Однако его так и не случилось.

Он отрицал стрельбу. Отрицал, что встречался с Ричером прошлой ночью. Сказал, что его самого не было в городе. Отрицал, что у него есть пистолет. Заявил, что никогда не пользовался огнестрельным оружием. Я продолжала допрос до тех пор, пока стрелки часов не показали, что начался мой второй день работы в полицейском департаменте. И тут появился мой лейтенант, свежий после полноценного ночного сна и душа. Он сказал, что мне пора заканчивать.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказал он. – Ты все сделала превосходно. У нас на него вполне достаточно. Он сядет очень надолго. Наша цель достигнута.

Мнение лейтенанта разделял весь департамент. Ни у кого не возникло ощущения неудачи. Скорее наоборот. Новая девочка раскрыла крупного рэкетира в первый же день работы. Огромный успех.

Однако эта ситуация мучила меня. Я не сделала того, что следовало, и начала копать глубже. Я знала, что сумею что-то обнаружить, – так и оказалось. Но совсем не то, что я ожидала.

Владелец бара, в котором побывал Ричер, оказался свояком врача, женщины с серебром в волосах. Они были одной семьей.

От усталости у меня кружилась голова, что в каком-то смысле даже помогло. Мне удалось сделать мгновенные обобщения, которые в обычном состоянии я бы сразу отбросила. Толстое досье Куботы, полное неудачных попыток получить ордер на арест. Бесконечная погоня за новыми уликами. Необходимость найти избитого человека или кое-что похуже. Неустанное гудение монитора, слишком сильное для больного человека. Умные глаза и ясный ум Ричера после приема опиатов, доза которых должна была свалить лошадь.

Я в третий раз отправилась в больницу, но Ричера в палате не оказалось. Я не нашла никаких следов того, что в ней кто-то недавно находился. Женщина с серебром в волосах клялась, что у нее не было пациента с огнестрельным ранением в тот вечер, о котором шла речь. Она пригласила меня проверить записи. Пустышка. Я побеседовала со всеми сестрами. Ни одна не заговорила.

Потом я представила Ричера в вечер нашей последней встречи, когда он не сумел найти Куботу, потому что главного рэкетира в тот день не было в городе. И тогда Ричер отправился в бар, чтобы вернуть деньги, которые уже год выплачивал владелец. Я представила, как владелец звонит женщине с серебряными волосами.

А потом – автовокзал «Грейхаунд» в полночь. Высокий человек садится в автобус. Тот трогается. Никакого багажа, никакого расписания, никакого плана.

Я вернулась в участок. И когда я вошла, меня встретили аплодисментами.

Одно нередко влечет за собой другое. Так и случилось с Джеком Ричером в теплый и бесцельный день августа, когда около него остановился пустой лесовоз, направлявшийся в Восточный Миллинокет, штат Мэн, что, в свою очередь, привело ко вполне приличному ланчу в ресторане рядом с автострадой. Затем последовал осторожный разговор с парнем за соседним столиком, который предложил подвезти его дальше на север, в местечко, носящее название Айленд-Фолс. Парень ничего не сказал вслух, но ценой поездки стала плата за кофе и пирог, заведение было дешевым, у Ричера в кармане имелись деньги, а дальнейшие планы отсутствовали, поэтому он согласился.

Одно нередко влечет за собой другое.

У парня был старый ржавый «Шевроле» с плохими рессорами, зато Айленд-Фолс оказался приятным маленьким городком на озере в том месте, где Мэн засовывает большой палец между ягодиц Канады, с Квебеком слева и Нью-Брансуиком справа. Однако самым существенным стало то, что Айленд-Фолс находился совсем рядом с северным концом автострады I-95. Что показалось Ричеру очень заманчивым. Когда речь заходила о местах, у него просыпался инстинкт коллекционера; он хорошо знал южный конец I-95, который находился более чем в тысяче девятистах милях, сразу за центром Майами, и множество раз там бывал, но никогда не видел северного конца.

У него не было никакой определенной цели.

Одно нередко влечет за собой другое.

Покинуть Айленд-Фолс оказалось достаточно просто. Ричер выпил чашку кофе в небольшом кафе рядом со стапелем, где сдавали в аренду каяки, постоял на теплом, кишащем мошкарой берегу озера, повернулся спиной к городку и зашагал по дороге, по которой приехал в старом «Шевроле», обратно к развязке-«клеверу». Присел возле въезда на шоссе, ведущего на север, и стал ждать, не сомневаясь, что ожидание не будет долгим. Был август, стояла теплая погода, и многие ездили сюда в отпуск. Все вокруг источало доброжелательность. Середина дня. Ричер принял душ. Новую одежду он купил всего два дня назад, брился три дня назад. В целом идеальное состояние.

Как и следовало ожидать, менее чем через десять минут рядом с ним остановился внедорожник старой модели с номерами Нью-Брансуика. За рулем сидела женщина, на пассажирском сиденье – мужчина. Они выглядели примерно лет на тридцать пять и явно много времени проводили на свежем воздухе, если судить по загорелым и обветренным лицам. Наверняка возвращались домой после активного отпуска. Может быть, плавали на каяке. Или жили в палатке. Или и то и другое. Задняя часть машины была набита разными вещами.

Мужчина на пассажирском сиденье опустил стекло, и женщина наклонилась, чтобы взглянуть на Ричера.

– Мы едем только до Фредериктона, а это, к сожалению, недалеко. Вас устроит?

– Это в Канаде? – спросил Ричер.

– Да, конечно.

– Тогда все отлично. Я хочу добраться до границы, а потом поеду обратно.

– Вы что-то имеете против Канады?

– У меня просрочен паспорт.

Времена, когда человек мог просто прогуляться в соседнюю страну, прошли.

– Но по дороге практически не на что смотреть. И, если честно, на границе нет ничего интересного. Вам лучше остаться здесь.

– Я хочу посмотреть на место, где заканчивается дорога.

– Звучит не слишком привлекательно, – сказал мужчина.

– Мы считаем это началом дороги, – сказала женщина.

– Хорошая мысль, – сказал Ричер.

– Садитесь назад, – предложил мужчина.

Он развернулся и сдвинул в сторону лежавшие на заднем сиденье вещи. Джек открыл дверь, сел и бедром отодвинул остальное. Затем закрыл дверцу, женщина дала газу, и они поехали к границе, легко преодолевая последние тридцать миль Америки.

* * *

Последний съезд с автострады вел к городу Хоултон. Или первый съезд с точки зрения канадцев, напомнил себе Ричер. Затем на милю протянулась прибрежная зона, движение стало менее напряженным, появились заграждения, киоски и официальные знаки. Ричер оставался во внедорожнике до самого последнего момента, потом поблагодарил своих попутчиков, попрощался, вышел из машины и ступил на последний дюйм асфальта прямо перед шлагбаумом.

Конец дороги.

Одно нередко влечет за собой другое.

Ричер повернул обратно, отправился на противоположную сторону автострады и отошел на тридцать ярдов от заграждений. Он хотел, чтобы водители могли его рассмотреть, но при этом им не хватило бы времени, чтобы успеть набрать слишком высокую скорость. Он вновь рассчитывал, что ему не придется долго ждать. Август, середина дня, солнечный свет, место, где хорошо проводить отпуск… Он не сомневался, что его подберут сердечные водители из Канады, полные щедрости и доброй воли. Не больше десяти минут, подумал Ричер, может быть, ближе к пяти, и он не удивился бы, если б около него остановилась первая же машина.