Так что я настаиваю на том, что сейчас гораздо больше причин и мотивации работать над узкими ИИ-приложениями. Конечно, в академических кругах существуют разные исследовательские интересы, и работа над сильным ИИ будет продолжаться. Но практического смысла в нем я пока не вижу.

М. Ф.: Как происходящее повлияет на рынок труда? Ждет ли нас новая промышленная революция и массовая безработица?

С. Б.: Разумеется, такой мощный инструмент, как ИИ, может ускорить технологические изменения. Но пока немногие организации имеют опыт и ресурсы для его развертывания. К сожалению, сейчас нарастает социально-экономический разрыв. И большой вопрос, для чего будет применяться ИИ – для устранения этого разрыва или усугубления. Если только небольшой процент людей знает, как разработать ИИ и как его использовать, получается, что остальные не смогут по-настоящему извлечь выгоду из этой технологии.

Одним из решений этой проблемы является образование. Я прилагаю значительные усилия, внедряя уроки ИИ в школах. Современным детям в будущем предстоит взаимодействовать с интеллектуальными машинами, поэтому крайне важно, чтобы эти машины не воспринимались ими как «черный ящик». В отрасли уже сейчас наблюдается нехватка высококвалифицированных специалистов. Кроме того, люди боятся вещей, которых не понимают. А страх дает возможность для манипуляций.

М. Ф.: Большинство людей не имеет высшего образования, причем ИИ повлияет на них. Должны ли политики вмешаться и урегулировать проблему переподготовки?

С. Б.: Да, сейчас много говорят, например, о том, как повлияют на рынок труда автономные транспортные средства. Фактически человек, рабочее место которого исчезло или видоизменилось, должен пройти переобучение, чтобы остаться конкурентоспособным. В этом нам может помочь ИИ. Если сделать доступ к приобретению новых навыков и знаний более масштабируемым и гибким, больше людей смогут адаптироваться к меняющимся условиям.

М. Ф.: Нужно ли регулировать сферу ИИ?

С. Б.: В той области исследований, которой занимаюсь я, об этом еще рано говорить. Нужно лучше понять, что такое социальные роботы, прежде чем вырабатывать для них какие-либо правила. Но диалог, который ведется сейчас вокруг ИИ, очень важен, потому что мы начинаем задумываться о последствиях внедрения новых технологий. Я думаю, что начать следует с вещей, которые оказывают особенно сильное влияние на общество, а затем, уже на основе этого опыта думать о дальнейшем регулировании. Очевидно, что нужно искать баланс между сохранением человеческих ценностей и гражданских прав и поддержкой инноваций. Остается определить конкретные детали того пути, который позволит достичь обеих целей.

Джошуа Тененбаум

“Если бы мы смогли создать оборудование с интеллектом хотя бы на уровне полуторагодовалого ребенка, это стало бы огромным технологическим прорывом".

Профессор вычислительной когнитивистики в MIT, Научный сотрудник Общества экспериментальных психологов и Общества когнитивных наук

Джошуа Тененбаум описывает свои исследования как попытку «перепроектировать человеческий разум» и ответить на вопрос: «Каким образом наш мозг извлекает столь многое из столь малого?»

Степень бакалавра физики получил в Йельском университете, а докторскую степень – в MIT. После аспирантуры работал доцентом психологии и computer science в Стэнфорде. Он и его ученики опубликовали множество статей в области когнитивистики, машинного обучения и других областях, связанных с ИИ. Их работы получали награды во всех сферах ИИ, включая компьютерное зрение, обучение с подкреплением, принятие решений, робототехнику, неопределенность в ИИ, когнитивное моделирование и обработку информации в нейронных сетях. Имеет медаль Howard Crosby Warren Medal от Общества психологов-экспериментаторов США, награду за вклад в психологическую подготовку на ранних этапах развития от Американской психологической ассоциации и престижную награду Troland Research Award от Национальной академии наук. Член CSAIL и Центра мозга, разума и машин (CBMM).

Мартин Форд: Сразу начну с главного вопроса: вы считаете, сильный ИИ достижимым?

Джошуа Тененбаум: А что конкретно вы подразумеваете под сильным ИИ? Робота-андроида C-3PO или лейтенанта Дэйту?

М. Ф.: Способность ходить и физически манипулировать вещами я считаю для сильного ИИ необязательной, а вот проходить тест Тьюринга без ограничения по времени он должен. Для меня это некая сущность, с которой можно часами вести умные беседы.

Дж. Т.: Я думаю, создать подобную сущность возможно. Сроки ее появления определяет наш выбор.

М. Ф.: И как продвигается работа над сильным ИИ? Что мешает его созданию?

Дж. Т.: Ответ на второй вопрос зависит от того, какая версия сильного ИИ окажется предпочтительной. Лично я понемногу работаю над той самой системой, с которой можно будет разговаривать часами. Ее интеллект должен быть сравним с нашим по лингвистическим способностям.

Я считаю, что разработку нужно начинать с этапов, предваряющих появление языка, и надстраивать язык на полученную основу. Схему создания описанной вами формы сильного ИИ можно условно разделить на три этапа, соответствующих трем примерным этапам человеческого когнитивного развития.

Первый этап – начальные полтора года жизни, когда закладывается тот интеллект, которым мы обладали в доречевой период. Именно в это время развивается понимание физического мира и действий других людей. Мы это называем наивной физикой, наивной психологией. Эти термины описывают ситуацию, когда вместо теоретического знания используются непосредственные зрительные впечатления. На втором этапе, в возрасте от полутора до трех лет, формируются языковые навыки, которые применяются для изучения всего остального на третьем этапе.

На мой взгляд, интереснее и ценнее получить умную беседу, проведя систему через все этапы когнитивного развития, и заодно что-то понять в структуре человеческого интеллекта.

М. Ф.: Когда речь заходит о сильном ИИ, люди часто демонстрируют черно-белое восприятие: все, что не интеллект человеческого уровня – это узкоспециализированный ИИ. А вы утверждаете, что вполне возможен некий средний вариант?

Дж. Т.: Да. В докладах я часто показываю видео, в котором полуторагодовалые дети делают удивительно интеллектуальные вещи. И если бы мы смогли построить робота с интеллектом такого уровня, его можно было бы назвать сильным ИИ, ведь он будет иметь гибкое общее представление о доступном ему мире.

Мир взрослого человека простирается от самой ранней истории человечества до будущего, включая в себя множество разных культур, понятых через язык. Но полуторагодовалый ребенок в своем собственном мире непосредственного пространственного и временного окружения обладает гибким, универсальным и практическим интеллектом. Это основное, что нужно осознать.