— Так это же здорово! Теперь Владимирский локти кусать будет.

— Ты думаешь? А вот я не уверен совсем. Меня эта тишина настораживает. Такие люди, как он, не отступают быстро от цели. Наверняка уже подбирается к нам.

— А что делать будете?

— Жить, — Чума пожал плечами. — А дальше… по обстоятельствам. Пока не знаю еще, как карта ляжет.

— Но это же как на пороховой бочке сидеть!

— Лиля — моя женщина и моя страховка.

— О-о-о…

Договорить Петруха не успел: позвонили у входа. Игорь, думая, что это привезли еду, не глядя в глазок, распахнул дверь. Люди в черном ворвались в прихожую и скрутили его сразу. Заломили назад руки и стали вытаскивать из квартиры. И все это сделали молча, без слов.

— Нет! Пустите! — успел крикнуть он.

Его ударили в солнечное сплетение так, что он согнулся пополам от боли, но в этот момент на шум из кухни выбежали Лиля и гости. Настя закричала во всю мощность своих легких.

— Рот захлопни! — приказал Владимирский.

Настя схватила Петра за руку и исчезла в кухне. Лиля бросилась за ними. В коридор выглянула соседка из квартиры напротив.

— Ох, а что случилось? — запричитала она.

— Дверь! — рявкнул Владимирский.

Его бандиты засуетились. В прихожей стало тесно. Игорь так и стоял согнувшись, но видел, как кто-то закрыл дверь.

— Оставьте моего мужа в покое, — услышал он дрожащий голос и поднял голову.

— Лиля, иди в комнату! — крикнул он, дернулся, пытаясь вырваться из захвата, оно его ударили в плечо, и он застонал от боли.

— Не трогайте его! — В голосе была истерика.

— Лиля, иди ко мне, дочка. Пора домой. Мама ждет.

— Оставьте моего мужа в покое! — воскликнула Лиля и вытащила из-за спины нож. — Иначе…

— Не дури! Ну, что ты сделаешь? — Владимирский убрал пистолет за ремень и спокойно пошел на дочь, но она отскочила в комнату.

Лиля не сводила глаз с отца и отступала, пока не уперлась спиной в стол. Она держала нож перед собой, и Чума видел, как трясется ее рука. Он резко двинул локтем одного захватчика, второго ударил головой. Люди в черном, не ожидая сопротивления, отпустили его руки, и он бросился к жене.

Чума закрыл ее собой и зло уставился в глаза Владимирскому.

— Отойди! — приказал тот и выхватил из-за пояса оружие.

Чума смотрел в кружок дула пистолета, но совершенно не боялся. Пришло время встретиться лицом к лицу со своим врагом.

— Дорогая, иди в спальню, — тихо сказал он Лиле и подтолкнул ее к двери.

— Я с тобой!

— Дорогая? Какая она тебе дорогая? — Владимирский шагнул вперед. — А ну, отпусти мою дочь!

— Лиля, иди в спальню!

Игорь смотрел только в глаза врагу. Девушка оттолкнула его и встала впереди.

— Папа, не смей!

— Лиля, иди в спальню. Нам с твоим отцом надо поговорить.

— Не надо!

— Ты меня слышишь?

Чума схватил жену за руку, втолкнул в соседнюю комнату и захлопнул дверь. Не глядя, повернул защелку.

— Отпусти мою дочь!

Дуло пистолета смотрело прямо в лоб.

— Я ее не держу, — внешне спокойно сказал Чума, но внутри все дрожало. — Она здесь по доброй воле. Днем мы поженились, и теперь я защищаю свою жену.

— Какой ты, на хрен, муж?

— Обычный. А был бы хорошим, если бы ты, дерьмо собачье, — эмоции переполняли Чуму, он готов был скрипеть зубами от злости, — не разрушил мою жизнь! Давай, стреляй! Ты уже уничтожил мою компанию, разогнал людей, меня отправил в тюрьму. А теперь стреляй!

— Игорь Сергеевич, молчите! — раздался крик, и из кухни выскочил Петруха. Он кинулся к боссу, но его сразу схватили люди в черном.

Игорь слышал, как где-то истерично плачет Настя, как стучит в дверь Лиля, но пошел грудью на Владимирского, и тот отступил. В его глазах мелькнула растерянность. Он вообще не понимал, что происходит.

В дверь спальни ломилась Лиля. Девушка навзрыд плакала и кричала:

— Пап, я вызвала полицию! Она сейчас приедет. Оставь нас в покое! Я люблю Игоря!

— Погоди, — Владимирский опустил пистолет, — какой Игорь? Ты же Петр! Или… А ты кто, мать ети? Откуда взялся?

— Приехали! Ты, мразь, даже не помнишь, чьи фирмы разорял?

— А должен? — Владимирский усмехнулся. — Кто сильнее, тот и на коне.

— Неужели? И где такая правда прописана?

— Закон жизни. Ничего личного, — олигарх не растерялся. — Это всего лишь бизнес.

— Зато у меня личное! — Теперь Игорь шел на врага. — Скажи своим отморозкам убираться из моего дома, иначе… я не знаю, что с тобой сделаю.

— Верни дочь, и я уйду!

— Нет. Она моя жена. Я сам за нее буду отвечать.

Они сверлили друг друга глазами, а в квартире наступила мертвая тишина. Все ждали, чем закончится этот поединок взглядов.

И вдруг в спальне Лиля вскрикнула, а потом раздался грохот.

Чума и Владимирский переглянулись и, не сговариваясь, кинулись к двери. Игорь повернул ключ: Лиля лежала на полу, по-прежнему сжимая в руке нож. Все вокруг было забрызгано каплями крови, небольшая лужица образовалась и под левым запястьем.

— Лиля! — Игорь кинулся к жене и крикнул ее отцу: — Вызови скорую, срочно! Господи, дурочка, что ты наделала?

Он приподнял любимую и прислонил к себе. Одной рукой зажал ее запястье, а второй схватил нож, выпавший из ослабевших пальцев, и зашвырнул его под кровать. Владимирский вызвал скорую и тоже сел на пол. Он гладил дочь по здоровой руке и причитал:

— Дочка, разве так можно! Лилечка, родная.

Игорь посмотрел на врага. Его щеки провисли, как у бульдога, кожа лица посерела, губы побелели. Очки стали мутными, поэтому он постоянно протирал стекла пальцами. И вдруг в морщинах блеснула слеза. Она покатилась по дряблой щеке, и олигарх зло смахнул ее рукой.

Люди вокруг молчали. В кухне тоненько на одной ноте визжала Настя. Петруха, зажатый охранниками, испуганно вращал глазами. В какой-то миг все замерли и в тишине услышали сирену. Седой спецназовец подошел к Владимирскому и забрал у него оружие. Тот еще дернулся, но сразу обмяк.

— Виктор Романович, вам нельзя, — тихо сказал седой. — Парни, мы уходим.

Люди в черном покинули квартиру, будто их и не было. Врачи и полиция появились одновременно. Лилю положили на носилки, и два непримиримых врага шли с разных сторон, убитые одним горем. Вместе они сели и в машину скорой.

К Владимирскому бросился наряд полиции, но он не стал отвечать на вопросы. Просто сунул им в руки визитку, и те, почитав содержимое, отступили.

Лиля пришла в себя уже в скорой. Она посмотрела мутным взглядом на отца, потом взглянула на