– Я познакомил детей с Карен, – сообщил Леон. – Они решили, что она принцесса из сказки. Просто не сводили с нее глаз. Она поразила их воображение. – Леон выразительно щелкнул пальцами. – Малыши говорили с ней часа два.

– Рад за тебя и за нее.

– Я спросил Карен, не хочет ли она приехать ко мне на ферму и поужинать со мной, детьми и моим стариком. И она согласилась. Тогда я сказал ей: «Это хорошее место, чтобы растить детей. Не то что в каком-то там городе». Ты же знаешь, я не слишком ловок в таких разговорах…

– И что она тебе ответила?

– Сказала, что я прав. Сказала, что хотела бы, чтобы ее дети могли гулять в лесу. Так что детей она хочет. Ведь она это имела в виду, как думаешь? Тогда я сказал: «Что ж, лесов у меня полно». И она посмотрела на меня этими своими глазищами, которые любого мужика наповал свалят, и серьезно так заявила: «Очень скоро я приеду к вам, мистер Форрест. И посмотрю на ваш лес». – Леон громко, от души расхохотался.

Эли достал серебряный портсигар, открыл крышку и предложил Леону изысканную «Маканудо».

– Это стоит отпраздновать!

– Ты так думаешь? Ты думаешь, я могу надеяться? Я – старый, со шрамом на щеке, деревенский детина? – Леон покачал головой и сжал сигару зубами. – И тебе не кажется, что я в бреду?

– Не кажется. – Эли почувствовал, как одиночество окутывает его словно мраморная пыль. – Иногда ты просто чувствуешь, что женщина создана для тебя, а ты – для нее. Это как раз самое легкое. – Он допил вторую кружку пива и попросил бармена налить им с Леоном еще по одной. – А все остальное разрывает тебе сердце на части.

* * *

Первое заседание комитета «Стенд-Толл» происходило в Марбл-холле. Люди шептались, что именно меня выберут президентом только что образованного фонда. Мне не хотелось брать на себя такую ответственность, но вместе с тем я понимала, что принимая на себя руководство, сумею защитить Эли и его семью от интриг Сван. Она втягивала их в игру, выжидая удобного момента, чтобы расквитаться с ними. Она всегда завоевывала пространство постепенно, предпочитая прямой атаке медленное просачивание.

Мы с Карен пригласили наших гостей в библиотеку, откуда заранее вынесли мебель и поставили длинный стол, накрытый белой скатертью. Перед каждым креслом на столе лежали блокнот и необходимая стопка документов. Архитектурный проект главного здания Стенд-Толла из мрамора и дерева стоял на подставке в углу.

Все были возбуждены и преисполнены любопытства, рассматривая Карен, нашу знаменитость. «Наша цветная крошка», – как она сама сказала о себе этим утром, когда лежала на кушетке с мокрым полотенцем на лбу и мучилась от приступа утренней тошноты. Карен еще не говорила с Леоном о своей беременности и пока отлично владела своим телом. Она была тонка и стройна, просто ослепительна в элегантном черном костюме с серебряными украшениями. Меня она заставила надеть желтоватые шелковые брюки и летящую белоснежную блузку вместо привычного строгого костюма. Я поймала наше отражение в большом зеркале на стене: свет и тень, сливки и мед.

– Как ты красива, когда не стараешься выглядеть, как Джоан Кроуфорд, – мягко пошутила Карен, глядя на меня.

Леон приехал за пять минут до начала встречи. Когда он вошел в библиотеку – высокий, темнокожий, не слишком элегантный в простом коричневом костюме с пятном мраморной пыли на рукаве, – многие посмотрели на него снисходительно или просто отвернулись. Леон заметил это и сердито нахмурился. Я направилась было к нему, но меня опередила Карен. Она шла с высоко поднятой головой, сияя самой лучезарной из улыбок Кассандры.

– Леон! – Егоимя прозвучало как песня в ее устах, перекрывая шум разговоров. Она просунула руку ему под локоть. – Ты сядешь рядом со мной.

Леон посмотрел на нее с таким выражением, что у меня перехватило дыхание. В это мгновение он ради нее пошел бы на тигров с голыми руками.

Я отвернулась и посмотрела на две таблички на столе, привлекавшие всеобщее внимание: «Эли Уэйд», «Энни Гвен Уэйд». До начала заседания оставалось не больше двух минут. Я вышла в холл, охваченная тревогой, и в то же мгновение прозвучал колокол у двери. Мурашки побежали у меня по коже. Я кивнула горничной, и она открыла двойные резные двери. В холл вошла Энни Гвен, за ней появился Эли. Элегантный синий костюм придавал Энни Гвен величественный вид, но глаза ее были полны слез, а улыбающиеся губы дрожали. Она явно вспоминала то время, когда работала в Марбл-холле.

– Когда-то я была на вашем месте, – сказала она горничной. По ее лицу было понятно, что ей очень хотелось бы вернуться в те годы, когда Джаспер был жив.

Из-за того, что позади Энни Гвен стоял Эли, я не могла сосредоточиться; мысли мои разлетались, пульс зачастил. Никогда раньше я не видела его в официальном костюме, а для заседания в Марбл-холле он выбрал именно строгий темный костюм, великолепно сшитый и отлично сидевший на его широкоплечей фигуре. Шелковый галстук был завязан свободным узлом. Мне казалось, что Эли заполнил собой огромный холл особняка, его спокойное присутствие ощущалось мгновенно. Он встретился со мной взглядом и спокойно кивнул.

Мы обменялись рукопожатием с Энни Гвен.

– Я рада, что вы принимаете в этом участие, – сказала я.

Пожилая женщина подняла руку и убрала прядь волос с моей щеки. Это был такой по-матерински добрый жест, но ее глаза оставались печальными.

– Для меня это счастье, – ответила она, а у меня ком появился в горле.

Я проводила Эли и Энни в библиотеку, и остальные члены комитета тут же уставились на них. Я могла себе представить, какие пойдут разговоры. Ах, милочка, Сван была так великодушна, что помирилась с семьей убийцы своей сестры, пригласила этих людей в дом! Какое сердце, какое благородство! Если Эли найдет кости Клары, все будут так сочувствовать Сван…

– Я хотела бы, чтобы каждый из вас назвал себя, – этими словами я начала заседание.

В Марбл-Холле собрались самые уважаемые люди Эшвилла. Священники, президенты известных и престижных благотворительных обществ, бывший конгрессмен и директора нескольких учреждений – все по очереди вставали и представлялись. Они перечисляли ученые степени, награды, занимаемые в прошлом высокие посты. Встал Леон и просто сказал:

– Я всю жизнь, с юности, добывал мрамор для «Мраморной компании Хардигри», потом учился в университете за счет компании, а теперь я управляю каменоломней миссис Сэмпле. Я вдовец, немного занимаюсь фермерством, у меня есть отец и есть дети. Я хочу помочь другим детям, которые лишены родительской заботы. Вот почему я согласился на предложение миссис Сэмпле принять участие в этом комитете.

Он сел. Карен не сводила с него глаз, Которые лучились гордостью.

Наконец очередь дошла до Эли. Он поднялся, ив библиотеке стало очень тихо. Его присутствие оказывало на всех удивительное воздействие. Он выглядел надежным, спокойным, уверенным в себе и еще меньше, чем Леон, нуждался в каких-либо регалиях.