Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что вы. В жизни все бывает.
— Теперь его опять с работы выгонят.
— Не имеют права. Он на больничном. Если уволят, то я его к себе возьму. Он кем работает?
— Кем он, горе мое, не работал. Сейчас грузчик на складе электролампового завода. А вообще-то он токарь. Если бы вы взяли его к себе, это было бы большим счастьем.
— Возьмите мою визитку. Как бы ни складывалась ситуация, я от своих обещаний никогда не отказываюсь. Давайте я ваш домашний телефончик запишу?
— Вот, Коля, видишь, какой приличный человек. Записывайте… Лучше все со мной обсуждать.
— Я это понял. Николай, как вы себя чувствуете?
— Нормально. Вот только сам никуда пойти не могу, — ответил мужчина осипшим голосом. — Мне бы здоровье поправить. Грамм сто. Праздник сегодня.
— Лежи, горе луковое! Тебе нельзя. Вчера все свое выпил.
В палату зашла санитарка, чтобы забрать с тумбочки грязные тарелки. Родик поздравил ее с праздником и, запустив руку в пакет, угостил кистью бананов. Санитарка доброжелательно улыбнулась и предложила помыть фрукты.
Родик отдал ей один из пакетов и сказал:
— Заговорились. Сегодня праздник. Окса, сооруди закуску. Выпивку мы не взяли, но сок и разные воды есть. Кстати, познакомьтесь: это моя жена. Ее зовут Окса.
— Лида, — представилась женщина. — Очень приятно. Ой, сколько же вы всего принесли! Тут и холодильника нет. Да и кормят хорошо.
— Это немного. Вашему мужу надо сейчас есть побольше мяса и фруктов. Кости лучше срастаются. А кормят здесь неизвестно чем. Холодильник, думаю, где-то имеется. Сейчас санитарка придет — спросим.
В палату начали заходить ее обитатели, пестро одетые и по-разному перебинтованные и загипсованные. Она наполнилась шумом разговоров, хлопаньем дверок тумбочек, шуршанием и другими больничными звуками. Родик сразу почувствовал себя неуютно.
Не стараясь быть услышанным, он поздравил всех с праздником, пожелал выздоравливать и, пообещав, что завтра придет, увлек Оксу в коридор.
Посещение пострадавшего несколько успокоило Родика. Он понял, что имеет дело с простыми, не скандальными и реалистично мыслящими людьми, адекватно оценивающими ситуацию.
Однако поселившийся в нем страх продолжал порождать гложущую тревогу, не позволяя ни расслабиться, ни сосредоточиться при выполнении обязанностей гостеприимства, которым был вынужден посвятить остаток дня.
Даже вечером, сидя с семьей Султона в ресторане гостиницы «Пекин», где он их поселил, Родик выслушивал витиеватые восточные тосты, слегка пригубливал рюмку и с нетерпением ожидал момента, когда можно будет распрощаться.
Дома он опять засел за телефон, умом понимая, что сейчас ему никто не поможет, но интуитивно надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку, дабы избавить себя от всепоглощающей тревоги.
Московские телефоны продолжали отзываться длинными гудками, а междугородняя связь, вероятно, была из-за праздника перегружена. Наконец удалось дозвониться до Абдужаллола. Выслушав Родика, он сказал:
— Молодец. Тебе уже сорок, а ведешь себя, как мальчишка. Небось, гложет по самое не могу? Успокойся. Виноват ты или нет — дело десятое. Решим. Твоя задача сейчас — предпринять все возможное для пострадавшего.
— Завтра пойду опять с врачом общаться. Он, кстати, кровь достать просил. Говорит — дефицит.
— Я тебе ее достану, не проблема. Если хочешь, могу на руководство больницы выйти.
— Извини, я все о своем… Как вы доехали?
— Прекрасно. Даже успели к праздничному столу.
— Надо было остаться, как я предлагал. Может, беды не произошло бы.
— Ты же понимаешь, что я не мог. Завтра я ответственный, ничего поделать нельзя. Да и, думаю, остановить тебя все равно не удалось бы. Я тебя хорошо знаю. Радуйся, что человека не убил, и, пожалуйста, сделай выводы. Прекрати пить за рулем. Я не читаю тебе нотации. Это совет друга. Вообще ты много пьешь. Хотя попасть в такое можно и без выпивки… Дело в другом: ты, когда много выпиваешь, начинаешь выпендриваться. Надо понять, с чем это у тебя связано. Раньше подобного не бывало. Может, какая-то неудовлетворенность? В чем-то ты не можешь реализоваться?
— Психолог хренов. У меня масса неудовлетворенностей. Однако копаться в себе сейчас не хочу. Обещаю подумать. Спасибо за поддержку. Знаешь… Я у тебя в долгу. Ты столько раз мне помогал, а я тебе ни разу.
— Сплюнь. Мне еще не хватало во что-нибудь вляпаться, чтобы ты мне помог и почувствовал удовлетворение.
— Я не об этом. Ведь помогать можно, не только когда что-то плохое происходит. У каждого человека есть мечты. Можно помочь, например, в реализации мечты.
— Можно, но для этого надо быть чародеем.
— Не обязательно. Было бы желание. Мне кажется, что я стал черствым. Никому радости не приношу.
— Прекрати пустые копания. Все проще.
— Спасибо тебе! Оленьку целуй.
— Хоп. Оксе привет передавай. Она, по-моему, вполне адаптировалась в твоем коллективе. Коллектив у тебя не простой. Очень разные люди. По всем параметрам — разные. Ты их как бы надергал из разных миров.
— Это так. Меня не будет — они разбегутся. Все дело развалится. Взял, дурак, и одним махом все разрушил.
— Опять свою шарманку завел. Я о другом. Никуда ты не денешься. Даже в самом худшем раскладе условно получишь. Мне просто не ясно, как ты умудряешься ими руководить.
— Без проблем. Просто много различных направлений. Они друг с другом мало пересекаются.
— Хоп. Давай заканчивать. Мне завтра рано вставать. Оля уже спать пошла. Звони.
— Хоп. Счастливо тебе!
Посмотрев на часы, Родик решил больше никого не беспокоить, и пошел в спальню.
Окса спала. Он залез под одеяло, обнял ее и постарался уснуть, но это ему не удавалось. Он включил ночник и, пошарив рукой в тумбочке, достал недочитанный детектив. Однако, как он ни старался, вникнуть в суть не получалось. Несколько раз возвратившись к началу, он положил книгу на место. Тихо, чтобы не разбудить Оксу, встал, закрыл за собой дверь и, постояв в раздумье, пошел в столовую. Покопался среди кассет с видеофильмами и выбрал диснеевские мультфильмы — в надежде отвлечься, следя за проделками мышей. Это обычно успокаивало его. Однако сегодня разрушительные проделки мышей навевали дополнительные ассоциации. Родик выключил видеомагнитофон и отправился на кухню. Открыл холодильник и долго размышлял о том, что бы съесть. Перебрав все продукты и не найдя желаемого, закрыл холодильник, потом зачем-то сходил в туалет, помыл руки и стал слоняться по квартире.
Так он маялся, пока не начало светать. Еще не видимое солнце нежной голубизной окрасило безоблачное небо. Раньше Родика очаровал бы такой восход, пророчащий в праздничный день праздничную погоду. Сейчас же никаких положительных эмоций столь радужная картина не вызывала. Наоборот, ему была бы приятнее осенняя пасмурность. Он злился на то, что не может насладиться, в отличие от очень многих людей, первыми солнечными весенними днями, и причина тому — он сам. Пришло осознание того, что пока все не разрешится, он не способен будет жить привычной жизнью. Это открытие неприятно поразило. Он уже не боялся последствий, а только хотел, чтобы кончилась неопределенность. Пусть по самому худшему сценарию, но кончилась. Однако обеспечить это было не в его силах. Безысходность, смешанная с бессонной усталостью, навалились на него. Ища выход, Родик залез под душ и, то включая, то выключая горячую воду, пытался прийти в себя. Действительно, наступило облегчение. Он побрился, почистил зубы, уложил феном волосы.