Однако первая машина проехала мимо. А вот вторая остановилась. Точнее, микроавтобус. Но не из тех, какими гордятся «футбольные мамочки», – старый, грязный и сильно побитый. Возможно, он был светло-синим, когда сошел с конвейера, однако сейчас соль и солнце полностью лишили его цвета. За рулем сидел парень, рядом с ним – девушка, и еще одна устроилась сзади. Номера Нью-Брансуика. За микроавтобусом тянулась струя маслянистого дыма, когда он пересек границу.

Ричеру доводилось ездить в машинах и похуже.

Микроавтобус сбросил скорость и остановился.

– Мы едем в Нейсмит, – сказала девушка с пассажирского сиденья.

Ричер никогда не слышал о таком месте.

– Я не знаю, где он находится, – сказал он.

– Аллагаш, приятель. Примерно в часе езды к западу от одиннадцатой автомагистрали. После того, как немного про-едешь на север. Маленький городок. Оттуда начинается туристический маршрут по дикому лесу. По-настоящему классное место.

– К северу отсюда? – спросил Ричер.

– Красивая природа, приятель, – сказал парень. – Вам нужно увидеть лес. Нетронутая природа. Стоит покинуть тропу, и ты можешь оказаться первым человеком, который там пройдет. В буквальном смысле. Десять тысяч лет непотревоженного леса. Изменение климата скоро все уничтожит.

У Ричера не было никакой определенной цели.

– Хорошо, благодарю, – сказал он.

Одно нередко влечет за собой другое.

Джек обошел фургон сзади; девушка, сидевшая там, отодвинула заржавевшую дверь, и он забрался внутрь. У него за спиной, в багажном отсеке, лежали два больших рюкзака и жесткий чемоданчик. Сиденье, покрытое нейлоном, со временем засалилось. Ричер устроился поудобнее, захлопнул дверь, и микроавтобус поехал дальше, от усилий выпустив еще один клуб черного дыма.

– Спасибо, – поблагодарил Джек во второй раз.

Все трое представились. Девушку с заднего сиденья звали Хелен, девушку с переднего – Сьюзан, водителя – Генри. Генри и Сьюзан оказались парой. Они продавали велосипеды в городке под названием Монктон. Хелен с ними дружила. Их план состоял в том, что Генри и Сьюзан пройдут по дикой тропе от Нейсмита к местечку под названием Криппс, что должно занять четыре дня. Там в микроавтобусе их будет ждать Хелен, которая в эти четыре дня займется чем-то другим – может быть, пройдется по антикварным магазинам Преск-Айла и Карибу.

– Я не люблю лес, – сказала она, словно считала, что нужно дать какое-то объяснение.

– Почему? – спросил Ричер, который почувствовал, что следует как-то отреагировать на ее слова.

– Там слишком жутко, – сказала она. – Слишком темно. Слишком много насекомых.

Они медленно проехали мимо Хоултона, потом Генри свернул на шоссе 212, которое вскоре слилось с автомагистралью 11, ведущей на север. Это была очень красивая дорога. Впереди и справа виднелась гора Сэддлбек, слева раскинулись бесконечные леса и озера. Зеленые деревья, блестящая вода, синее небо. Великолепная природа, как и обещал Генри.

– Я не люблю лес, – повторила Хелен.

Ричер дал бы ей около двадцати восьми лет. Максимум тридцать. Более бледная кожа, чем у ее друзей, и более ухоженная. Работа в помещении; очевидно, под открытым небом Хелен бывала не так уж часто. Вероятно, жесткий чемодан принадлежал ей. Генри и Сьюзан походили друг на друга – оба коренастые и лохматые, с обветренной кожей. Но они не выглядели старше Хелен. Возможно, все трое вместе учились в колледже и сохранили теплые отношения на протяжении пяти с лишним лет после его окончания.

– На самом деле у Хелен лес вызывает трепет.

Генри сказал это дружелюбно, и его голос наполнял энтузиазм. Никаких намеков на споры или неодобрение. Просто парень, который так любит лес, не понимает, почему подруга не разделяет его чувств. И он едва справлялся с возбуждением из-за того, что скоро сможет пройти там, где, весьма возможно, еще никогда не ступала нога человека. Ричер спросил, откуда они все, и оказалось, что Генри и Сьюзан родились в пригородах Торонто и Ванкувера соответственно, а Хелен – настоящая девушка из провинции, из бездорожных пустошей, как она сама сказала, северной части провинции Онтарио. Это объясняло ее отношение к лесу – очевидно, оно родилось из ее собственного горького опыта.

Потом они спросили, откуда сам Ричер, и его биографии хватило на следующие несколько миль. Семья офицера морской пехоты, постоянные переезды, дюжина начальных школ, дюжина средних, потом Уэст-Пойнт, армия США, военная полиция и снова переезды, иногда в те же страны или в новые, но никогда не задерживаясь так долго на одном месте, чтобы он успевал его хорошо узнать. Потом – сокращение армии, выход в отставку и долгие путешествия. Автостопом, пешком, ночевки в мотелях. Отсутствие цели. Отсутствие постоянного жилья. Генри сказал, что это круто, Сьюзан выразила некоторые сомнения, и, как показалось Ричеру, Хелен такая жизнь показалась совсем непривлекательной.

Они сбросили скорость и свернули налево на двухполосную проселочную дорогу, уходившую по прямой на запад и окруженную с двух сторон деревьями. Они миновали ржавый, покрытый эмалью указатель с надписью: Нейсмит, 40 миль. Когда-то у дороги имелись обочины, но сейчас они заросли кустарником и деревьями лиственных пород, достигавшими сорока футов в высоту. В некоторых местах их кроны переплетались, и тогда возникало ощущение, будто едешь сквозь зеленый туннель. Ричер смотрел в окно – направо и налево. И в ту и в другую сторону видимость составляла не более пяти или шести футов. Интересно, какими могут быть действительно девственные леса? Ежевика и густой кустарник плотно переплелись на высоте бедра, воздух казался сырым и неподвижным. Плотно укрытая палой листвой земля выглядела мягкой и пружинистой, влажной и плодородной. Расстилающийся впереди черный асфальт стал серым от времени, а в поднимавшемся от полотна жарком воздухе плясало множество мельчайших насекомых. Через пять миль ветровое стекло стало липким и мутным от миллионов столкновений с крошечными существами.

– Вы уже бывали здесь прежде? – спросил Ричер.

– Однажды мы прошли к югу от Центральной горы, – ответил Генри. – И это было скучно, приятель. Мне нравится находиться под кронами деревьев. Наверное, я – обитатель леса.

– А там есть животные?

– Медведи водятся наверняка. Естественно, много мелких зверюшек. Но подлесок не тронут, значит, оленей нет. Что любопытно уже само по себе. Скорее всего, хищники. Какие именно? Может быть, горные львы. Или волки, но никто их не видел и не слышал. Однако, вне всякого сомнения, что-то там есть.

– Вы спите в палатке?

– В палатке на два человека, – сказал Генри. – Ничего страшного. Тщательно упаковать всю еду, вымыть лицо вокруг рта в ручье, и тогда зверье ничего не учует. Медведи любят поесть, но если не устраивать для них пикников, они тебя не тронут. Впрочем, вы и без того все это знаете, не так ли? Разве в армии не готовят к таким вещам? Я думал, вас могут послать в любое место.