Дора снова взялась за свою книгу. А его мысли опять вернулись к Дейдам. Вот уж где семейные разногласия цвели буйным цветом. Размышляя над этим в одиночестве, он спрашивал себя, а существует ли на свете еще какая-нибудь бабушка, которая приучает внуков к наркотикам? Он готов был оправдать Матильду — теперь уже покойную Матильду — за недостатком улик и склонятся к тому, что, возможно, она делала это потому, что сама искренне верила: наркотик благотворно воздействует на этих пребывающих в вечном стрессе детей. Она сама долго употребляла наркотики, возможно, с какой-то лечебной целью — например, у нее был артрит, и это снимало боль. Сейчас он припоминал тот легкий запах, не более чем намек, он почувствовал его в ее дыхании, когда она прошла мимо.

В любом случае, этим детям каждый день, когда они входили в ворота школы, предлагали что-нибудь покрепче и поопаснее марихуаны. Конечно, это никоим образом не оправдывает Матильду, и нечего удивляться, что родители Джайлза и Софи пришли в ярость. Катрина выставила старуху из дома, а ее собственный сын поддержал жену. Несомненно, на улице уже было темно. И, вполне вероятно, шел дождь. Между Линдхерстским проездом и Кингстонскими Садами в такую пору невозможно найти такси. Наверное, ей пришлось идти пешком, таща все свои чемоданы, до стоянки такси или до ближайшего отеля. Большинство пожилых женщин растерялись бы в подобной ситуации, но только не Матильда. Она могла разозлиться, прийти в ярость, или, как выразилась Катрина, взбелениться. Что ж, вот и отомстила.

А мстил ли Скотт Холлоуэй? Вряд ли. Вексфорд вынес из разговора с ним лишь то, что Джоанна и дети Дейдов все еще были дома в девять вечера, а единственный замешанный в этом деле Питер, если не считать Питера Бакстона, смотрел с женой телевизор.

Прежде чем ему удалось на следующий день поговорить с Бёрденом, случилось кое-что еще. У него побывала гостья. Как она прошла мимо дежурного, он так и не узнал, но подумал, что дело в малочисленности их штата. Опытных сотрудников свалил грипп, и его покой сейчас охраняли временные работники. Она вошла, и девушка, которая показывала ей дорогу, представила ее как мисс Вирджинию Паскалль. Вексфорд никогда не слыхал о ней. Ей было лет двадцать с небольшим, ее молодость и удивительная красота бросались в глаза. Но помимо утонченных черт лица, длинных огненно-рыжих волос, красивых ног и бесподобной фигуры обращали на себя внимание безумный взгляд неподвижных, ничего не выражающих голубых глаз и скрюченные руки.

— Чем я могу вам помочь, мисс Паскалль?

Позвать людей в белых халатах, которые вколют ей транквилизаторы? Она присела на край стула, но сразу же вскочила, оперлась руками о стол и наклонилась к Вексфорду. Он почувствовал какой-то запах, может, лака для ногтей или какого-то сладкого неалкогольного напитка Голос у нее был слащавый, но говорила она отрывисто.

— Вы должны знать, он хочет, чтобы вы знали — это он убил ее.

— Кто и кого убил, мисс Паскалль?

— Ральф. Ральф Дженнингс, человек, с которым я помолвлена. С которым я была помолвлена.

— Вот как?

— Он тайно встречался с ней. Это был заговор. Они замышляли убить меня, — ее затрясло. — Но они поцапались, споря, как это сделать, и он убил ее.

— Джоанну Трой?

Вексфорд пожалел, что произнес это имя, но уже было поздно. Из груди Вирджинии Паскалль вырвался звук, напоминающий то ли рык животного, то ли человеческий вопль, а потом она закричала во все горло. На какой-то миг он растерялся и не знал, что делать. Никто не входил. Он с этим еще разберется, когда избавится от этой дамы. Но она замолчала так же неожиданно, как и закричала, и снова упала на стул. Казалось, после припадка ей стало легче, и она ненадолго успокоилась. Она перегнулась через стол, и Вексфорд заглянул ей в глаза. Человеческим в них был только цвет.

— В ту ночь он убил ее, я могу подтвердить, что тогда он не был со мной. Но это все, больше я ничего не могу доказать. Знаете, он сбил ее машиной. Шины были в крови. Я вытерла ее и понюхала. Я узнала, что это ее кровь, потому что она воняла ею, это был омерзительный, вонючий, тошнотворный запах.

Иногда приходится подыгрывать людям. Хотя бы раз в жизни. Возможно, она была нездорова и ее словам не стоило придавать значения. Но с другой стороны, кому от этого будет хуже?

— А где он сейчас? У вас дома?

— Он ушел. Сбежал. Знал, что, если останется, я убью его. Он сбил ее рядом с нашим домом. Она шла ко мне. Ко мне! — дрожащий слащавый голос стал выше на целую октаву. — Он убил ее, чтобы она не добралась до меня. Он проехал взад и вперед по ее телу, пока вся машина не покрылась кровью. Кровью, кровью, кровью!

Она уже не говорила, а пела так пронзительно, что барабанные перепонки готовы были лопнуть.

— Кровью, кровью, кровью!

Терпение Вексфорда иссякло, и он потянулся к сигнальному звонку на полу под столом.

— И что было потом? — спросил Бёрден за кофе.

— Вбежала Линн, а с ней пара ребят в форме, кстати, я раньше никогда их не видел, среди них еще была женщина. Эта не стала расталкивать ребят, но толкнула Линн. Я велел послать за Крокером, но уже позвонили доктору Аканде.

— Интересно, она вообще такая или рехнулась из-за случившегося с Джоанной?

— Не знаю. Главное, что бедняга Дженнингс наконец бросил ее. Знаешь, из-за этих Дейдов распадается уже третья пара.

— Я бы очень удивился, если бы четвертой парой стали Джордж и Эффи Трой или, лучше, Иашув и Фекла Райт.

Вексфорд не сдержал улыбки.

— Хотя все это странно, ты не находишь? Единственный раз я услышал от Катрины Дейд что-то по-настоящему мудрое — она сказала, что большинство пар распадается, если их дети пропадают или погибают.

— А ведь, казалось бы, потеря должна объединять, — проговорил Бёрден.

— Не знаю. Вас бы объединила? Не потому ли это происходит, что они начинают зависеть друг от друга, как никогда раньше? И вторая половина, которая раньше всегда казалась сильной, надежной и жизнерадостной, вдруг становится совсем не такой. Они оба одинаково слабы и бессильны, а потом приходит понимание, что долгие годы они прожили, не зная друг друга по-настоящему.

— Возможно. Но ты ведь не об этом хотел со мной поговорить, правда?

— Ты прав, я хотел поговорить с тобой о Джайлзе. Сейчас уже нет никаких сомнений — Софи выдумала Питера. Наверное, она все это сочинила по дороге сюда из Глостершира. Уверен, Матильде она о нем не рассказывала. Интересно, кого Матильда считала убийцей Джоанны?

— Того, кто вел машину. Ее ведь кто-то вел.

— Джайлз умеет водить.

Бёрден промолчал, лишь вопросительно поднял брови.

— Ты удивлен, а удивляться тут нечему. Ты же хорошо знаешь детей, у тебя их аж трое. Уверен, даже твой младшенький спит и видит, когда ему позволят сесть за руль. Они все начинают мечтать о машинах, как только ходить научатся. Джайлз, может, и религиозный фанатик, но и он не исключение. Его дедушка Брюс учил его водить на старом аэродроме.