– Так давай просто наденем тебе на спину огнетушитель и будешь всегда наготове?

– Да ну тебя, не ерничай.

– Ладно, но послушай, Норма, если… если вдруг начнется пожар – думаешь, пожарные станут тратить драгоценные минуты, чтобы прочесть какой-то список?

– Вот поэтому у них уже должна быть копия, чтобы они с ней заранее ознакомились и выучили.

– У меня идея получше, – сказал Мак. – Может, пригласим их порепетировать, пока мы дома?

– А они таким занимаются?

– Норма, ты с каждым днем становишься все безумней. Дай взглянуть.

Норма протянула ему бумажку.

– Что в малиновой сумке?

– Твое хорошее пальто, мое хорошее пальто, моя хорошая шапка, туфли… все такое. Хочешь остаться в чем по дому ходим? Да, и все пленки с домашним видео я положила на дно, их не восстановишь. Украшения, танцующих аистов, твою половинку доллара Кеннеди, младенческие ботиночки Линды, разве можно их потерять? Нет. Может, я что-нибудь упустила, подумай?

Мак снова пробежал глазами список:

– Ты ничего из моего кабинета не записала.

– А что там такого ценного-то, кроме пары старых дохлых рыб на стенке? А что бы ты хотел включить?

– Несколько фотографий… пару книжек… и бейсбольный мяч.

– Вряд ли у них будет время заходить в кабинет, так что когда будем уезжать, сам сложи все, что хочешь спасти, в коробку и поставь под кровать. Да, вот, кстати, Линдины бейсбольные награды. Я их снесу вниз и запакую… у пожарных может не хватить времени на второй этаж. Ну, еще что-нибудь приходит в голову? Или сейчас, или забудь об этом навеки. Помни, все бумажные ценности идут первыми… Письма, открытки, подборки газет, плакат с Уэйном Ньютоном, все наши фотографии… Так что если у тебя есть что-то такое – давай.

– Зачем ты поставила в список эти дурацкие часы с кукушкой? Это полное барахло.

– Они же старинные. К тому же свадебный подарок. Запиши сам что-нибудь.

Мак ходил по дому, прикидывал. Через несколько минут вернулся с подписанным Марти Марионом бейсбольным мячом, подарком Бобби.

– Ой, положишь его в коробку под кроватью. Я не стану тратить время пожарных на поиски какого-то старого мячика, когда им нужно столько важных вещей найти. – Но мяч в список добавила и сказала: – Знаешь… я тут подумала: а какого размера банковские ячейки и не горят ли они?

– А что?

– Ну… Может, будет намного лучше, уезжая из города, относить все, что можно, в банк и класть в сейф? Тогда я не буду переживать о человеческом факторе – мало ли, кто приедет нас тушить. Так гораздо надежнее.

– А если банк загорится?

Норма взглянула на него с тревогой:

– Мак, ну зачем ты мне такое говоришь? Зачем ты во мне зарождаешь подобную мысль, если знаешь, как я серьезно ко всему отношусь?

– Ой, да бога ради, Норма, я же шучу. Банк не загорится. Как и наш дом.

– Я всего лишь пытаюсь сохранить наши воспоминания, защитить семейную историю, чтобы Линда и наши, а потом и ее внуки имели возможность на нас поглядеть, когда нас не станет, а ты делаешь из этого балаган.

– Норма, я просто пошутил.

– Сдается мне, ты не ценишь, что я пытаюсь сделать для семьи. У детей должно быть чувство рода, корней, это важно.

– Дорогая, начать с того, что у нас нет никаких внуков.

– Нет, так будут.

– Если и будут, мы всегда можем наделать новых фотографий.

– Спасибо, что объяснил, Мак. Но тогда у них останутся только снимки нас в старости, а не когда мы были молодыми. Вот я о чем толкую. Я хочу, чтобы они видели, какая у меня фигура была, а не какую-нибудь обрюзгшую тетку.

– Ох, Норма, тебе всего тридцать пять, прекрати. Ты сейчас выглядишь лучше, чем раньше. – Она молчала. Мак понял, что это шанс, и ухватился за него: – Ты сейчас выглядишь лучше, чем в день свадьбы.

– Да ну, морочишь мне голову.

– Нет, не морочу. Я на тебя смотрел недавно вечером, когда на тебе была эта розовая штука… помнишь?

– Ночнушка?

– Да. И говорю себе – на днях буквально, – надо же, Норма день ото дня все красивеет.

– Правда?

– Да. Ты была красивой девочкой, но теперь ты… сексуальная зрелая женщина. Прямо как поспевшая слива, которая так и просится в руки с дерева. Да, точно.

– Да у меня эта розовая ночнушка уж сто лет.

– Может, и сто, а ты в ней все равно классная. В общем, я хочу только сказать, что тебе нечего беспокоиться о своей внешности. Ты красивая штучка, не забывай.

– А к ней ведь и халатик был такой же. Чего это я никогда его не носила. Даже не знаю, остался ли он, может, и выкинула уже или отдала.

Когда Мак ушел, Норма поспешила в спальню и вынула розовую ночную рубашку. Приложила к себе, подошла к зеркалу. Повернулась налево, повернулась направо… И улыбнулись.

Через десять минут в лавке зазвонил телефон. Мак ответил:

– Магазин инструментов Уорренов.

– Мак, разреши один вопрос, только ответь честно.

– Какой?

– Ты не обсуждаешь меня с другими мужчинами, нет?

– Чего?

– Не обсуждаешь с мужиками, как я выгляжу в своей ночнушке, нет?

– Разумеется, нет.

– Потому что это было бы отвратительно.

– Дорогая, я ни с кем не обсуждаю, как ты выглядишь, ни в чем, тем более в ночнушке, ты же знаешь.

– Я бы умерла, если бы подумала, что мужчина, с которым я говорю, пытается представить меня в ночнушке.

– Норма, думаешь, я по собственной воле стал бы сводить с ума всех мужиков в городе? Я не такой дурак. Так что не бойся. Я твой секрет не выдам.

– Хорошо. Теперь мне лучше. Знаешь что? Я нашла тот халат. Оказался на верхней полке в красной коробке с лишними наволочками. Но я его не могу носить.

– Почему?

– Он больше не подходит. Стал гораздо темнее рубашки, и теперь это не ансамбль. Думаю, надо мне съездить в «Кмарт», и если ими еще торгуют, то попрошу продать мне только рубашку, хотя небось не разрешат, но вдруг, а если нет… Я подумала, может, пихать халат в стиральную машину с каждой стиркой, так он скорей выцветет. Как считаешь?

– Насчет чего?

– Насчет новой ночнушки. Я подумала, раз тебе нравится, как я в ней смотрюсь, надо попытаться такую достать. Если этим фасоном еще торгуют. Они все время меняют ассортимент, я бы предпочла, чтоб не меняли, а ты? Вот понравится человеку какая-то вещь, пойдет купить такую же, а там уже нет, больше не торгуют, это ужасно. Ты про это знай в своем магазине. Тоже ведь за новинками гоняешься. Что продавал, то и продавай дальше, не переставай закупать.