«Отлично, в большой компании веселее», – мелькнуло в голове у Холдена, но маленькая Авасарала у него в голове нахмурилась, и сказал он другое:

– Я рад, что вы здесь, но присутствовать на совещании вы не сможете.

– Я готова за него поручиться, – вмешалась Эйми Остман.

Холден кивнул, гадая, что сказала бы на это Авасарала, но вместо нее ему ответил давний, полузабытый голос Миллера:

– Мы здесь действуем по своим правилам. Это не в наших правилах. Надеюсь, вы не против подождать в другом месте, мистер Доуз? Наоми, ты не могла бы подобрать нашему другу удобное помещение?

Наоми выступила вперед. Доуз в удивлении откачнулся на пятки.

«Это твой дом, – произнесла в сознании Холдена Авасарала. – Если тебя не уважают здесь, не будут уважать нигде». Доуз забрал свой ручной терминал и белую керамическую чашку, натянуто улыбнулся Холдену и вышел. Холден занял свое место, с благодарностью ощутив рядом надежную, как стена, Бобби. Эйми Остман сжала губы в ниточку. «Если вы добиваетесь взаимоуважения, начните с того, что спросите разрешения, прежде чем приглашать кого-то на мои секретные совещания».

Произнести это вслух ему не позволяло воспитание.

– Если вы добиваетесь взаимоуважения, начните с того, что спросите разрешения, прежде чем приглашать кого-то на мои секретные совещания.

Эйми Остман закашлялась и отвела взгляд.

– Итак, – начал Холден. – Это проект Фреда Джонсона, но его нет. Я знаю, что все вы прибыли, положившись на его слово и репутацию. И знаю, что все вы озабочены действиями Марко Инароса и его Свободного флота. Также я знаю, что меня все вы видите в первый раз и, вероятно, не вполне мне доверяете.

– Вы – Джеймс Холден.

Тон Ляна Гудфорчуна подразумевал: «Разумеется, мы вам не вполне доверяем».

– Я позволил себе организовать вступительную часть, – продолжал Холден, переводя сообщение с ручного терминала на мониторы.

На каждого из сидящих за столом взглянула Мичо Па. За ее спиной светилась огоньками командная палуба «Коннахта».

– Друзья, – заговорила она, – как вам известно, не так давно я принадлежала к внутреннему кругу Свободного флота, и увиденное там убедило меня и многих находящихся под моим командованием, что Марко Инарос – не тот лидер, какой нужен Поясу. Когда Свободный флот отказался от первоначальной цели: поддерживать и восстанавливать Пояс, создавая промышленность, которая бы поддержала астеров, не перебравшихся в новые миры, – я осталась верна этой цели. Все вы знаете, что при этом я потеряла друзей. Я рискнула своей жизнью и жизнью самых дорогих мне людей. Я служу Поясу вместе с самыми верными его героями. Мои верительные грамоты безупречны.

Бобби, толкнув Холдена локтем, кивнула на Мику аль- Дуджаили. У того в глазах блестели слезы. Холден кивнул – он тоже заметил.

– Когда наши со Свободным флотом пути разошлись, мы с Фредом Джонсоном взялись за разработку внятного плана, гарантировавшего безопасность и благосостояние Пояса. – Па выдержала паузу, перевела дыхание. Холден задумался, всегда она так поступает, когда лжет, или эта ложь уж очень наглая. – На этой встрече мы намеревались представить план и участвующего в нем капитана Холдена. Увы, Фред Джонсон, видевший лежащий перед нами путь, не сможет пройти по нему вместе с нами. Я, как верная гражданка Пояса и слуга нашего народа, прошу вас выслушать капитана Холдена и присоединиться к нам во имя живого будущего. Спасибо.

Они обсудили каждое слово в ее заявлении. Он потерял счет летавшим туда-сюда сообщениям: Па что-то спрашивала, Авасарала разъясняла, как это надо понимать, а он метался между ними, как посыльный, и с каждой передачей сам узнавал что-то новое. Па согласилась объявить, что они разрабатывали план, но отказалась врать, что действовали по плану. Согласилась сказать, что Холден участвует, но не назвать его центральной фигурой. Холден ненавидел такие вещи больше всего на свете: возня с деталями и нюансами, споры из-за построения каждой фразы и порядка подачи информации, отработка если и не прямой лжи, так создания ложного впечатления. Политика из политик.

Обводя глазами четыре лица, он силился понять, сработало или нет. Эйми Остман выглядела задумчивой и недовольной. Мика аль-Дуджаили еще приходил в себя после напоминания о брате, уже отдавшего жизнь за общее дело. Молчаливый и неподвижный Карлос Уокер был непроницаем, как надпись на неведомом языке. Лян Гуд- форчун прокашлялся.

– Похоже, у Инароса вошло в привычку проигрывать вам своих женщин, капитан, – съязвил он.

Уокер хихикнул.

«Они постараются тебя смутить, чтобы проверить реакцию. Не пытайся их превзойти, не то будут сводить счеты позже. Держись на своем».

Наоми подошла, села рядом.

– Потеря Фреда – горе для нас, – сказал Холден. – Он был нам другом. Но положения его смерть не меняет. Он составил план, и я намерен ему следовать. Фред созвал вас, потому что каждому, по его мнению, есть что предложить, причем не без выгоды для себя.

Карлос Уокер взглянул на него по-новому, словно впервые услышал что-то интересное. Холден кивнул ему с нарочитой загадочностью. И обернулся к Бобби. Ее очередь.

– Что касается военного аспекта плана, – сказала та, – каждому из нас предстоит рисковать, но мы убеждены, что выигрыш перевешивает риск.

– Вы выступаете как представитель Марса? – осведомилась Эйми Остман.

– Сержант Драпер в нескольких случаях выступала как посредница между Землей и Марсом, – вставил Холден, – но сегодня и здесь она – член моей команды.

Странное дело – Бобби при этих словах как будто подобралась, села прямее. Когда она продолжила речь, тон почти не изменился – не стал ни громче, ни резче, – но как будто исполнился яростного напора.

– Я испытана в бою. Мне приходилось командовать в сражении. С моей профессиональной точки зрения, предложения Фреда Джонсона в совокупности позволяют твердо надеяться на долгосрочную стабильность и безопасность Пояса.

– Верится с трудом, – заметила Эйми Остман. – Мне видится, что наш капитан собрал себе всех женщин, а все станции достались Инаросу.

Аль-Дуджаили, опередив ответ Холдена, отрезал:

– А мне сдается, Инарос территорию удерживает не лучше, чем женщин.

– Хватит этой чепухи насчет женщин. – Голос Карлоса Уокера удивил Холдена. Оказался гибким и мелодичным. Голос певца. Астерский выговор у него практически отсутствовал. – Это ребячество. Инарос и Доуза потерял. Он, не успев и начать, потерял всех здесь присутствующих, иначе нас бы здесь не было. У Инароса на месте сердца сквозная дыра, и все мы это понимаем. Я хочу услышать, как вы намерены переломить динамику. Он при каждом вашем ходе заставляет вас откусить больше, чем вы можете проглотить. Скоро ваш единый флот размажется маслом по тарелке. Мы вам за тем и понадобились? Как пушечное мясо?

– Я не готов обсуждать подробности, – заявил Холден, – пока мы не уладили вопросов безопасности.