная возможность, когда мы могли экспериментировать с этими методами в «живой лаборатории». Когда мне было девятнадцать лет, обнаружилось, что у меня «врождённая слабость позвоночника». Межпозвоночные диски четвёртого и пятого позвонков поясничного отдела стали разрушаться, когда я учился в колледже, из-за чего мне пришлось вернуться домой для проведения операции. Многие годы после операции я принимал аспирин и меньше двигался, чтобы избавиться от болей в нижней части спины, возникавших время от времени. Несколькими годами позже, когда мне было за сорок, начали разрушаться позвоночные диски шейного отдела, вызывая сильную боль и ещё больше ограничивая мою подвижность. Поначалу моя реакция отражала установки старого ума – я решил принимать лекарства и надеяться, что болезнь не усугубится. Однако это не помогло. Боль усиливалась, болезненными волнами отдаваясь в правой руке. Моя рука начала неметь, время от времени я ощущал в ней покалывание, боль в шее и голове распространилась на правый глаз. К этому времени я приступил к исследованию процессов исцеления, и мне пришлось задаться вопросом: «Стоит ли мне писать книгу об исцелении, если я сам его не обрёл?» Это был начальный этап исследования, когда я ещё полагал, что исцеление локализуется в теле. Однако я продолжал наполнять боль прощением, а не страхом, откликаться на неё состраданием, а не реагировать со злостью, и благодаря этому обрёл новую уверенность в своей способности исцелять. Когда боль стала уменьшаться, я заметил, что вместо сомнений и чувства собственной слабости во мне рождается более глубокое доверие. Я заметил, что моя шея стала лучше двигаться. Врач нахмурился, посмотрев рентгеновский снимок этой области, но я снова проигнорировал его совет о необходимости операции, чтобы открыться новому незнанию, – ради возможности выйти за пределы того, что, по убеждению других людей, является неизлечимым. Теперь, несколько лет спустя, то, что практически лишало меня дееспособности, лишь временами напоминает о себе. Дальнейшее разрушение позвоночника, по всей видимости, приостановилось, и в течение долгих периодов симптомы никак себя не проявляют, а спина сохраняет былую гибкость. Теперь, когда время от времени возникает боль, она напоминает мне о том, что нужно заново сосредоточить внимание на этой области и посвятить некоторое время медитации, расслабляясь и открываясь исцелению, всегда терпеливо нас ожидающему.

Теперь каждый раз, когда ощущения в этой области усиливаются, это учит меня состраданию и ненасилию, ощущению космической причастности к воплощению. Это даёт мне возможность увлечённо работать в своей «лаборатории» и одновременно исцелять свой ум. Очевидно, в ходе написания этой книги я научился тому, чему должен был научиться.

Мы читаем о «раненом целителе» – человеке, который благодаря страданию учится прекращать страдание и ощущать связь со всеми, кто переживает подобную боль. Боль в позвоночнике научила меня некоторым вещам, связанным с восстановлением целостности сердца, которая, по всей видимости, непрестанно отражается в теле. Она научила меня расслабляться, чувствуя боль, исследовать непрестанное сопротивление и отчаяние, проявляющиеся в желании избежать определённых вещей. В первый год после появления боли в спине, когда я пытался сторговаться со своими болезненными ощущениями, искал целительные техники, которые могли бы принести облегчение, как будто бросая кусок мяса взбесившейся собаке, чтобы ещё на пару мгновений успокоить её, и почти не анализировал, что делает мои переживания практически невыносимыми, я отправился к одному из своих учителей, чтобы спросить, как мне избавиться от боли. Однако он не пошёл на поводу у моих механизмов избегания; вместо этого он сказал: «Не ищи облегчения, ищи истину!» Сейчас я не могу припомнить других слов, которые столь же сильно продвинули бы наше исследование вперёд.

На пути к обретению целостности все мы – раненые целители, мы обретаем целостность, проникая под поверхность своих мелочных привязанностей. Благодаря исследованию боли мы обретаем такое чувство удовлетворения и целостности, о котором не могли и мечтать. Когда мы живём так, будто находимся в лаборатории, жизнь становится экспериментом по поиску истины.

Большинство людей из тех многих сотен, которые на наших глазах восстанавливали целостность, как в процессе исцеления тела, так и исцеляясь в смерти, доверялись какому-то своему собственному, уникальному чутью, которое помогало им нащупывать путь в ситуации своего индивидуального несчастья. В самых успешных случаях исцеления – физического, душевного и духовного – по нашим наблюдениям, у людей словно присутствовало определённое доверие к себе, позволявшее им не зависеть от предписанных методов и приёмов. Всех этих людей отличало одинаковое отношение к неприятным ощущениям – они воспринимали их не как проклятие или наказание, но, скорее, как урок, почти как инициацию.

Очистив восприятие, они прекращали анализировать свою болезнь, задаваться вопросами «Почему?» и «Зачем?», которые удерживают нас на поверхности ума, и непосредственно соприкасались с самим явлением. Они смотрели поверх известных банальностей о причине болезни, чувствуя, что подобные сверхупрощения часто бьют мимо цели. Эти люди не принимали исцеление «из вторых рук», но сами непосредственно в нём участвовали, понимая, что необходимо творчески подойти к делу, чтобы адаптировать избранные методы лечения к их конкретным нуждам.

Хотя им, как и всем нам, давно внушили мифы о происхождении болезней, начиная с мифа о том, что болезнь является Божьей карой, до пугливых объяснений болезни с позиции влияния причинно-следственного закона кармы, действий и их последствий, вплоть до различных – часто неправильно понимаемых – «целостных подходов», которые говорят о бытии в терминах старой психологической привязанности, – эти люди не принимали за Луну палец, указывающий на неё. Они видели, что появление старых цепляний не повод для осуждения, но шанс исцелиться.