лучше — аниматором. Опытные обольстители рассказывали, что иностранки падки на турецких мужчин как на мед, а в анимации делать толком ничего не нужно — улыбаться, шутить, играть с дамочками в игры, танцевать танцы, барахтаться в бассейне под теплым солнышком и поигрывать бицепсами и кубиками на животе. Над бицепсами и кубиками наши герои активно работали. Но вот беда — брать Мали и Таркана на работу никто не рвался. И не то что аниматорами, а даже чистильщиками овощей и уборщиками на пляж. Желающих и без них было предостаточно, да и возраст не играл им на руку. Однако терять надежду парни не собирались, поэтому все свободное время околачивались возле отелей подороже — вдруг кому-нибудь из отдыхающих дамочек захочется выйти на прогулку или изучить ассортимент местных магазинчиков. Вот тут-то Мали и Таркан пустят в ход все свои чары! Они твердо решили, что в этом сезоне им непременно повезет. А возраст в любовных делах вовсе не помеха. Как раз наоборот — если дамочка окажется постарше, можно будет потом давить на совращение малолетних. Но это вряд ли понадобится, решили ребята: устоять против их черных глаз и смоляных волос, на которые оба ежедневно выливали по полбанки геля, не сможет никто. Стрелы любви были наточены и готовы пронзить любое сердце, Мали и Таркан сидели на мопедах как на лихих скакунах, время от времени газовали, выделывали незамысловатые трюки и делали вид, что главный вход отеля их совершенно не интересует, не спуская при этом глаз с большой вращающейся двери. Недавно из нее высыпала группа туристов, но от них толку было мало — эти уже уезжали в аэропорт. Мали и Таркан на всякий случай поулыбались всем подряд, а одной девушке даже помахали, но туристы быстро загрузились и укатили, оставив парней кашлять в облаке пыли. Таркан вытащил из кармана мобильный телефон и проверил время — вечерело, отдыхающим пора было бы прогуляться по окрестностям перед своим пятизвездочным ужином. Но, как назло, на улицу вышла только какая-то парочка, потом семейство с тремя детьми, потом молодой папаша с коляской, а за ним вдруг выбежал пожилой мужчина, явно очень взволнованный и расстроенный, он вертел головой во все стороны и повторял:

— Такси! Такси!

Мали и Таркан переглянулись. Разумеется, нужно было объяснить расстроенному господину, что такси он мог бы вызвать прямо у себя в отеле или пройти сто метров за угол, где собирались желтые машинки. Но… ведь это был шанс! Раз уж они собирались работать в отеле, то практиковать общение с иностранцами нужно было при любой возможности.

— Хей, мистер! — крикнул ему Мали. — Ду ю вонт такси?

— Йес, йес, — кивнул пожилой человек. Он тяжело дышал, лицо у него было багровое, и лоб весь в капельках пота. — Мне нужно такси. Мне нужно в аэропорт. Эйрпорт.

Мали готов был поклясться перед Аллахом, что в тот момент собирался лишь показать этому человеку стоянку такси или подбросить его до нее, но его опередил проныра Таркан.

— Эйрпорт о’кей! — сказал тот, выкатившись вперед. — Бат ноу такси. Сорри, мистер. Такси ноу. Ду ю вонт лифт ту эйрпорт? — И похлопал по хлипкому сиденью мопеда у себя за спиной.

Пожилой человек посмотрел на него с недоверием, но парни уже поняли, что у него был явно очень срочный и из ряда вон выходящий случай — мужчина хватался то за голову, то за сердце, то за мобильный телефон, и все время повторял что-то: похоже, он говорил по-русски.

— Спешл прайс, — подмигнул ему Тарык-Таркан. — Тен доллар. Вери квик эйрпорт!

— Вери-вери квик! — подтвердил Мали.

Мужчина все еще сомневался.

— Такси рилли ноу. — Мали еще раз покачал головой для убедительности и пожал плечами.

— Донт ворри, — добавил Тарык-Таркан, и на этом его английский словарный запас иссяк, но мужчина вдруг махнул рукой, сказал что-то с отчаянием в голосе и неловко взгромоздился на мопед позади Таркана.

Миллион раз Николай потом спрашивал себя, как его — такого разумного, осторожного и предусмотрительного во всем человека — угораздило усесться на хлипкий мопед к турецкому мальчишке, который и ездить-то толком не умел. Ответа у него не было. Помрачение, помешательство, не иначе. А еще отчаяние — вот от чего он тогда начисто потерял разум. А может, это было чистой воды провидение.

Они помчались по дороге, и ему показалось, что мопед сейчас или взлетит, или развалится на части, причем второй вариант был более вероятным. Он крепко вцепился в тощего Таркана и закрыл глаза. «Ничего страшного, — убеждал он себя. — Тут ведь близко. Тут ехать-то всего ничего. Я должен его догнать. Я его догоню». Иногда он открывал глаза, чтобы посмотреть — вдруг поблизости окажется большой туристический автобус, но мимо неслись только кусты, бесконечные поля с кривыми квадратиками теплиц, а вдалеке в одну широкую полосу сливались горы. Мопед вдруг неожиданно вильнул, но Николай только крепче ухватился за своего лихого водителя. Ему показалось, он оказался в настоящем шпионском фильме с преследованиями и погонями, и он улыбнулся. Что он творит? Он вел себя как неразумный юнец, как полный безумец! Он не потребовал немедленно остановиться или сбавить скорость и ехать аккуратнее, он не слез с трясущего мопеда, чтобы пересесть в комфортное или хотя бы не такое опасное такси, ничего подобного! Что-то внутри него, какой-то сумасшедший внутренний голос напрочь парализовал его разум, логику и инстинкт самосохранения и сказал: «Ты все делаешь правильно, все хорошо». Он ни секунды не чувствовал страха за себя, он боялся только одного — потерять Леонида, потому что был уверен — тот попал в беду. Иначе не исчез бы вот так, ничего не сказав. Так что Николай Иванович Королев, руководитель крупной архитектурно-строительной корпорации, мудрый и уважаемый человек, мчался в шортах, футболке и резиновых шлепанцах на трясущемся мопеде с турецкими мальчишками, рассекая раскаленный воздух, закрыв глаза и повторяя про себя: «Я его найду. Я его догоню!»

Двое отчаянных парней с трясущимися поджилками летели по дороге в сторону аэропорта. Да только вот беда — раньше они ездили исключительно по проселочным деревенским дорогам, где правил было раз-два и обчелся: не сшибать чужих ослов и стараться не попадаться на глаза соседям и родственникам в учебное время. А вот на большой трассе оба мгновенно растерялись: и ехать, как назло, было далеко, да и машин вокруг становилось все больше. А еще Мали рассердился на Таркана, что тот перехватил у него богатого иностранца — в том, что иностранец богат, они ни минуты не сомневались, в таком отеле бедноту не селили, и