– Ну все, все. Я серьезен, как Смоктуновский в Гамлете.

– Вставай посреди комнаты, а я отойду к двери. Они заняли мизансцены, и Тая начала.

– Не все так просто, Джек! Это не измена. Я по-прежнему люблю тебя. Но ты теперь беден, а Ральф богат. Кто же виноват, что твой отец решил все состояние оставить твоему брату, а не тебе. Я ухожу к нему с болью в сердце.

– Значит, все дело в деньгах? Твоя любовь измеряется долларами? Женщина, которой я отдал свое сердце, уходит к моему родному брату? Вы не люди! Вы мерзопакостные корыстные животные.

Павел подошел к столу, выдвинул ящик, взял револьвер и взвел курок.

– Не смей, Джек! Только не это! – вскрикнула она.

– Мне больше нечего делать на этом свете.

Он приставил пистолет к виску и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Голова Павла качнулась, словно ее пнули ногой, и он свалился на пол.

Минуту Тая стояла на месте и смотрела, как льется кровь по лицу «любимого».

– Ты прав. На этом свете тебе делать нечего. Умничка, Паша! Переиграл Смоктуновского. Такой талант пропадал.

Спектакль закончился, и приходилось возвращаться к обычным делам. Можно бы и поплакать, но некогда.

Два трупа в квартире ее не смущали. Главное, ничего не упустить и соблюдать осторожность.

Она отправилась на кухню, не забыв при этом надеть перчатки. Бокал, из которого пила Ляля, присоединился на столе к Пашиному бокалу.

Действовала Таисия методично, не торопясь. Даже труп сестры не забыла обрызгать знаменитыми духами.

Через полчаса она уходила из дома в норковой шубке сестры и с ее сумочкой.

Красные «жигули» так и остались стоять под окнами. Красотка поймала себе такси.

* * *

Степан Марецкий пожал плечами и глянул на стоящих в дверях музыкантов.

– И что? – хрипло спросил он. Голос майор сорвал раньше, теперь мог только хрипеть.

– Да ничего. Я же говорю, дверь мы открыли своими ключами. Ровно в десять, как договорились. На звонок никто не отвечал. Ну мы сами вошли. А тут такая сцена.

Кроме экспертов и Сухорукова присутствовали Журавлев и Настя. Марецкий сам их вызвал.

– Что скажете, Виктор Николасвич? – обратился он к врачу.

– Много могу сказать. Оба умерли примерно в одно и тоже время. Где-то в районе шести вечера…

– Мы привезли его домой в пять, – перебил музыкант, – дверь нам открыла та женщина, что лежит на кровати. Мы обалдели. Очень похожа на Ингу, но темненькая. Ну мы и купились.

– Ладно, помолчи пока. Продолжайте, Виктор Николасвич, – прохрипел Марецкий.

– Знаешь что, Степа, делай со мной что хочешь, но могу дать голову на отсечение, что этот парень сам застрелился. Ну невозможно с такой точностью воспроизвести инсценировку. Уверен, что вскрытие покажет, а женщина убита раньше.

– А что с револьвером? – глянул Марецкий на Кораблева.

– "Будьдог" австрийского производства, тридцать девятого года, пятый калибр, барабан на семь патронов. Все простреляны. Таким «Абвер» во время войны снабжал своих агентов женского пола. Легкий, удобный, маленький. Игрушка.

– Игрушка семерых уложила.

Журавлев подал бумагу Марецкому.

– Этот револьвер Ольга Ципканская забрала у предпринимателя Капелина. А это – дарственная его бабке от командования.

– А что ты раньше молчал?

– Не успел. И вряд ли тебе могла помочь эта бумажка без оружия.

Сухарев высыпал содержимое женской сумочки на стол.

– Только руками ничего не трогай, – предупредил Кораблев.

– Я не трогаю. Вот пузырек с ее знаменитыми духами, которыми и в этой квартире все комнаты провоняли. Паспорт, права, кошелек, пудреница, тушь…

– Ты сказал права? – переспросил Марецкий.

– Да ее машина здесь у подъезда стоит, – пояснил Журавлев. – И купил ей «жигули» все тот же Капелин два года назад.

– Сплошные открытия! – хлопнул себя по бедрам Марецкий. – Пристально посмотрев на Вадима, он спросил:

– На фотографии было семь мужчин, а что делать с седьмым? Это тот, что стоял задницей к объективу? Может, он и есть убийца? Что скажешь, следопыт?

– Скажу, что седьмая пуля предназначалась для писателя Вениамина Гортинского. Он уехал в Альпы и там погиб под снежной лавиной. Некролог в «Литературке» печатали. Журавлев подал ему журнал «Профиль», развернутый на той странице, где вся компания присутствовала за новогодним столом. – Здесь все, кто пострадал от «Бульдога» и даже парочка лишних.

Марецкий посмотрел на фотографию и скрипнул зубами.

– Послушай, Дед Мороз, может быть, ты не будешь тянуть из меня жилы, а выложишь весь мешок с сюрпризами, как Сухоруков эту чертову сумку. Что у тебя еще есть?

– Нет ничего. Не успел. Сюрпризы кончились.

Майор повернулся к капитану.

– За ее сестрой послали?

– Да, скоро привезут.

– Я умываю руки, – шепнул Журавлев Насте на ухо. – Нам с ней встречаться еще рано, а ты поддержи подругу в трудную минуту и до гостиницы проводи. С нее надо взять подписку о невыезде.

Настя в ответ только вздохнула.

Вадим незаметно выскользнул из квартиры.

Спустя минут пятнадцать двое милиционеров привезли из гостиницы Таю.

Увидев мертвую сестру, которая стала похожей на восковую куклу, Тая упала в обморок. Обхаживали ее и успокаивали полчаса. А музыканты шепнули на ухо Марецкому, что это и есть та Инга, с которой встречался Павел. После нашатыря и валерьянки, Марецкий принялся за допрос. Плевать он хотел на состояние поверженной в шок женщины.

– Вы знали Павла Назарова? Тая кивнула головой.

– И ваша сестра его знала?

– Думаю, что да.

– Что значит «думаю»?

– Ляля попросила меня познакомиться с ним.

– Значит, вы виделись с ней?

– Нет. Она позвонила мне, но предупредила, чтобы я вам ни о чем не рассказывала. Ляля сказала: "Ты приехала помогать мне или вредить? Зачем ты спуталась с сыщиками? Запри рот на замок и делай теперь то, что я тебе скажу.

Спустись вниз через служебный вход, ключ у тебя под ковриком в номере. Во дворе стоит красная машина, «жигули». Дверцы открыты. Сядешь в машину, найдешь в отделении для перчаток телефон. Сиди и жди моего звонка". Я спросила, почему мы не можем встретиться, на что она ответила: «Ты сама все испортила. Кто тебя просил обращаться к ментам? Теперь за тобой следят. Они хотят выйти на меня.» – Еще немного похлюпав, Тая продолжала. – Потом она мне звонила только на мобильный телефон и давала инструкции. Так я должна была устроить столкновение машин, чтобы познакомиться с Пашей. И мы действительно познакомились. Он мне даже понравился. И я ему. Спросите у ребят. – Она кивнула на музыкантов. – Мы начали встречаться. Я даже как-то духом воспрянула. А вчера она мне позвонила и приказала выйти к машине во двор и положить в бардачок ключи от его квартиры. Я ничего плохого не подозревала.