Глава 36

Вечером, восемнадцатого (пятого) июня 1921 года, в Александровском дворце Царского села, Николай собрал силовой блок Комитета развития – военных, моряков, Канцлера и председателя ИСБ. Обсудили ситуацию. Сошлись во мнении, что для нас почти ничего не изменилось. Возможно, потеряем Мальту и судоходство в Суэцком канале – это неприятно, но неприятность эту мы переживём. У Рейха положение осложнилось значительно, но и там до катастрофы очень далеко – за год корабли отремонтируют и всё вернётся на круги своя. Впредь умнее будут. Ведь очевидно, что адмиралу Муру их планы были известны – пусть усиливают контрразведку. Очень хорошо, что мы не успели передать им новые торпеды и вертолёты, а то бы всё уже утекло. И вообще, нужно заканчивать с практикой передачи новейших вооружений союзникам. Лучше мы их сами будем защищать, простофиль тевтонских. На том и сошлись.

Но, как учит жизнь – худа без добра не бывает. Вероломное нападение британских нелюдей на мирных германцев решительно осудила Лига Наций, приняв резолюцию о полном эмбарго на торговлю с агрессором (вся Латинская Америка проголосовала единогласно, несмотря на внутренние конфликты – между Колумбией и Бразилией, Перу и Чили, Парагваем и Боливией). Второй резолюцией стало осуждение преступной идеологии и политики нацизма. Тоже пригодится. Мир разделился на нацистов-англосаксов и всех остальных, нейтралов не осталось, за обе резолюции проголосовала даже Швеция. В текущей ситуации, это нам ничем не поможет, а вот после войны – очень даже пригодится. Войну мы всё равно выиграем, не так быстро, как хотелось бы, но победим обязательно (в крайнем случае применим спецбоеприпасы), а эти резолюции – наши первые успехи в выигрыше послевоенного мира. Успехи именно наши, мир поддержал Россию, инициативу нашего представителя в Лиге Наций.

Второй положительный момент – мы опять получили священную ярость. Пусть британцы напали и не напрямую на нас, а через нашего союзника, но сути дела это не меняет. Союз с Рейхом у нас не тайный, и британцы прекрасно сознавали что делают, когда вероломно атаковали без объявления войны. В общем, опять наше дело правое, наша война вынужденная, цель её справедливая, а значит священная.

Восточную Атлантику, включая Средиземное море, мы в дебюте проиграли, но дебютом партия не заканчивается, а только начинается. Через Дарданеллы англосаксы не прорвутся; блокирование судоходства в Суэцком канале для нас не критично, а сам канал флотом не захватишь. Рейху придётся ограничить потребление нефти примерно вдвое (больше по железным дорогам не протянешь), но на то она и война, чтобы терпеть лишения. Мальта под угрозой, но какой джентльменам от неё толк, если Средиземноморье всё равно тупик с враждебными берегами? Просто так мы её не отдадим, а терять темп и несколько дивизий только ради орденов и бравурных статей в газетах? Может быть и такое, конечно, но тут уж как в том анекдоте про пятьдесят на пятьдесят.

Хуже обстояло дело с Атлантическим побережьем Франции, Бельгии и Голландии, теперь десант там можно ожидать в любой точке. Железнодорожная сеть парализована мятежом, а без железных дорог Рейхсвер воевать давно разучился. Похоже на то, что Западную Европу Вилли придётся завоёвывать по новой, причём, опять начиная от позиционной обороны, от окопов в три линии, блиндажей и минирования переднего края.

Двадцатого (седьмого) июня в войну вступили САСШ, затеяв наступление в Центральной Америке вдоль Атлантического берега. Начали они довольно бодро, захватив за неделю бывший Белиз и северо-восток Гватемалы, но на старой границе с Гондурасом упёрлись в «линию Корнилова». Лавр Георгиевич знал толк в «военных извращениях», и в день соприкосновения янки потеряли не меньше дивизии личного состава и с полсотни единиц бронетехники. Наши потери оценивались в три роты, вместе с ранеными.

Наступление захлебнулось, началась битва за господство в воздухе над каналом. Самолёты у янки значительно хуже наших, но самолётов у них намного больше, все силы они собрали в кулак – в бой пришлось вступать авиагруппам с «Санкт-Петербурга» и «Севастополя» и с подошедших из Перл-Харбора японских авианосцев. Двадцать восьмого (пятнадцатого) июня, счёт сбитым открыл Наследник-Цесаревич, капитан-лейтенант Святослав Романов.

Двадцать девятого (шестнадцатого) июня, англосаксы установили морскую блокаду Марселя и Тулона, а первого июля одновременно высадили два десанта – в Гавре и Остенде, где их цветами встретило местное население. Рейхсвер отошёл на старые границы и начал окапываться.

Красиво, очень красиво. Пожалуй, теперь с оккупированных территорий, в строй встанет не пять миллионов добровольцев, а как бы не раза в два больше. В Рейхе объявили мобилизацию резервистов третьей очереди, в бой пошли старики сорок плюс.

Глава 37

Восемнадцатого (третьего) октября 1921 года, в Токио, в храме Святого Александра Романова, состоялась церемония бракосочетания Наследного Принца Японии Хирохито и средней дочери Русского Императора и Великого Хана – Екатерины Николаевны Романовой.

В Санкт-Петербурге, Хирохито прожил пять лет. Посещал лекции в Императорском университете имени Менделеева, академиях Генерального и Главного морского штабов, но к учёбе любви не испытывал. И не потому, что глупый, просто не его это призвание. Возможно, из него получился бы отличный философ, или, например, медик, но кому нужны Императоры с гуманитарным, или медицинским образованием? Не повезло парню родиться не в той семье. Шутка.

Друг Ёсихито, Божественный Тенно Тайсё, ради этого брака, законом ввёл в древней стране Ямато моногамию. Закон, ещё в одном аспекте уравнивающий права знати и простолюдинов. В Японской Империи мужики-простолюдины ещё не занимали министерских постов, но ситуация развивалась именно в этом направлении, пример брался с России.

И это правильно – любая знать когда-то начинала из мужиков, а их попытки сословно огородиться, наделить себя незаслуженными лично тобой привилегиями, обязательно приведут эту знать к вырождению. У элиты и так имеются стартовые преимущества, а кто их реализовать не может – тот недостоин, он либо просто дурак, либо безвольный лентяй, в общем, выродок, и путь ему один – вниз по социальной лестнице.

Ёсихито сильно болел, без доктора было видно, что осталось ему недолго.

– Может, съездишь в Евпаторию? Вдруг, граф Мечников придумает какое-нибудь лекарство.

– Нет, Николай. Граф Мечников гений и, наверное, сможет обмануть Богов, но я не хочу нарушать Их Волю. Мне не стыдно за прожитую жизнь, ни к чему откладывать неизбежное. Да и не так всё плохо, как тебе кажется, год я ещё проживу, хочу дождаться рождения наследника у Хирохито и Катюши.

– Ну, дай Бог. Наливай, Мишкин, не спи. Помянем наших отцов. Надеюсь, они сейчас радуются за