– Ты так обращаешься к Иллюзорному коту?

Я стушевалась, но раз уж оговорилась, придется признаваться, кивнула.

– Любопытно, – протянул Шаэрриан. – И давно вы знакомы?

– Около полутора лет.

Отец Шанти долго и пристально всматривался в меня, затем произнес, словно бы к себе обращаясь:

– Странно, ты сама веришь в то, что говоришь.

Я чуть не поперхнулась, как раз отпив пахнущего травами и молоком напитка. Как это понимать? Зачем мне обманывать его, и вообще? Нет, определенно, ход мыслей Старейшины мне не понять. Он заметил мое замешательство и пояснил:

– Не думаю, что все так просто. Скорее всего, он знаком с тобой гораздо дольше.

– В каком смысле? – я окончательно растерялась и даже позабыла о том, что обращаюсь к самому главному Старейшине.

Сейчас, в домашней обстановке и в обычной одежде, он выглядел сдержанно и неприступно, но не производил того гнетущего впечатления, как при нашей первой встрече. Все же атмосфера палат дворца Совета внушала трепет и подавляла, а еще это их схожее облачение. Сразу представлялись служители какого-то древнего ордена или братства с многовековыми традициями и строгим укладом. К счастью, в данный момент передо мной сидел вполне мирской мужчина в светском костюме, и представить, сколько ему на самом деле лет, было сложно. Точнее, в его истинный возраст верилось с огромным трудом.

– Неважно, я могу ошибаться. До недавнего времени нам вообще слабо верилось в существование иллюзоров. Будто сами Высшие Силы напомнили, что если ты чего-то не видел собственными глазами, это еще не значит, что оно не существует. И неважно, как долго ты живешь.

Пока я разгадывала скрытый в его словах подтекст, Шаэрриан вернулся к изначальной теме:

– Нет, Алистер, это не артефакт, – почему-то от звука своего имени я вздрогнула. – Магия любой природы прежде всего базируется на логически выверенных формулах, преобразовывает законы природы, но никогда не идет против них. Проще говоря, магия не всесильна. И какой бы мощью ни обладал маг, откуда бы он ни черпал энергию, есть вещи, попросту не работающие в том или ином мире. Именно поэтому магия и наука всегда тесно связаны, в ином случае мы получим примитивное шарлатанство и подражание.

– Не совсем понимаю, к чему вы ведете, – призналась я.

– Всего лишь к тому, что твои знания нашей письменности не связаны с подарком Фелисана.

– Тогда тем более странно!

Дракон кивнул.

– Не более, чем твои танцы.

Теперь я снова смутилась и опустила глаза в пол.

Следующие слова главы оказались неожиданными:

– Хотя допускаю, что тебя мог научить Аан, вот только, когда успел?

То есть он сейчас не о моем чересчур вольном поведении говорил, его сам танец заинтересовал?

– Это не он, – голос куда-то делся, и я практически прошелестела: – Ко мне во сне приходили призрачные существа, это их танец.

Зрачки Шаэрриана сузились, он побарабанил пальцами по столешнице:

– Занятно. Ритуальному танцу прародителей обучают лишь семейства, входящие в состав Совета. И конечно, не узнать его я не мог.

Для меня слова главы стали открытием, я с жадностью впитывала любые знания, касающиеся быта драконов.

– Тебе известно о сильфах?

– Да, как-то я натолкнулась на древний манускрипт, из которого почерпнула информацию о становлении Верхнего Мира. И Шанти называл сильфами тех существ из снов, так что некоторые представления имею.

– Ты описала ему их в подробностях? Может быть, тебе просто кто-то рассказывал о них раньше, а дальше воображение само дорисовало картинки?

– Нет, – я отрицательно помотала головой, – он сам их видел, и это не мои выдумки. Фантомы общались с нами, я чувствовала их эмоции.

Шаэрриан выгнул бровь.

– Каким образом Аан мог их видеть?

– Он тоже приходил ко мне во снах в бестелесном облике. Пока на нем был ошейник, мы не могли общаться, а потом… – я замолчала, вспомнив тот вечер, когда Альт избавил Шанти от ланталловых оков.

Очень надеюсь, глава Совета не обратил внимания на мое смущение. Казалось, Шаэрриану не до моих терзаний, он хмурился, о чем-то сосредоточенно размышляя.

– Это кое-что объясняет, но не главное, – дракон подался немного вперед, я инстинктивно отодвинулась.

– Не знаю, на что надеется мой сын, в ближайшее время я обязательно с ним поговорю и, – глава вздохнул, – постараюсь услышать. Но я собственными глазами видел мертвое тельце новорожденного, его погребли вместе с Несси.

По позвоночнику пробежал озноб, я сцепила руки в замок и, прежде чем додумала мысль, выпалила:

– Но ведь что-то папа забрал? Зачем-то вы преследовали его столько лет?

Глаза Шаэрриана недобро блеснули, наверное, от меня требовалось больше почтения. Ответить глава не успел.

– Лиса? Э-э-э, пап, ты дома? – Шанти с удивлением взирал на нашу «милую» трапезу, вернее, ее остатки.

Глава скомкал и бросил салфетку на стол.

– Я уже не могу находиться у себя дома, когда мне заблагорассудится?

– Нет, конечно, просто не ожидал, хм, увидеть вас вместе. Лиса, нужно было меня разбудить.

Шаэрриан смерил сына мрачным взглядом.

– Боишься доверить мне свою игрушку?

Шанти мгновенно ощетинился:

– Тебе прекрасно известно, кем для меня является Алистер. Не ожидал, что Старейшина опустится до мелочных оскорблений.

В помещении будто тучи сгустились и запахло грозой. Я обхватила себя руками, чувствуя, как от ледяных пальцев по телу вновь распространяется холод. В этот-то момент и появились почти одновременно Лис и Шаэна. Я облегченно выдохнула: спасибо Высшим. Сначала на пороге показалась дородная фигура драконицы, которая громко возвестила о своем присутствии:

– Мне бесконечно льстит, что я удостоилась чести входить в твой дом без стука, но… – она осеклась на полуслове.

Прямо напротив нее из пустоты проявились такие знакомые ушки с серебристыми кисточками; я не сдержала улыбку. Далее в своей излюбленной манере, частями, мой зеленоглазый друг явил этому миру себя. Шаэна присвистнула:

– Это я удачно заглянула. Шаэр, ущипни, я не брежу? А то мало ли, ночь не спала, переутомилась.

Глава Совета бесстрастно констатировал:

– Не бредишь, знакомься, это тот самый Иллюзорный кот, благодаря которому ты вчера и застала Алистер в относительном здравии. Если помнишь, когда ты изволила устроить мне допрос с пристрастием, я о нем упоминал, – в последней фразе все же проскочили язвительные нотки.

– Добрый день, – промурлыкал Лис, – прошу прощения, если причинил неудобства.