бездумному запоминанию, а именно умению думать, сопоставлять, анализировать и на этой основе находить лучшее решение. Именно это и пригодилось Ивану в полной мере в последующей жизни, а знания можно пополнять всю жизнь и самостоятельно, чему, кстати, тоже учили.

Преподаватели были в основном двух типов: пожилые профессора с академическими знаниями и высокой культурой и молодые доктора и кандидаты наук, почти ровесники, которым посчастливилось принять участие в самом начале развития ракетно-космической отрасли знаний и вложить свой вклад в это развитие. Это были такие же инженеры, на которых учился и Иван, но им удалось применить полученные знания на практике, развить эти знания и защитить диссертации, а по воспитанию и культуре эти молодые преподаватели почти не отличались от студентов – старшекурсников. Многие из них также окончили этот институт на пять – десять лет раньше.

Такое сочетание опытных и молодых преподавателей, как оказалось потом, было весьма полезным для освоения теории и практики авиационного и ракетного инженерного дела, умения мыслить и претворять свои мысли в реальные проекты. Недаром выпускники института 60-х годов считались хорошими специалистами, устраивались в любых отраслях промышленности и успешно работали в НИИ, КБ и на заводах.

Кроме учёбы и работы у студентов того времени были ещё спорт и культура.

На первых двух курсах были обязательные занятия физкультурой два раза в неделю или занятия в спортивных секциях по интересам. Иван выбрал спортивную секцию бокса – тогда советские боксёры были лучшими, да и в жизни, помня свои драки, это было полезно. Занимались боксом три раза в неделю – один раз утром и два вечером, кое-что начинало получаться, тогда Иван купил боксёрские перчатки. Его приятель по квартире тоже ходил в ту же секцию бокса, поэтому они устраивали тренировки и дома на веранде.

Домик, где они снимали жилье, был маленький, с верандой и садом, и жили в нём три семьи, так что место было, в том числе утром можно было пробежаться вокруг квартала таких же домов. Иногда при таких пробежках встречался Булганин – он был одно время министром обороны СССР, но потом Хрущёв отправил его в отставку и он жил где-то неподалёку. Это был степенный старик, который неторопливо прогуливался по посёлку – один или с женой, в общем, с какой-то женщиной.

После утренней тренировки на втором курсе были занятия по философии, которые очень интересно вёл молодой преподаватель и вот сидит Иван на этих занятиях, лицо от ударов перчатками горит, под глазами синяки, как у енота пятна, какая тут философия. Так однажды и сказал преподаватель: «Посмотрите на этого студента: какой ему нужен Спиноза или Кант – вот морду кому-нибудь набить и все его мысли.» Два года Иван так позанимался, провёл даже несколько боёв, но дальше дело не пошло – времени нет, а пропустил тренировку, да не дай бог пивка выпил, потом пришёл, партнёр на тренировке тебе лицо начистит и до следующего раза. Пришлось бросить, но навыки остались и иногда помогали.

Под настроение, можно было сходить, здесь же в общежитии, в спортзал: в подвале потаскать штангу или просто размяться на тренажёрах. Вот и все занятия спортом для него в институте. А некоторые приятели Ивана занимались спортом профессионально: один стал мастером спорта СССР по боксу, были кандидаты в мастера по борьбе, гимнастике и другим видам спорта. С другой стороны, этому мастеру спорта СССР по боксу всё-таки по голове крепко побили перчатками, поэтому иногда он совершал неадекватные поступки. Так, однажды он на спор, на десять рублей, съел кусок хозяйственного мыла (200 грамм), вернее почти съел – осталось съесть совсем немного, но пена и пузыри пошли изо рта. Но победу ему засчитали.

В их комнате одно время числился член сборной команды СССР по гандболу – они его почти не видели. То чемпионат СССР, то сборы, то международные соревнования. Запомнился он тем, что на спор мог одной рукой обхватить сбоку и поднять две бутылки с пивом – ладонь как лопата. Он появлялся в сессию или после, брал зачётку и говорил: «Пойду погулять по институту». Там ему проставляли все зачёты и экзамены и он, возвратившись, говорил: «А я сессию сдал, чего и вам желаю» и исчезал до следующей сессии.

Спорт помогал учиться, и в жизни приводил к разным ситуациям. Как– то Иван шёл с приятелем – борцом: они попили пива, настроение хорошее, тёплый летний вечер, приятель и говорит: «Смотри Иван, какой здоровый негр идет». Тот отвечает, ну и что? «Как что, такого и бить приятно», и бац негру по скуле, негр, конечно, упал, а им пришлось быстро убегать дворами – ведь такую дурь никому не объяснишь и прощения не попросишь. А всё спорт виноват, сила играет. Тогда это было просто хулиганство, а сейчас «разжигание национальной розни русскими», но если наоборот, то ничего, негру или кавказцу можно.

Культурная жизнь студента того времени тоже была достаточно своеобразная. В основном, это посещение кино. У телевизоров тогда никто не сидел, да и не было их в общежитии, кроме красного уголка, где смотрели в основном спортивные передачи.

В кино собирались по несколько человек, находили афишу кинотеатров: выбирали фильм, сеанс и кинотеатр и ехали туда прямо к сеансу. Таких посещений было два – три в месяц, изредка выбирались и в театр или на концерт: хотя цены на билеты и были доступны, но театры как-то не пользовались в их студенческой среде особой популярностью.

Чтение книг также происходило по случаю: если кому-то попадала в руки интересная или популярная книга, то её передавали, пока она не терялась. Кстати, свободно можно было прочитать книги Солженицына, Платонова, Булгакова и другие, которые, якобы, запрещены и за чтение их можно было бы пострадать чуть ли не до тюрьмы. Всё это ложь современных пропагандистов капитализма.

Несмотря на режим секретности в институте, можно было познакомиться и с иностранцами и даже привести их в общежитие без всяких последствий и опеки КГБ. Кстати все студенты авиационного института 60-х годов прекрасно знали имена всех Генеральных конструкторов, в том числе и Королёва и других ракетчиков, были встречи в ДК с космонавтами, да и в группе Ивана учился родственник одного из первых космонавтов, но какого-то ажиотажа эти имена не вызывали, кроме уважения и почтения. О студенческой свободе того времени можно судить по следующему примеру.

В октябре 1964 года сняли со всех постов Никиту Хрущёва без объяснений. В институте начался стихийный митинг внутри территории с требованием объяснения