– Я только хотел поцеловать тебя в то укромное нежное местечко, – подлизывался он, мучая ее своими словами. – Никаких пальцев, никакого языка. Просто мягкие, благоговейные, почтительные поцелуи.

Эллен была бессильна противостоять его чарам.

– Тебе нельзя доверять, – мягко сказала она, обхватывая его лицо. – И потом, нельзя всегда делать по-своему. Это нехорошо с твоей стороны, Саймон.

– Но это хорошо для тебя, Эл. – Он посмотрел ей в глаза и наклонился ближе, прижимая к ней свои теплые губы. Точно как он сказал. Покрывая ее мягкими, благоговейными поцелуями. Обдувая своим дыханием ее чувствительную плоть.

Он поднял голову и улыбнулся. Эллен всегда знала, когда он собирается ее обмануть, по этому блеску его глаз. Саймон раздвинул двумя пальцами нежные складки. Его язык скользнул глубоко внутрь, отыскивая источник влаги, вновь скопившейся от удовольствия, которое он расточал.

Эллен смотрела вниз, наблюдая за этим интимным вбрасыванием, захлестываемая ощущениями, которые были слишком очаровательны, чтобы протестовать.

Саймон откинулся назад и вытер рот и подбородок.

– Я просто вынужден был урвать себе немножко, – сказал он, бесстыдно ухмыляясь, – чтобы этим крошечным глотком поддержать себя до следующего раза.

– Ты ужасно нехороший, Саймон, – сказала Эллен. – Испорченный до мозга костей. А я такая безвольная.

Он схватил ее за талию и мягко поставил на пол. Неуверенно ступая, Эллен вышла из ванной. По дороге она остановилась, подобрала свое смятое платье, расправила его и вывернула на лицевую сторону.

Саймон взял платье у нее из рук и зарылся в него лицом.

– Я люблю это платье, – приглушенно сказал он, уткнувшись в шелк.

– Хорошо, – согласилась Эллен, ожидая, когда он откроет глаза. – Что-то не так?

Он поднял голову. На лице у него была написана тревога.

– Странно, – сказал он. – Раньше я никогда не был ревнивым.

– Ревнивым? – озадаченно переспросила Эллен. – Ревнивым к чему?

– Мне ненавистно думать о тебе с другим мужчиной.

Она засмеялась:

– Каким другим мужчиной? Послушай, Саймон, ты видишь здесь какого-нибудь другого мужчину? Ты ничего не соображаешь. Тебе нужно отдохнуть.

Эллен уже потянула его в свою постель, когда они услышали оглушительный хлопок. За ним последовал сильный треск разбитого стекла и грохот падающих осколков.

Они бросились к своей одежде, одним рывком натянув ее на себя. Эллен метнулась к двери, но Саймон поймал ее за руку.

– Надень что-нибудь на ноги, – приказал он. – Там битое стекло.

Эллен выскочила на лестничную клетку и включила свет. Весь верхний марш был усыпан блестящими осколками цветного стекла. В разбитом витраже красовалась большая рваная дыра с черной заплатой ночного неба. У подножия лестницы шевелился сероватый предмет неправильной формы, треща и шипя, словно что-то живое.

– Вернись! – Саймон схватил Эллен за руку и дернул ее назад. Она влетела с лестничной площадки прямо к нему в объятия. И ровно в этот момент рядом разверзся ад с громовыми хлопками взрывов. Отовсюду посыпались искры и поднялись зловонные клубы ядовитого серного дыма.

Режущий ухо хаос стих наконец, и Эллен отняла от ушей руки. Она подняла лицо к Саймону, прижимавшему ее к своей груди.

– В доме пожар? – шепотом спросила она.

Он едва расслышал ее слова, так как в ушах у него все еще стоял страшный звон.

– Я так не думаю. – Саймон старался говорить негромко и спокойно. – Сейчас я выясню. Оставайся здесь. Не смей никуда двигаться.

Не тут-то было. Разумеется, она последовала за ним прямо в удушливый желтый туман, заполнивший все вокруг. Под ногами хрустело стекло. Он успел только влезть в джинсы и сунуть ноги в ботинки, но не имел времени зашнуровать их. Поэтому сейчас они шлепали по ступенькам, и шнурки тянулись за ним по грудам осколков. Холодные хрупкие руки Эллен схватили его за голое плечо.

У него слезились глаза от дыма, но в этом чаду он разглядел наверху Чака. Рядом с ним стояла Сьюзи. Оба были бледные и казались испуганными.

– Что там? – сказал Чак. – Какая-то адская штука!

– Оставайтесь на месте, пока я не выясню. Прошу вас. – Саймон толкнул ногой почерневшие остатки пластика и обгоревшие клочья бумаги. – Самодельные фейерверки, – тихо сказал он. – В детстве я сам делал такие же. Вы запаковываете черный порох в рулон туалетной бумаги, вставляете внутрь вощеный фитиль и сверху обматываете изоляционной лентой.

Сверху послышался хор возбужденных голосов:

– Господи, что происходит? Празднование Рождества?

– Черт побери, что такое?

– Матерь Божья…

Мюриэл, Лайонел и Фил присоединились на лестнице к Чаку и Сьюзи. Саймон, не замечая их, продолжал всматриваться в дым.

– Это всего лишь отвратительная шутка, – объявила Эллен, но у нее дрожал голос. – Фейерверки. Не стоит из-за этого волноваться.

– Эта шутка могла дотла спалить твой дом. – Саймон сказал это так тихо, что только она одна могла слышать.

Эллен молча взглянула на него. У нее был усталый вид, как после тяжелой осады. Под глазами пролегли темные тени, похожие на синяки. Ее укороченные джинсы, надетые впопыхах, не скрывали жестоких ушибов и царапин. Их следы оставались на ее хрупких ногах после вчерашних злоключений.

– Я сейчас… пойду принесу веник, – сказала она.

– Я позвоню в полицию, – приглушенно сказала Мюриэл дрожащим голосом.

Саймон посмотрел на почерневший мусор, разбитое стекло, зловонный дым. Потом прошагал на лужайку, вглядываясь в мокрую шелестящую темноту. Кто бы это ни сделал, сейчас он, конечно, был уже далеко.

У Саймона кишки свело судорогой от бессильной ярости. Он хотел только одного – защищать и лелеять Эл, но чем ближе он к ней подбирался, тем больше усиливался хаос.

Да, сегодняшний день преподнес чертовски большой сюрприз!

Они с Эллен быстро работали веником и совком, собирая осколки в пластмассовое ведро. За спиной слышалось нервное хмыканье постояльцев.

Фил Эндикотт со стыдливым лицом спускался по лестнице, прокладывая себе путь чемоданом.

– Эллен, извините, но…

– Я понимаю. – Она выпрямилась. Гордая. Воплощенное достоинство. – Я так полагаю, «Хэмптон»? Первый поворот направо. Далее по указателям до Уитона, потом правее, в сторону Ширера. Я, разумеется, спишу с вашего счета сегодняшнюю ночь.

За Филом, наступая ему на пятки, шли Чак и Сьюзи с тяжелыми рюкзаками и сумкой со спортивным снаряжением.