Бежать! Выбраться! Хотя бы попробовать вырваться. Даже ценой своей жизни. Уж лучше так. Потому что дальше будет только хуже. Не сомневалась, Инга исполнит обещанное. Настоящая психапатка. Откуда у меня взялись решимость и силы, я понятия не имела. Во мне проснулось, будто второе я и требовало быть сильной и защищать себя.

Как? Чем?

Уже под утро, сидя на грязном матрасе, так и не сомкнув глаз, я заметила трещину в стене. Ломала ногти, но пыталась бесшумно отковырять этот кусок. Ничего не получилось. Спасительная идея пришла с завтраком. Игорь проигнорировал приказа Инги. Сегодня он принес мне кашу.

— Не зли ее лучше, — уходя, предупредил он меня. — И о том, что я приношу тебе еду, молчи. Она тебя не выпустит отсюда никогда. Смирись с этим.

Я почти не слушала его, меня куда больше волновала, принесенная им ложка. Она будет тем самым нужным орудием. Когда за ним снова закрылась дверь, я приступила к работе. Делала все тихо, чтобы не привлечь внимание. Но Игорь возвращается слишком рано, чтобы забрать посуду. Я не успеваю закончить начатое. К каше я даже не притронулась.

Я возвратила покореженную вилку хозяину. К сожалению, он быстро понял, что к чему. Схватил меня за шкирку и швырнул из угла, где я вела свои работы.

— Ах, ты тварь! — процедил он сквозь зубы, повернувшись ко мне.

Я лежала на полу, готовая к очередным ударам.

— Не жмись. Бить тебя не буду. Завтра мы найдем того, кто тебя развлечет. Смотрю, ты заскучала.

Впервые за время моего нахождения здесь, я дала волю слезам, не дожидаясь ухода своего мучителя. Я не просто плачу — вою от бессилия, отчаяния, обреченности.

У меня начиналась самая настоящая истерика. Рыдания разрывали сущность на части, голова грозила лопнуть. Металась по комнате, стукаясь о стены, била ногами. И, о счастье, кусок цементной штукатурки вывалился. С другой стороны. Я замерла над ним, а через несколько секунд упала на колени, схватив его в руки, и, спрятав под матрас.

Игорь навестил меня через какое-то время, которое тянется для меня целую вечность. За эту вечность моя решимость только крепнет. Я вспоминаю все детали, даже мелкие. Как он входит, куда смотрит, как двигается.

Игорьку, как оказалось, все мало. Он в воспитательных целях, просит отдать ему одеяло. Я швыряю его в угол напротив. Делаю это намеренно. Усмехнувшись, он наклоняется за ним. Воспользовавшись моментом, вскакиваю и, что есть силы, бью отколотым осколком от стены своего цербера прямо в висок. Охранник падает на пол, но пытается встать. Не теряя ни секунды, я вновь наношу удар и толкаю его. Он падает вновь на пол, теряя сознание. Тонкая струйка крови бежит по напольному покрытию.

Беги! Беги! Беги!

И я побежала, что есть силы по темному длинному коридору. Тупик. Мне нужно возвращаться. Вернулась, чувствуя, как отчаяние вот-вот возьмет верх надо мной и я упаду. Когда мне казалось, что я никогда уже не выберусь из этого здания, и этот узкий проход станет моей могилой, поворот налево и передо мной появляется дверь, через которую льется тоненькая струйка света. Я осторожно выглядываю из нее, и только убедившись, что никого нет распахиваю. Вокруг заброшенные постройки какого-то завода, а, может, нет. Снова бегу прямо, не сворачивая, ориентируюсь по следам приезжавших машин.

Мне нужно найти людей. Наверняка, рядом есть населенные пункты. Бежала навстречу ветру. Хлесткому, холодному, безжалостному. Он не щадя бил по всему телу. Сейчас в действительности я понимала, что движение — это жизнь.

Удача! Наконец-то, моим глазам открылась дорога. Одна единственная машина, проносится мимо меня, игнорируя, просьбу остановиться. Ноги сбились совсем. Болели, но я продолжаю бежать. Не оглядываясь.

Я вскочил со стула, краем глаза замечая, в каком волнении смотрели на меня подчиненные. Мне до этого не было никакого дела. Все сузилось до голоса, который тонул в рыданиях.

— Говори, со мной Алена. Говори! — практически проорал в трубку.

— Не знаю, где я. За городом, наверное, — ее голос был едва слышен, а потом и вовсе она замолчала. Послышался какой-то шорох. Несколько секунд спустя я услышал мужской голос, приветствующий меня. Он быстро объяснил, где они находятся и, что девушке совсем худо. Пообещал, что отведет ее в придорожное кафе, там они дождутся нас. Попросил теплых вещей и хоть какой-то обуви.

— Девушка в платье и туфлях. На улице минус. Вся промокла, — пояснил он. — Вам бы поторопиться.

И снова, будто злой рок. Его телефон разрядился. Хорошо, хоть об этом успел сообщить, но разве от этого легче или спокойнее. С силой пнул, стоящую рядом урну, набирая брата. Уже через пятнадцать минут машина Кирилла, с визгом притормозила возле меня. Я не любил быть пассажиром, но сейчас способность вести машину была не на высоте. Все мое внимание было сконцентрировано на другом — Алена. Три чертовых дня. Без нее. Без сна, практически без еды, отдыха. Сигареты и кофе держали меня на плаву. Осознание полной беспомощности, паники, ужаса, страха, безысходности. Куда не кинься, везде мимо. Впервые, за всю прожитую жизнь, обратился к богу, с одной единственной просьбой, чтобы помог найти ее поскорее. Вот, как приспичило! Прижало! Находился в своей пустой квартире, заехав принять душ и сметить одежду, и шепотом просил и просил, когда отчаяние очередной раз окатило волной. Если бы я не был таким дураком, то никогда бы не отпустил ее. Ведь понимал, насколько все серьезно. Понимал и все равно понадеялся на охрану. Нужно было закрыть Алену на семь замков и не выпускать.

И все же моя просьбы была услышана, где-то там сверху. Кто-то помог! Три дня, ставшие худшими в моей и жизни и подарившие самое большое облегчение — она жива. Нашлась. Сама. Теперь главным было успеть.

— Ты стянул всю охрану?! — спросил я Кирилла, заметив в боковое правое зеркало, два внедорожника следовавших за нами.

Я до сих пор не верил в происходящее. Будто реалистичный сон, и я вот-вот проснусь и снова безуспешные поиски и мысли…Страшные мысли, разрывающие нутро. Мысли, в которых я терял любимого и дорого человека.

— Давай откровенно, — брат не любил ходить вокруг да около. Так и сегодня перешел сразу к сути дела, уверенно управляя машиной. — Алена сбежала. Это хорошо. Если спрячется, и притвориться серой мышкой, то будет еще лучше. Она свидетель. Это минус. Такие долго не живут. Нам ехать еще минут сорок, а то и час. Это тоже минус. За это время может случиться все что угодно. Нужно быть готовым к любому исходу. Сань, мы не знаем, кто эти люди и сколько их. Страховка еще не кому не помешала. Тем более из профессионалов с оружием.

— Утешил, блин! — не удержался я от язвительного тона.

А то я и сам об этом сам не думал. Тяжелее всего было понимать, что может быть уже поздно. Это было по нервам. К сожалению, курение уже не успокаивало. Все катастрофически ухудшалось. Время неумолимо убегало. С момента звонка Алены прошло около получаса. Я еще раз набрал номер, с которого звонила Алена. Недоступен. О плохом исходе думать не хотелось. Хотелось, сесть за руль автомобиля и гнать и гнать, вдавливая педаль газа до упора. Сейчас мне езда брата напоминала медленную улитку. Не смотря на то, что стрелка спидометра не опускалась ниже ста двадцати километров в час. Мы находились еще в черте города, и разогнаться здесь было крайне проблематично.