АЧСБД? В смысле – А Что Сделала Бы Джульет? Я знал, что она сделала бы. Она бы встретила испытание лицом к лицу. Не стала бы рассусоливать, а подняла бы свою задницу и сразу взяла быка за рога.

Еще глоточек на дорожку?

Нет. Алкоголь для храбрости, конечно, дело хорошее, но бутылка уже почти опустела, а я был даже больше, чем просто навеселе. Я отшвырнул бутылку, услышал, как она звякнула о камни. Тихо, тихо, не нужно тут еще и мусорить. У меня еще оставалась выпивка во фляжке Эда, если понадобится подкрепиться.

Сначала щипцы болтореза соскочили, прикусив мне запястье. Я не мог правильно держать их своей искалеченной рукой. Я предпринял вторую попытку. И только когда цепь поддалась, покорно звякнув напоследок, и я уперся взглядом в темную дыру входной вертикальной шахты, во мне вновь забрезжило сомнение. Я что, действительно думаю, что эта вылазка даст мне ответ? И я намеренно попаду в беду, а он спасет меня? Супер-Эд, знаменитый псих мирового уровня, и докучливый ребенок, которого нужно выручать. А может быть, он вместо этого загонит меня в ловушку и будет удерживать там, пока наверху не разыграется буря и пещеры не заполнятся мутными водами цвета крови.

С какой стороны на это ни посмотри, но то, что я отправился выполнять эту самоубийственную миссию, означало одно: у меня проблемы с головой. А чего я достиг, съездив к Грэхему Майклсу? Ни хрена. Ответов там я тоже не нашел. Либо Джульет была такой же ненормальной, как и я, либо мы оба заразились своими духами, как вирулентным штаммом гриппа. Вирусом Третьего Человека.

«Перестань скулить и иди вперед».

Только теперь я сообразил, что забыл купить перчатки.

«Что ж, не повезло тебе с этим, братан».

Я перевернулся на живот и свесил ноги за край с беспечной импульсивностью пьяного идиота. Радуясь, что алкоголь притупил ощущение головокружительной шаткости, от которой в первый раз у меня всё обрывалось внутри, я пополз вниз, хватаясь за ступеньки лестницы по очереди сначала здоровой рукой, а затем более слабой клешней обрубка.

Вниз, вниз.

«Темно, здесь слишком темно. Почему тут такая темень?»

«Да включи уже свой фонарь, придурок».

Вниз, вниз, вниз; плечи оттягивал рюкзак и моток веревки. Спускаясь, я мысленно перебирал препятствия, которые мне предстояло преодолеть, чтобы добраться до мавзолея: каменный завал из валунов, узкая щель со скользкой цепью, спуск по вертикальной стене в бездну, а затем Крысиная тропа (!). Если я выдержу все эти испытания, как старинный сказочный герой в поисках приключений, станет ли мне наградой Эд, дожидающийся меня в том гроте? По крайней мере, там находится его тело. Должно находиться. Я не забыл эту его фразу: «Невозможно вытащить наружу тело, если оно находится так глубоко под землей, парень». Уж конечно, не забыл. Возможно, воссоединившись со своим телесным воплощением, Эд наконец оставит меня в покое. И вся история на этом аккуратно свернется. Счастливый конец фильма ужасов.

Я ускорился, шагая через две, а потом и через три ступеньки; опьянение делало меня самоуверенным. Когда ноги ощутили под собой пустоту, я привязал к лестнице веревку. Если я вдруг струшу (или протрезвею) и решу не рисковать, протискивая свое обрюзгшее тело через Крысиную тропу, я смогу вернуться этим путем.

«Видишь, Эд, меня уже не проведешь».

«Видишь, Сай, на самом деле тебе не хочется умирать».

В начале туннеля я, извиваясь, энергично ринулся в отверстие, тупо забыв притормозить, и в итоге снова с глухим ударом хлопнулся на копчик, а болторезы в рюкзаке впились мне в спину. Я поднялся и огляделся затуманенным взором. Я почти ожидал встретить тут Эда: «Ты чего так долго, парень? Я знал, что ты вернешься». Когда я раньше вспоминал это место, оно производило на меня сильное впечатление, представлялось просторным и похожим на зал церкви. Но теперь оно казалось меньше, а ребристые стены – ниже; они напоминали мне костлявые внутренности Монстро, кита из сказки про Пиноккио. «Однажды ты станешь настоящим живым мальчиком, Сай», – произнес я вслух и хихикнул, рыгнув при этом и почувствовав во рту привкус бренди. Вероятно, это объяснялось игрой света. Без дополнительного освещения фонарем Эда эта пещера оставляла жалкое впечатление. Профессиональная нашлемная лампа, которую я специально купил, стоила уйму денег, но все равно не была такой яркой, какой запомнилась мне лампа Эда.

Я немного постоял там, прислушиваясь к нестройной, как игра пьяного пианиста, капели воды и освещая стены пляшущим лучом. «Хлюп-хлюп-шлеп – саундтрек к твоему биографическому фильму, Сай». Вдруг в глаза мне бросилось чужеродное цветное пятно. Кто-то зеленой флуоресцентной краской из баллончика нарисовал стрелку на изгибе скалы. Я был почти уверен, что она указывала в сторону туннеля, по которому мы с Эдом шли в первый раз.

Возможно, спасатели, вытащившие меня из сточной трубы, оставили этот указатель, как хлебные крошки из сказки «Мальчик-с-пальчик»? А может, видеоролик, отснятый в Куум Пот, привлек сюда других озабоченных спеланкеров[92], рвавшихся побывать в смертельно опасном месте.

На меня обрушилась волна глубокого одиночества. На этот раз уже никто не знал, что я направился сюда. И никакой спасательной команды точно не будет. И Тьерри не рванет сюда среди ночи из Лондона мне на помощь. И суровые неприветливые мужики с тяжеловесным чувством юмора не станут рисковать жизнью, чтобы выручить меня. Здесь только я и – если повезет – мой дружок-призрак.

Испуганный маленький мальчик внутри меня захныкал: «Не хочу туда. Хочу домой».

«Слюнтяй», – произнес голос Эда.

Я вынул свою карту. Насколько я мог понять, стрелка действительно соответствовала направлению, в котором находился туннель. Хотя я не мог быть в этом уверен на сто процентов, поскольку выпивка сейчас уже по-настоящему догнала меня, и я находился практически в том состоянии, когда хороший бармен отказался бы налить мне еще.

«Следуй по стрелке из желтого кирпича»[93]. И стрелок таких было много – они указывали дорогу примерно через каждые двадцать футов. Эти успокаивало и подгоняло вперед. Вероятно, их наличием, создававшим иллюзию безопасности, и объяснялся тот факт, что я до сих пор не ощущал обычного страха. Время от времени я наклонялся и ощупывал землю на предмет влажности, как будто был каким-то Беаром Гриллсом[94], способным по этому признаку определить, меняется ли погода наверху.