А что в это время делал в прошлом Виктор Иванович Сергеев? А занимался он не совсем привычным для себя делом – вытряхивал правду-истину из пленных британцев. Не один, конечно, а с помощью племянника Дениса.

Почему он это делал? Да просто потому, что Шурик Шумилин на какое-то время вышел из игры, а ковать железо надо было, пока горячо. К тому же с собой Сергеев прихватил кое-что, способствующее повышенной откровенности. Да и Денис, который служил срочную, а потом еще и по контракту в разведбате морской пехоты, был обучен способам «экстренного потрошения» и умел лихо развязывать языки.

Граф Бенкендорф, который пытался единолично разобраться во всем этом деле, да так, чтобы о нем знало как можно меньше лиц, был несказанно рад, когда Сергеев предложил ему свою помощь.

Для начала они еще раз побеседовали с пленными поляками, которые повторили примерно то же, что рассказали в первый же день после задержания. Врать им не было смысла – они уже поняли, что влипли, и влипли качественно. Сибирь-матушка уже ждала их с распростертыми объятиями.

С британцами пришлось повозиться. Денис даже воспользовался дядюшкиным полевым телефонным аппаратом ТА-57, отчего у первого из допрашиваемых британцев глаза полезли на лоб от боли, а у присутствующего при допросе графа Бенкендорфа – от удивления.

Из воплей и ругательств британца все же удалось понять, что он проклинает тот день и час, когда связался с этим подлецом Паркером и с мерзавцем Стефенсоном. Они сказали, что им поручается плевая работа – похитить одного типа, которым интересуется сам посол королевы Виктории в России Улик де Бург, первый маркиз Клэнрикэрд. По словам Стефенсона, похищение этого проклятого русского заказали достаточно влиятельные люди из окружения царя. Кто именно – допрашиваемый точно не знал. К тому же за саму акцию этот подонок Паркер обещал хорошо заплатить.

Второй британец, после применения все того же телефонного аппарата, оказался чуть разговорчивей первого. Ко всему ранее сказанному он добавил, что похищенного «мистера Шумилина» необходимо было бережно упаковать в сундук и с первым же английским торговым кораблем отправить в Британию. Почему этот человек был так нужен господину послу и почему из-за него разгорелся сыр-бор, допрашиваемый не знал.

Из всего сказанного графа Бенкендорфа заинтересовали лишь слова британцев о том, что в покушении на Шумилина оказались замешаны люди, близкие к императору. Это было очень опасно. Не дай бог, если кому-то станет известно о самом большом их секрете – о путешествиях в будущее. Сие грозило серьезными неприятностями для императора и России.

Более конкретную информацию им мог дать мистер Паркер, который в условиях полной изоляции от всего мира находился в Шлиссельбурге. Но рана его еще не до конца зажила, и метод грубого физического воздействия был опасен для здоровья британского шпиона. Так что хошь не хошь, а придется ждать возвращения в XIX век Алексея Кузнецова, у которого были необходимые препараты для сравнительно безболезненного развязывания языков.

Ну, а как там юная Адини? Как живется ей в непривычном и удивительном XXI веке?

Скажем сразу, пятнадцатилетняя дочь императора поначалу была в состоянии, близком к обмороку. От новых впечатлений голова у нее шла кругом. Словно сом намбула она поднималась по лестнице, вцепившись в рукав Ольги. Войдя в прихожую, Адини без сил опустилась на стоящее там кресло. Хозяйка, увидев состояние гостьи, вышла на кухню, накапала в стакан с водой валерьянки и дала выпить это Адини.

Через десять минут великая княжна пришла в себя, всхлипнула и, уже несколько осмысленно посмотрев на Ольгу, сказала:

– Скажите, как вы живете в таком аду? Как вы не сходите от всего этого с ума? Люди, самодвижущиеся экипажи, шум… Это просто ужасно!

Ольга горько усмехнулась.

– Александра, вы знаете, мне самой действительно порой кажется, что мир сошел с ума. Хотя я родилась и выросла в этом мире и вроде бы должна уже привыкнуть ко всему, что меня окружает, но и у меня иной раз голова идет кругом. Вот, наверное, поэтому-то я всю жизнь мечтала оказаться в тихом и спокойном девятнадцатом веке. И мечта моя наконец сбылась.

– Вам нравится у нас? – с удивлением спросила Александра. – А как же вы сможете обойтись без всех этих ваших механизмов, чудес и прочих удивительных вещей! Вон, к примеру, какие у вас удивительные и яркие лампы. Они горят без копоти, ровным светом.

– Александра, – сказала Ольга, – у нас еще есть много всего разного и не менее удивительного.

Потом, чтобы окончательно успокоить гостью, она предложила Адини:

– Не хотите ли послушать музыку? Я слышала, что вы прекрасно поете и у вас божественное сопрано.

– Да, послушаю с большим удовольствием, – сказала Александра.

Похоже, что она уже немного начала привыкать к окружающему ее миру. А Ольга вспомнила то, что писала о ней родная сестра, великая княжна Ольга Николаевна: «Она обладала богатой фантазией и прекрасно представляла не только людей, но даже исторические персонажи, словно переселяясь в них. В одиннадцать лет она могла вести за столом разговор, сидя рядом с кем-нибудь незнакомым, как взрослая, и не казалась преждевременно развитой».

– Только скажите, Ольга Валерьевна, – спросила Александра, – а где у вас оркестр, который будет исполнять музыку? Или вы сами играете на каком-нибудь музыкальном инструменте?

– Сейчас вы все увидите и услышите, – хитро улыбаясь, ответила Ольга. Она пригласила великую княжну в гостиную, порылась в дисках и поставила в DVD-плейер Второй концерт для фортепьяно с оркестром Рахманинова. Зазвучали божественные звуки. Александра, сперва вздрогнувшая и начавшая озираться в поисках неизвестно где спрятавшегося оркестра, скоро была очарована божественной музыкой. По лицу ее катились слезы, и она, казалось, улетала ввысь вместе со звуками фортепьяно и плачем скрипок и кларнета.

Когда концерт окончился, Адини вытерла слезы и дрожащим голосом сказала:

– Ольга Валерьевна, что это было? Это просто чудо! А можно послушать что-нибудь еще?

Ольга подумала и поставила оперу Римского-Корсакова «Снегурочка». Юная Адини показалась ей очень похожей на героиню сказки Островского.

«Это чудо, просто чудо», – думала Александра, слушая удивительную музыку и голоса певцов, поющих о солнце, радости и любви. Ей почему-то вдруг снова захотелось увидеть того молодого человека, которого она сегодня встретила и который вез ее сюда на своем удивительном экипаже. Он не был похож на ее знакомых. Адини почувствовала в этом молодом человеке, которого звали так же, как и ее папа, скрытую силу, уверенность в себе и доброту. Он так на нее посмотрел…

«Интересно, – подумала Александра, – как бы папа отнесся к тому, что этот молодой человек стал бы бывать при дворе? И интересно, что сейчас думает папа?»