По голосу Хирольда Норна, который и сам наполовину погрузился в маячившую над ними голограмму, было понятно, что монстр произвел впечатление.

– О да! Это лучше, гораздо лучше. Создание, внушающее ужас. Возможно… но нет. – Его тон внезапно изменился. – Нет, нет, вовсе не годится. Существо весом в шесть тонн, которое так быстро передвигается, может выбраться с Бронзовой Арены, ломая и круша все на своем пути, и убить сотни наших постоянных посетителей. И кто станет платить твердой монетой за то, чтобы посмотреть, как эта штука раздавит звероящера или душителя? Нет. Никакой потехи не получится. Ваш катитаран слишком чудовищен, Таф.

Таф с равнодушным видом еще раз надавил на кнопку. Необъятная серая туша уступила место лоснящейся ворчащей кошке величиной со сталезуба, с желтыми сощуренными глазами и бугрящейся под темно-синим мехом мощной мускулатурой. Местами мех был полосатым; вдоль боков зверя тянулись длинные и тонкие блестящие серебряные линии.

– Ах! – воскликнул Норн. – Красавица, воистину красавица!

– Кобальтовая пантера с планеты Селия, – сказал Таф, – нередко именуемая кобальтовой кошкой. Одна из самых крупных и опасных среди исполинских кошек и иже с ними. Этот зверь – поистине охотник высочайшего класса, его пять чувств – чудо биоинженерии. Благодаря способности улавливать инфракрасное излучение он может рыскать в ночи, а уши – отметьте размер и развертку, Звероусмиритель! – уши чувствительны до крайности. Все животные кошачьего роду-племени обладают псионическими способностями, однако у кобальтовой кошки они развиты куда сильнее обычного. Страх, голод и жажда крови срабатывают как пусковые механизмы; тогда кобальтовая кошка обретает способность читать мысли.

Изумленный Норн поднял глаза:

– Что?

– Псионика, сэр. Я сказал – псионика. Кобальтовая кошка чрезвычайно страшна попросту оттого, что узнает, какие ходы собирается сделать ее противник. Предчувствует их. Предвидит. Понимаете?

– Да. – В голосе Норна звучало возбуждение. Хэвиланд Таф оглянулся на Дакса, и котище, которого ни в малой степени не потревожил парад появлявшихся и исчезавших фантомов, подтвердил неподдельный энтузиазм Хирольда. – Идеально, идеально. Да что там, рискну сказать, что мы даже сумеем выдрессировать этих зверей, как дрессируем сталезубов, а? И вдобавок чтецы мыслей! Идеально. Даже цвет, понимаете ли, тот, что надо, темно-синий – наши сталезубы были сине-черными, так что эти кошки будут восприняты как подлинно норнийские, да-да!

Таф тронул подлокотник своего кресла, и кобальтовая кошка растаяла.

– Стало быть, продолжать нет нужды. Животное, если угодно, будет передано Дому Норн через три стандартные недели. За условленную сумму я предоставлю три пары: две – молодняка, их следует пустить на племя, и одну взрослую пару, самца и самку, – этих можно будет незамедлительно отправить на Бронзовую Арену.

– Так скоро, – начал Норн, – отлично, но…

– Я пользуюсь полем стасиса, сэр. Будучи реверсировано, оно дает хроноискажения – временное ускорение, если угодно. Стандартная процедура. При использовании методов Прометея потребовалось бы ждать достижения клоном естественной зрелости, что порой считается неподходящим. Возможно, благоразумнее добавить, что, хоть я и обеспечу Дом Норн шестью зверями, подлинных индивидов будет только три. На «Ковчеге» имеется три образца клеток кобальтовой кошки. Каждую клетку – и самца, и самки – я проклонирую дважды и надеюсь, что, когда на Лайронике начнется скрещивание, получится жизнеспособная генетическая смесь.

Дакс передал Тафу чувство торжества, смущения и нетерпения, которое испытывал Норн. Значит, он ничего не понял из сказанного Тафом… во всяком случае, трудно было истолковать это иначе.

– Отлично, что бы вы там ни говорили, – сказал Норн. – Я не замедлю прислать корабли с соответствующими транспортными клетками. Затем мы расплатимся с вами.

Дакс передал Тафу, что Норн лжет, испытывает к нему недоверие, тревожится.

– Сэр, вы полностью уплатите до того, как звери будут сданы вам, – проговорил Таф.

– Но вы же сказали «при получении».

– Признаю. Однако я подвержен внезапным капризам, и сейчас некий порыв подсказывает мне взять плату не в момент передачи, а до нее.

– Ну хорошо, хорошо, – проворчал Норн. – Вы выдвигаете деспотические и непомерные требования, но я надеюсь, имея кобальтовых кошек, мы вскоре возместим уплаченную сумму. – Он начал вставать.

Хэвиланд Таф поднял палец.

– Одну минуту. Вы не сочли уместным излишне информировать меня об экологии Лайроники вообще и владений Дома Норн в частности. Возможно, там существует какая-то дичь. Однако должен вас предостеречь: кобальтовые кошки станут плодиться, только если будут постоянно охотиться. Им требуются подходящие виды добычи.

– Да-да, конечно.

– Тогда позвольте мне добавить еще вот что: за дополнительные пять тысяч стандартов я мог бы вырастить вам на племя селийских прыгунков, восхитительных пушистых травоядных, прославившихся своим сочным мясом на многих планетах.

Хирольд Норн нахмурился.

– А! Вы должны предоставить их нам бесплатно. Торговец, ты выжал уже довольно денег, и…

Таф поднялся и тяжело пожал плечами.

– Этот человек бранит меня, Дакс, – сказал он своему коту. – Как поступить? Я стремлюсь только к одному – жить честно. – Он посмотрел на Норна. – Мной овладевает еще один из моих внезапных порывов. По непонятным причинам мне кажется, что вы не смягчитесь, даже вознамерься я предложить вам превосходную скидку. Следовательно, я сдамся. Прыгунки – ваши, бесплатно.

– Хорошо. Великолепно. – Норн повернулся к двери. – Мы заберем их вместе с кобальтовыми кошками и выпустим на свои земли.

Хэвиланд Таф и Дакс вышли из каюты следом за гостем и в молчании поехали обратно к кораблю Норна.

Дом Норн прислал плату за день до того, как должна была состояться передача зверей. Под вечер следующего дня на «Ковчег» поднялась дюжина мужчин в черном и сером. Они перенесли из чанов с питательной средой в клетки, поджидавшие на норнийских кораблях, шесть кобальтовых кошек, находившихся под действием успокоительного средства. Таф вяло распрощался с посетителями и больше вестей от Хирольда Норна не имел. Однако держал «Ковчег» на орбите Лайроники.

Не прошло и трех укороченных лайроникийских дней, как Таф сделал наблюдение: для боя на Бронзовой Арене его клиенты заявили кобальтовую кошку. В назначенный вечер, замаскировавшись наилучшим для подобного человека образом (фальшивая борода, рыжий парик до плеч плюс веселенький костюмчик канареечно-желтого цвета с пышными рукавами, дополненный меховым тюрбаном), Таф, надеясь остаться незамеченным, на «челноке» отправился в Город Всех Домов.

Он заплатил за вход на Бронзовую Арену несколько железок, с величайшей осторожностью миновал кабинки, где принимали ставки, и уселся в задних рядах Арены, привалясь плечами к шершавой каменной стене; узкое деревянное сиденье с трудом выдерживало его тяжесть.