Равномерный гул двигателей самолёта в этот раз не даёт уснуть. Я наблюдаю за задумчивым и хмурым Альваро, подмечая в его жесте, отпускающем бортпроводницу, которая принесла нам ужин, едва заметное раздражение. Не похоже на него, с учётом въевшейся в образ учтивости. Но на это есть причины.

С момента, как мы получили письмо, — у Альваро на почте оказалось точно такое же — едва ли обменялись с ним парой слов. Сборы обратно в Нью-Йорк начались сразу же, без заминок. Я не стала лишний раз спрашивать, точно ли нужно сейчас возвращаться, — и так понятно, что Монтера больше ничего не предпримет, а Райли без него и подавно. Не расправившись с нами физически, двое ублюдков хотят уничтожить Альваро и его корпорацию иначе, потянув ко дну и меня.

«Эрерра Лимитед» подала иск на «Сомбру», обвиняя в клевете, повлекшей за собой нечестный выигрыш в конкурсе о посредничестве в сделке М&А. И в отличие от замкнутого Альваро, холодным взглядом уставившегося в ночь за иллюминатором, я почему-то не чувствую ничего из того, что должна после такого «прилёта»: ни волнения, ни страха, ни тревоги.

Мы словно поменялись с ним местами. Пока внутри Альваро клокочет яростный шторм, грозящийся снести любого, кто неправильно рядом вздохнет, я, наоборот, чувствую необъяснимое полное умиротворение и невероятный прилив уверенности. Словно единственная могу безбоязненно зайти в клетку пантеры.

Вижу, как ему тяжело даётся сохранять нарочитое сейчас хладнокровие, ведь подобный шаг со стороны Монтеры был слишком неожиданным, однако сама поддаваться этим эмоциями на собираюсь. И хоть я пока не видела материалы дела, нечто внутри, эдакое, правда, не всегда просыпающееся, адвокатское чутьё подсказывает, что исход будет в нашу пользу.

И первое, что я сейчас сделаю, ведомая появившейся из ниоткуда силой и инициативностью, — дам понять это и Альваро.

— Обвинение в клевете просто так не предъявляют. Думаю, ты это понимаешь, — твёрдо, но расслаблено произношу я, наконец нарушая надоевшую тишину.

— Да.

Его ответ выходит сухим и отстранённым — Альваро всё ещё не обращает на меня внимания, очевидно, гоняя в мыслях по кругу безысходность и злость.

— В письме Энтони мало деталей, оно и понятно, почему, но об участии «Сомбры» в слиянии «Карло Груп» и «Вентуры» я в курсе, — продолжаю в том же духе, наклонившись вперёд, и пытаюсь вспомнить, что ещё было в той новости с портала «Блумберг», попавшейся мне когда-то на глаза.

Нас с Альваро разделяет заставленный блюдами стол, к которым мы даже не притронулись, и я пристально вглядываюсь в напускное спокойствие чуть грубых черт, чьих обладатель застывшим взглядом всё ещё буравит стекло.

— Расскажи поподробнее об этой сделке, — требовательно, но мягче прошу я, желая добиться хоть каких-то полноценных фраз.

На этот раз подготовка к суду должна быть тщательнее и скрупулёзнее. Я не могу упустить ни одной детали. В этом деле любая оплошность будет обернута против меня и Альваро. Но он нисколько не облегчает задачу, лишь на мгновение утомлённо прикрывает веки, уперевшись кулаком в поджатую линию губ.

Нет, так не пойдёт. Пора проявить настырность, чтобы пробить брешь в этой ненужной его мозготравле.

Ни о чём не думая, я встаю, в одно движение обхожу стол и со всей долбящей по жилам смелостью плавно перехватываю кисть Альваро. Отвожу его ладонь в сторону, и он не успевает что-либо сделать или сказать, как я уже перекидываю одну ногу через его бёдра, ультимативно усаживаясь сверху.

Поясница болезненно упирается в стол, но мне плевать: глажу ладонями обаятельное лицо с уже блеклыми следами от осколков и прижимаюсь всем телом к идеально скроенному графитовому костюму:

— Посмотри на меня, — заговорщически шепчу я и ловлю его взгляд.

Наконец-то в нём плещется не только неистовое пламя ненависти к Монтере, в котором впору ненароком сгореть и самой, но искры вожделения ко мне. Бездна зрачков неумолимо затягивает, но уже не с целью уничтожить, а обласкать, присвоить и никому не отдавать.

Так-то лучше, сеньор Рамирес…

— Неужели ты думаешь, что я позволю Монтере очернить репутацию «Сомбры»? И задеть тебя? — не узнаю свою интонацию: звучу, как змея-искусительница, нашёптывающая варианты разрушения мира.

Но мне ещё никогда не хотелось так сильно продемонстрировать кому-то свою преданность. Перехватить бразды правления, но только для того, чтобы дать верную поддержку. Это кружит голову посильнее испанского вина. Альваро же будто оживает вновь — медленно проводит по моим бёдрам, поднимаясь ладонями к талии, и молча внимает каждому последующему слову:

— Думаешь, я дам Пикар выиграть? После всей той боли, которую она и Роджер причинили? — тихо цокаю языком, изображая отрицание, и качаю головой. — Не в этот раз. Не в зале суда.

Войдя во вкус, склоняюсь к его уху, прикусываю мочку, и расстёгиваю пуговицы на безупречно выглаженной рубашке, непривычно властно продолжая:

— Главный инструмент адвоката, помимо логики и мозгов, это его рот…

Со стороны наверняка выгляжу, как чёртова соблазнительница, если бы не разговор о предстоящем деле. Кожа на груди Альваро покрывается мурашками, на что я довольно хмыкаю. Интересно, это от моего шёпота, от прохлады ладоней, оглаживающих его напряжённые мышцы или же от всего вместе?

— И предполагаю, что эта сучка пользуется им совсем не по назначению. Так что особых трудностей возникнуть не должно…

Жаль, что нельзя чувствовать под ладонью не только биение сердца, но и то, как медленно ослабевает тугой узел чужих эмоций в груди. Уверена, что моя провокация действует именно на это — лёд Альваро постепенно тает…

— Забавно наблюдать, как иногда из такой изящной тебя пробивается Бруклин...

Бархатный голос надтреснут из-за долгого молчания, но так же очаровывает. Альваро кривит уголком рта и в этот момент с такой пылкостью сжимает обеими ладонями мои ягодицы, впиваясь пальцами, что я не могу сдержать отрывистый стон.

— То же могу сказать и о тебе — ты не всегда тянешь на испанского кабальеро с британскими манерами, — тяжело дыша в его губы, бормочу я и с деланным удивлением приподнимаю одну бровь. — Находишь меня изящной?..

— О да, нахожу… И уже представляю твою победу. По-другому быть не может, — подол платья приподнимается, и его пальцы скользят по ноге вверх, добираясь до края белья. — Только вот теперь интересно, а как бы выглядела ты сама, использовав свой инструмент не по назначению?..

Задыхаюсь от неприкрытой дерзости, на несколько секунд спрятав лицо на плече Альваро, но и это он оборачивает в свою пользу — представшая в непосредственной близости от его губ шея получает долгий укус. И мой стон вновь теряется в шуме самолёта.

— Представляешь и это?.. — вновь откинувшись назад, чувствую томительное оглаживание по клитору и хочу закрыть глаза…

Делаю это, когда в дрожи окончательно теряю контроль, приподнявшись и позволив насадить себя на два пальца. Альваро с довольной полуулыбкой наблюдает за мной из-под полуопущенных век.