Бесит! Смотрю на побелевшие костяшки сурового друга, понимаю, что он тоже на взводе. Кажется от напряжения зубы скоро покрошатся не только у меня. Наша попытка хоть как-то успеть — провальный форчекинг. Мы просто не можем успеть за противником и впустую месимся на месте, без возможности забрать шайбу.

— Она звонила мне, — цедит сквозь зубы Федя.

— Поля? — Переспрашиваю для уточнения.

— Юля. Просила съехать с квартиры. Кажется, у неё проблемы с жильём.

— Разберёмся. Нам главное, сейчас успеть забрать Марса. Он, конечно, продержится, но какой ценой?

Не знаю, сколько штрафов прилетит Дрозду за бешеную скорость, но к месту назначения мы буквально прилетаем.

— Смотри, кто-то выходит из дома. Сейчас мы его, — Дрозд резко газует и разворачивает машину так, чтобы мужчина не смог нас быстро обойти и спрятаться в своём авто. — Лови!

Выскакиваю из машины, хватаю русоволосого, высокого, но чересчур худощавого мужика и с маниакальным удовольствием прикладываю его спиной об капот.

— Тихо — тихо, — поднимает он руки. — Я врач. Всего лишь врач, — и я разжимаю хватку.

— Где? — Ору ему в лицо.

— С ума все посходили сегодня, — встаёт передо мной и поправляет одежду. — Если вы о Марселе, — моментально понимает меня он, — то его забрала хозяйка.

— Поля? — Кажется бывшая сегодня не переживёт ночь. Разнесу к херам!

— Не знаю, как её зовут, она не представилась. Рыжая, злая, как и её пёс. Вам всем бы успокоительного.

— Рыжая? — До меня туго доходят слова. Они словно эхом прокатываются по черепушке, но в конце звуки смешиваются, и я ничего не понимаю.

— Глазищи синие такие. С друзьями была, — косится на разминающего кулаки Федю. — Там они уже поговорили, — кивает в сторону дома. — Собаку она забрала. Думал убьёт, но столько нежности в ней было, когда пёс её признал. И храбрая. С подругой раны промывали, мне помогли зашивать лапу. Я ей всё показал и рассказал.

— Юля, — шепчу и бешенство смывает беспокойством за свою бедовую женщину. Вот же сумасшедшая. Сунуться в притон — не самая лучшая идея для маленькой хрупкой девушки.

— Вы это… я сейчас, — обходит нашу машину и заглядывает в салон своего серебристого седана. — Передайте ей, она потеряла, — подходит обратно ко мне и даёт телефон.

Как дурак, стою и пялюсь на гаджет, только сейчас понимая, что до сих пор не отключил авиарежим. С Федей мы встретились в аэропорту и без созвонов, сложно пройти мимо глыбы посреди лилипутов.

— Спасибо, — прочищаю горло и хрипло благодарю.

— Всё же попейте успокоительное, — косится на нас двоих мужчина, представившийся врачом.

Ничего вокруг не слышу и не вижу. Достаю свой телефон и перевожу в нормальный режим. Уведомления приходит одно за другим. Первым делом вижу, что Полина не соврала и прислала ссылку. Трансляция давно прекратилась, и как я понимаю, пёс ушёл с арены на своих четверых. Потому что бывшей совершенно не понравился итог боя, что не помешало ей комментировать, написывать гадости и злорадствовать про «бедную Юленьку», которая не успела и тоже хорошенечко получила по заслугам.

Пропущенные вызовы от самой Юли в бешеном количестве, несколько звонков от отца, его соседки и ещё какие-то сообщения. С ними можно разобраться потом. И от сестры ссылка на интервью. Когда только успела выложить в сеть? Смотря только на одно название, моментально жалею, что не придушил её в номере. Тогда хоть возможность была. Просил же! Нормально просил подождать недельку. Подставила, так подставила.

— Домой? — Спрашивает Дрозд.

— А? — Потерянно озираюсь вокруг.

— Я его отпустил, — ухмыляется друг. — Юля, наверное, сейчас с ума сходит. Ещё и телефон посеяла.

Киваю. Эта женщина с ума меня сведёт! Чего, спрашивается, на месте не сиделось? Куда её понесло? А если бы… Страшно подумать!

Набираю отца. Пусть ночь, но успокоить его стоит. Так и есть, ждёт меня. И оказывается, это они с соседкой подорвали Юлю, когда не смогли до меня дозвониться. Я в это время, скорее всего обменивал билеты и не до телефона было.

Паркуемся во дворе. Света в окнах у Зайчика нет. Неужели спят? Не успеваем попрощаться с Федей, как из нашей парадной выходит бывший Юлин муж.

— Жди тут, — прошу друга, а сам выхожу навстречу Диме.

— Бывший, выходящий средь ночи от… не к добру, — тихо ворчит Дрозд и выходит из машины следом за мной.

Дима озирается по сторонам, словно что-то или кого-то высматривает, а потом взглядом натыкается на меня. Даже скрываться не хочу, просто пру в лоб, как таран. Попытка обойти меня обречена на провал, потому что такие финты со мной не проходят, и я подлавливаю его, преграждая дорогу.

— Она у тебя, да? — Наезжает парень.

Для меня он сейчас выглядит, как сопляк. До мужчины не дорос. Мы просто слишком разные, чтобы я смог его понять.

— Мне тоже интересно, где может находиться моя женщина среди ночи? — Смотрит на меня с вызовом, а мне почему-то смешно.

— Твоя, — хмыкает, стараясь меня задеть. — Ты же понимаешь, что она полностью зависит от меня? Я ведь могу и не платить алименты, — нагло улыбается.

— Можешь, — спокойно соглашаюсь. — Можешь совсем о ней забыть и ничего не платить, только скажи, где она может сейчас находиться?

— Так я тебе и сказал, — ежится от порыва холодного ветра.

— Теперь твоя очередь понимать, друг, — зеркалю его ухмылку и опускаю свою руку ему на плечо. Не больно, но чувствительно сжимаю, чтобы показать, кто сильнее и что он отсюда так просто не уйдёт. — Понимаешь?

— Думаешь она останется с тобой после этого? — Оценивает меня взглядом. Да, друг, я тебя ушатаю с одного удара. Можешь не пытаться меня доводить, я уже злой.

— Думаю, с тобой она тоже не останется, — цежу слова. — Как ты планируешь жить на два дома? Или думаешь, что вы все вместе заживёте дружной семьёй? А когда Лиза родит, можно и на нянек не тратиться, да?

— Да, что вы все заладили «когда родит», «когда родит»? Она вообще от меня ушла. Я думал, может Юля знает, где она.

Тишина между нами перекатывается густым грязным месивом. Смотрю на Дрозда. Тот только пожимает плечами. Мол, не знаю, не ведаю и вообще я — одуванчик.

— Лиза беременна, — отпускаю Диму. — Мне Юля сказала, — поясняю, смотря в его удивлённые глаза. Он должен знать. Пусть и от меня. Может быть, тогда хоть что-то до него дойдёт и он протрезвеет от своей напускной значимости. — Что? Она тебе не сказала? Я в какой-то степени даже понимаю её. Видеть, как собственный муж ревнует свою бывшую