— Понятно, — делая пометки на листочке, кивнул Полозов. — Выпьем кофе? — предложил он, увидев входившего в комнату Луку. — Готово?

— Да. — Александриди поставил на столик поднос, налил в чашки кофе. — Кстати, Михаил Павлович, — уже собравшись отнести посуду на кухню, неожиданно спросил Лука, — нам сообщили, что вы вышли из дома с чемоданом. Собрались уезжать? Куда, если не секрет?

«Они действительно следят за нами, — понял Котенев. — Иначе откуда ему знать про чемодан? Или видел в окно, когда я его перекладывал в багажник?»

Медленно поднявшись, он подошел к окну, вроде раздумывая над ответом. Взглянул вниз через тюлевую занавеску — окна выходили на улицу и, судя по расположению дверей, окна других комнат и кухни тоже. Значит, около его дома действительно выставлена охрана, наблюдающая за квартирой? Не станет же Александриди торчать у окна лестничной площадки, ожидая приезда гостя?

— Я ушел от жены, — не оборачиваясь, глухо ответил Михаил Павлович.

— И где теперь намереваетесь жить?

— У знакомой, — обернулся Котенев. — Дать адрес?

— Не надо, — усмехнулся Александриди, — я думаю, вы достаточно постоянны в своих привязанностях. Есть телефон. Я вам звонил туда.

— Да, помню, — согласился Михаил Павлович, вспомнив, как впервые услышал голос Александриди, позвонившего по номеру домашнего телефона Тани Ставич. Ушлые ребята.

— Как Лушин? — допивая кофе, поинтересовался Полозов. — Держится? Молодец. Надо подумать, как его подпереть в этой ситуации: все-таки несчастье с женой. А Хомчик?

«Ну, о Рафаиле я тебе никакой информации не выдам, — усмехнулся Котенев. — Самому пригодится. Не зря же я ему дал отмашку на выезд? Нет, Хомчика ты от меня не получишь».

— Хомчик? — переспросил он. — А что Хомчик? Трясется, заперся в квартире и трясется. Его тоже охраняют?

— Несомненно, — с любезной улыбкой заверил Полозов.

«Лучше бы вы там не торчали, — зло подумал Михаил Павлович. — А то когда Рафаил будет уезжать, выследите, куда направился. И мне потом отвязаться от вас будет тяжко. Наверняка и Татьяну обложили своими соглядатаями. Придется, видно, пока делать вид, что полностью вам подчиняюсь, а когда гроза минует, только вы меня и увидите».

— Вы уже отдыхали в этом году? — словно невзначай поинтересовался вернувшийся с кухни Лука.

— Еще нет, — ответил Котенев. — До отпуска ли было, а теперь тем более.

— Зря, надо отдохнуть, — веско сказал Полозов. — Сейчас самое разумное исчезнуть на некоторое время, хотя бы под предлогом отпуска. Сможете быстро оформиться?

— Попробую, — пообещал Михаил Павлович.

— Поможем, — заверил Виктор Иванович, аккуратно складывая листочек с записями и пряча его в карман пиджака.

«Встреча близится к завершению, — понял Котенев. — Посмотрим, что предложат напоследок».

— Отдыхать поедете с Лукой, — начальственным тоном распорядился Полозов. — Есть место, где можно хорошо отдохнуть и не мозолить глаза чужим людям. К тому же там будет обеспечена полная безопасность.

— Где это? — решился спросить Михаил Павлович.

— Лука отвезет, — улыбнулся консультант, успокаивающе поглядев на гостя. — Лучше, чтобы как можно меньше людей знало о месте вашего пребывания на отдыхе. А пока будете набираться новых сил, мы постараемся полностью взять ситуацию в свои руки и окончательно разобраться с оперативниками и другой, противодействующей нам стороной. Кассету с записью разговора я оставлю у себя, если не возражаете.

— Да, пожалуйста. — Котенев встал.

Александриди проводил его до дверей, ласково и успокаивающе поглаживая по плечу и всячески выражая свое участие. В прихожей Котенев на секунду приостановился и спросил:

— Мы полетим или поедем?

— Почему это вдруг вас заинтересовало? — недоуменно поднял брови Лука.

— Волнуюсь насчет багажа, — пояснил Михаил Павлович.

— Не надо волноваться, — заверил грек, — и в аэропорту есть свои люди. Понимаете? Любые случайности исключены. Я гарантирую.

— Ладно…

Пожав его вялую ладонь, Котенев вышел из квартиры. Развернув во дворе машину, погнал по шоссе за город, настороженно поглядывая в зеркальце — не тянется ли кто за ним? Сейчас не нужны никакие свидетели: ни со стороны Курова, ни тем более с другой. Для себя Михаил Павлович твердо решил, что больше не проявит мягкотелости — если кто и увязался, то затащит за собой в лес и безжалостно всадит пулю в лоб. Хватит интеллигентских соплей, вон они куда завели, что даже срываться из Москвы приходится, и черт знает, когда теперь вернешься ничего не опасаясь.

Примерно через час пути он свернул с шоссе на проселок. Поднимая шлейф пыли, машина проскочила мимо заброшенной деревеньки и остановилась на опушке березовой рощи. Выйдя из автомобиля, Котенев покурил, облокотившись на капот и внимательно наблюдая за дорогой — за ним никто не ехал, проселок пуст, а других дорог, ведущих к нужному ему месту, просто не проложили за ненадобностью: расположенные в округе деревеньки умирали.

Еще минут десять-пятнадцать пути, и он въехал на усадьбу старого деревенского дома — заколоченный, с давно заросшим лебедой и полынью огородом, он стоял на краю почти вымершего поселка. Потрогав поржавевший замок на дверях, Михаил Павлович постучал в окно соседней избы. Вскоре ему открыли. Войдя, он поздоровался с дряхлыми хозяевами и попросил ключи, сославшись на то, что свои забыл дома.

Пока старуха лазила за божницу, доставая связку ключей, старик-хозяин дотошно выспрашивал, как идет жизнь в городе и какие слышно новости.

Отвечал Котенев неохотно, торопясь получить ключи. Взяв их, вернулся к заколоченному дому и открыл замок.

За порогом дома пахнуло сыростью давно не топленного помещения и пылью, мохнатым серым налетом покрывшей убогую обстановку избы с подгнившим полом и покосившейся холодной печью. Отыскав огарок свечи, Михаил Павлович зажег его и откинул крышку подпола. Осторожно спустился вниз по ветхим ступенькам, освещая себе дорогу огарком свечи. Небрежно откинув в сторону всякий хлам, освободил угол земляного пола погреба и внимательно вгляделся — похоже, никто тут не копался: земля слежавшаяся, плотно утрамбованная, и оставленная для контроля тряпочка на месте.

Поднявшись наверх, Котенев достал из багажника маленькую складную лопатку и вновь вернулся в погреб. Скинув пиджак, поплевал на ладони и начал копать. Через полчаса лопата заскрежетала по металлу. Встав на колени, Михаил Павлович разгреб руками землю и вынул небольшой железный ящичек с ручкой. Накидав в ямку земли и завалив ее сверху рассохшимися кадками, старыми решетами и щербатыми кринками, поднялся в избу. Посидел на лавке, покурил, поставив у ног вырытый ящичек. Достав из кармана связку ключей, выбрал один и вставил в замочную скважину ящичка, повернул и чуть приоткрыл стальную крышку — все было на месте. Заперев ящичек, он отнес его к машине и бережно спрятал в дипломат с наборным замком.