Модельный анализ заключается в выявлении влияния родительских семей супругов на их представления об образах мужа и жены, отца и матери. Функционально-ролевой анализ устанавливает преобладающие функциональные супружеские взаимодействия: отец – дочь, мать – сын, брат – сестра и т. д.

Терапевтический процесс включает пять параметров:

1) самовыражение;

2) самопонимание и автономия;

3) функциональное лидерство вместо доминирования;

4) поиск причин разногласия;

5) изменение процессов совладения (копинга).

Вначале я обозначаю позиции каждого из партнеров в отношении друг друга. Даю определение проблемы в терминах эмоциональной боли: «Какие ваши потребности не находят удовлетворения в браке? Какого рода боль вы испытываете? Каковы ваши самые уязвимые места? Чего вы опасаетесь? Когда вы испытываете гнев, какие еще чувства вас охватывают?»

Далее я пытаюсь проанализировать весь цикл взаимодействия: как выглядит порочный круг взаимодействия в данной паре? Как партнеры провоцируют друг друга и как наказывают? Затем помогаю супругам признать и искренне выразить свои чувства, поощряют терпимость к позиции партнера, мягкое и тактичное выражение своих потребностей, чтобы другой не чувствовал себя униженным или отвергнутым.

Установив эмпатичные отношения с супружеской парой и придя к заключению относительно сути проблемы, я продвигаюсь вперед с помощью следующих специальных техник:

• противодействую неуместному отрицанию, смещению и рационализации конфликта;

• перевожу скрытый, неявный конфликт в открытую форму взаимодействия;

• поднимаю скрытый внутренний конфликт до уровня межличностного взаимодействия;

• блокирую процесс формирования роли «козла отпущения», укрепляющий позицию одного из супругов за счет принесения в жертву другого;

• с помощью конфронтации и интерпретации преодолеваю сопротивление и попытки ослабить общий конфликт, чувства вины и страха;

• использую себя в качестве «инструмента» для тестирования реальности;

• демонстрирую на собственном примере зрелые модели взаимодействия;

• исполняю роль родителя, контролирующего межличностную опасность, служащего источником эмоциональной поддержки и удовлетворенности, обеспечивающего недостающие супружеской паре эмоциональные составляющие.

Последняя функция представляет собой своего рода заместительную терапию, в ходе которой я привношу в эмоциональную жизнь супругов требуемые установки, эмоции и представления о супружеских и семейных отношениях, ранее отсутствовавшие у этой семейной пары.

В фокусе терапии периодически оказывается определенный аспект конфликта, который рассматривается сквозь призму психологического развития каждого супруга. Я становлюсь объектом переноса со стороны обоих партнеров, что интерпретируется в атмосфере эмпатии. Стараюсь сохранять устойчивое положение в рамках эдипова треугольника. Помогаю понять супругам, как сегодняшние трудности зародились из бессознательной попытки закрепить старые конфликты их родительских семей.

Я включаю в терапевтический договор соглашение, что в задачи терапии не входит восстановление или разрыв отношений. Моя задача ограничивается тем, чтобы супруги получили полное представление о бессознательной динамике своих отношений и после зрелого размышления приняли решение, касающееся дальнейших отношений.

В случае раскрытой супружеской измены я предлагаю супругам условный развод с частичным сохранением отношений и установлением неверному супругу определенного срока для прекращения внебрачной связи. Указываю на разрушительные последствия негативных действий со стороны жертвы. Вскрываю ее собственную роль в охлаждении супруга и повышаю ее ответственность за будущее отношений. Помогаю понять, что прощение неверного супруга – не унижение, а проявление великодушия, мужества и зрелости. Тогда не будет последующей мести за перенесенное унижение или ожидания оплаты своей жертвы. Наоборот, будет больше взаимного уважения, доверия и близости.

Прежде чем начать работу с семьей, я задаюсь следующими вопросами:

• Какие я предвижу проблемы в работе с этой семьей?

• Имею ли я необходимую подготовку и опыт работы с этими проблемами?

• Представляется ли этот случай посильным для меня?

• Чего я лишусь, если откажусь работать с этой семьей (например, заработка)?

• Готов ли я начать терапию сам или направлю семью к другому терапевту?

• Что вызывает мой особый интерес к этой семье?

• Какие мои личностные характеристики помогут или помешают мне работать с этой семьей?

• Как моя собственная семейная история может помочь или помешать терапии в данном случае?

• Нет ли у меня сейчас личностных или ситуационных проблем, подобных тем, которые представила семья? Если да, то как ослабить возможность их влияния на терапию?

• Буду ли я работать с котерапевтом и в какой роли: супервизора, коллеги, ученика?

• Каков интерес и степень его энтузиазма в данном случае?

Чтобы решить, кого включить в работу, я задаю следующие вопросы:

• Как члены семьи взаимодействуют относительно симптома и как это взаимодействие влияет на симптом?

• Какова функция имеющегося симптома?

• Какого несчастья опасаются в семье, что мешает ей более открыто воспринимать конфликт?

• Как определить актуальный конфликт одной фразой?

На первой сессии я делаю следующее:

• Устанавливаю контакт со всеми членами семьи и принимаю точки зрения на проблему и чувства присутствующих.

• Устанавливаю лидерство, контролируя структуру и ход встречи.

• Создаю рабочий альянс с семьей, балансируя между сердечностью и профессионализмом.

• Хвалю членов семьи за позитивные действия и сильные стороны семьи.

• Сохраняю эмпатию к участникам и уважительное отношение к образу действий всей семьи.

• Фокусируюсь на конкретных проблемах и предпринятых попытках к их разрешению.

• Создаю гипотезу относительно бесполезных взаимодействий вокруг существующей проблемы. Интересуюсь, почему она сохраняется.

• Учитываю возможную вовлеченность отсутствующих членов семьи, друзей и сослуживцев.