— А-а! — завопил Сережа, набирая скорость. — Ветер в харю, а я шпарю! О-го-го!

— Мы куда?

— За город! Такое место, убиться! — бормотал Сережа.

— Выпьем на скаку, господа! — Марина вытащила водку. — Это просто праздник какой-то!

Главное, им нельзя было давать опомниться, поэтому Марина делала все очень быстро. Быстро наливала водки, заставляла выпить, тут же наливала еще, кричала, отвлекала водителя, сбивала с толку остальных. Вся эта авантюра с самого начала отдавала безумием. Но Марине хотелось, чтобы обязательно случилось с ними что-нибудь нехорошее. Она была бы рада, если бы на большой скорости они врезались в самый тяжелый бетонный столб на свете. И себя Марине не было жалко. Почему-то она не переставала верить, что с ней ничего плохого не случится. А вот эти друзья должны были пострадать, и непременно. Как получится.

Хан, Никита, Шура и Костя в очередной раз выпили с ней, и Сережа, не выпуская руля, опрокинул ещё один стаканчик.

— Вот это да! Вот это мы!

— Эх, цыган бы нам еще!

— Найдем.

— Да мы что, мы сами цыгане!

— Быстрее, Сережа! Давай, обгони этих козлов, покажи, как русские умеют гулять! — подзадоривала его Марина и тянула руки, чтобы обнять Хана. Тому из-за её рук вообще ничего видно не было, да и сидеть очень узко. Эх, сейчас бы ещё крышу убрать! Шурик, ты хочешь, чтоб тебе сейчас крышу сорвало? А ты, Хан, хочешь?

— Так что, поехали возьмем? — предложил Шура. — Я знаю, что хорошо крышу срывает!

— Конечно, поехали! — задорно крикнула Марина. — Гони, гони, Серега! Ух, ребята, вы мне просто такой праздник устроили! Я вас люблю! Всех буду любить!

— Жми, Сергей! — закричал и Никита.

И тут, конечно, на пути возник пост милиции. Мелькнула палочка, призывающая машину остановиться.

— Не обращай внимания на этого урода! — словно очень торопясь, зашептала Марина.

— Да, мы спешим! — Шура был в ударе. — Гони, гони!

До кольцевой автострады было уже совсем чуть-чуть, Сережа ревел что-то, и Марина видела, что он почти ничего не соображает.

Уже издалека было видно, что дорогу им перегородили две патрульные машины.

— Ну, все… — произнес Никита.

— Гады, не дают людям покататься, — страстно зашептала Марина Никите в ухо, и Хан это услышал. Он попытался дернуться к ней, но тут Сережа резко затормозил, пассажиров кинуло друг на друга.

Служащие ГИБДД окружили машину. С трудом вся компания высыпалась на улицу.

— Что, что случилось? — несчастной птичкой прижималась Марина к присмиревшему Хану. — Почему так? Я боюсь…

Ситуация, конечно, радовала её, но Марине хотелось, чтобы ещё что-нибудь более опасное случилось.

— Ну, глаза налили, — ухмыльнулся толстый лейтенант, отобравший у Сережи права. — Приехали, ребята.

С машиной пришлось расстаться, и искать её теперь нужно было на штрафплощадке. Даже бунтовать и предлагать деньги не было смысла.

Компания осталась на дороге. Мела колючая метель, Марина старательно подставляла под неё глаза, и в конце концов из них потекли слезы.

— Ну что же вы так… — хныкала она. — Ну куда же нам деваться? Я хочу домой, холодно…

Сережа упал на обочину и подниматься не хотел.

— Подождите! — вдруг крикнул Хан. — Папка в машине осталась.

— Какая папка? — стуча зубами, пробормотала Марина, изображая, что самое главное в этот момент — это спасение её от холода. — Холодно мне, Хан, очень холодно, я хочу домой, я замерзла, ну, Хан.

И уцепилась за него. Она должна была быть сейчас самой ненужной и навязчивой, чтобы её, как уже отыгранный материал, отправили домой или просто на все четыре стороны.

— Да погоди ты… — Хан вырвался из её рук. — Костик, ты папку брал, когда выходили?

— Нет, она у тебя была.

Хан тоже помнил, что выходил он из машины все-таки с папкой. Он прижимал её к себе и даже долго руку так и держал, словно папка все ещё при нем.

И Марина тоже видела, как скользнула папка из-под его руки, когда гибедедешник обходил их. Видела, специально махнула шубой и как можно незаметнее отпихнула ногой эту папку на обочину.

— Серега, хватит валяться, говори, у тебя наша папка? — бросился к нему Хан.

— Ой, Сереженька, бедненький, ты, наверно, замерз. — Марина тоже присела к нему и запричитала плаксивым голосом, повторяя интонации тех преданных женщин, которые вертелись обычно возле Хана. И Хан среагировал на это.

— Марин, отвали тоже. Ты можешь нам не мешать?

— Ой, Сережечку надо согреть. — Марина, такая услужливая, кажется, не замечала, что он говорит. — Водки надо выпить. Дайте бутылку. Ой! И весь кулек с продуктами нашими в машине остался! Ой, как же мы теперь, ой, что же делать! Ай, бедная я, бедная, как же я замерзла! Ой, Никитушка, ночь уже, холодно тут, плохо! Что ж они, гады такие, нас тут оставили!

— Марин, я сказал, отвали отсюда, не мешай! — Хан злился.

— Хан, ну чего ты меня обижаешь. Ну не кричи на меня, пожалуйста! Марина уже была близка к успеху.

— Лови машину, катись домой! — рявкнул он.

— Да как же я одна… О-ой…

Все пятеро заметались, не обращая больше на Марину внимания. По правде сказать, ей даже и холодно-то не было, оделась она заранее весьма тепло. Только Никита обнимал её, пытаясь согреть.

— Ехать, надо срочно за ними ехать! — Хан поднял руку, пытаясь остановить проезжающую машину. — Мы успеем!

Марина надеялась, что снег заметет сейчас папку, которая валялась где-то на обочине. А может, она размокнет там, и колеса по ней прокатятся. А даже если им и удастся найти её — не беда. Нервы у ребяток потрепались прилично.

— Никита, я хочу домой, проводи меня… — вновь заныла она.

И Хан крикнул в большом раздражении:

— Никита, да посади ты её в машину! Как же я баб ненавижу!

— Вы же хотели покатать меня, да? Ну ничего, Сереженька, ничего, Костик, я не обиделась, что так вышло, — лепетала Марина. — Я все равно вам так благодарна, вы так старались. Спасибо вам, да, спасибо…

Сереженька и Костик ругались сейчас страшным матом, но Маринины слова несколько согрели их. Это Хана ничего не пробирало, а они подошли к Марине и попытались попросить у неё прощения. Маринина цель была достигнута — её ни в чем не подозревали и даже не обвиняли. Можно было ехать домой.

— Ну все, садись, — остановив машину, сказал ей Шура.

— Нет, я вас не брошу, я хочу остаться с вами, — стала упираться Марина. — Мальчики, я вас не могу тут в такую метель бросить… Я буду вам помогать, я только не знаю, что…