Как ей удастся преобразить мой черный брючный костюм, под который я надела бледно-голубую рубашку мужского покроя?

– Извините. – Она снова встала передо мной.

Она так быстро и ловко расстегнула три пуговицы на моей рубашке, что я не успела среагировать. Мне почудилось, будто моя грудь полностью обнажена. Потом она обвила вокруг моей шеи очень узкий черный галстук и завязала его так, чтобы узел прикрывал слишком глубоко открытую горловину. Затем снова зашла мне за спину, распустила мои волосы и повторила недавний жест – осторожно приподняла мой подбородок, продолжая широко улыбаться.

– Посмотритесь в зеркало, Яэль. Прекратите бичевать себя из-за того, что у вас произошло с вашим Марком. Не принижайте себя. Если быть покорной, ничего не добьешься. Мужчины этого не любят, поверьте моему опыту.

Где-то далеко хлопнула дверь.

– Ирис, любимая! Ты закончила?

– Мы здесь, – ответила она Габриэлю.

Она отошла от меня. А я мысленно подвела итог: я сделала все, что могла. Сдалась Марку – все объяснила ему. С тех пор прошло несколько месяцев. Я извинилась. Предложила выход из положения. Была готова поверить в нас, сражаться за нас. Но если он не хочет принять меня такой, какая я есть, я прекращаю изводить себя попусту. Мои глаза наполнились слезами. Но к горлу подступил смех. Впервые за много недель я почувствовала себя легко. И тут я расхохоталась. Наконец-то я себе это позволила. Я смеялась. Я смеялась и не могла остановиться.

– Ух ты, в этой комнате всегда что-то происходит.

Я совершенно не поняла, что имел в виду Габриэль, но мне было наплевать. Со смехом и со слезами на глазах я обернулась к ним. Ирис опустила голову на плечо Габриэля, обменялась с ним пылким взглядом и послала мне свою удивительную улыбку.

– Приглашаю вас на ужин, – сказала я.

Габриэль, еще больше, чем обычно, напоминавший в этот момент лихого разбойника, предложил мне свободную руку.

Наступил апрель, а это значило, что Алисина беременность вышла на финишную прямую. Она чаще уставала. Я проводила с ней все свободное время, много занималась детьми, изображала из себя тетушку-праздник, отчаянно балуя их, и мне это нравилось. Вместе с Мариусом я коллекционировала синяки – он решил, что я должна научить его кататься на роликах! Теперь я могла с уверенностью утверждать, что ролики – не велосипед, потому что большую часть времени я проводила вверх тормашками на земле… По сравнению с этой повинностью мир кукол и принцесс, в который я попадала с Леа, мог бы стать для меня отдохновением, если бы моя племянница не превратилась в ужасную болтушку, она трещала без умолку, перескакивая с одного языка на другой с такой легкостью, что иногда даже я умолкала, не зная, что ей ответить. К большому облегчению сестры, моя помощь удерживала на расстоянии нашу маму, которая иначе уже давно примчалась бы и взяла все в свои руки! Мое постоянное присутствие и поддержка пока еще останавливали ее. Но мы с сестрой чуяли, что мама уже на низком старте. К полному отчаянию Седрика. «Тещу я обожаю, вы же знаете, девочки, но в течение месяца выносить ее присутствие в доме я не в состоянии».

Телефон прозвонил один раз, второй, третий. Я с трудом разлепила веки и ощупью нашла трубку на ночном столике.

– Алло…

– Девочка! – завопил Седрик так громко, что мне пришлось отодвинуть телефон подальше от уха. – Ее зовут Эли.

– Поздравляю! Как Алиса?

– Ты ее знаешь, через три часа будет как огурчик.

Я едва сдержала слезы радости. Меня охватило возбуждение.

– А как новорожденная?

– Отлично, все хорошо. Она совсем-совсем кроха. Едва дотянула до двух семисот.

Я засмеялась:

– А где Мариус и Леа? Хочешь, я ими займусь?

– Нет, но спасибо за предложение. Мы отвезли их на эту ночь к моим родителям, и я их скоро заберу.

– Когда мне можно приехать?

– Когда захочешь. Она тебя ждет, нет, они тебя ждут.

– Приеду ближе к вечеру и, если захочешь, посижу с детьми, чтобы освободить тебя.

– Так и поступим. Ой, совсем забыл… ваши родители приезжают завтра утром! – весело добавил он. – Еще немного, и твоя мать арендовала бы частный самолет на сегодняшнюю ночь! Н-да, многообещающе, ничего не скажешь!

На этих словах он закончил разговор. Я села в кровати и подтянула колени к подбородку. Алиса стала мамой в третий раз, начинающийся день был особенным. Наша семья увеличилась, и мое сердце наполнялось нежностью, когда я думала об этом младенце. Да, конечно, у сестры добавится хлопот, но я знала: это событие еще больше сблизит нас. Я не пропущу первые годы Эли, как это было с Мариусом и Леа. Однако радость не мешала моему сердцу сжиматься помимо воли, потому что сегодня мое одиночество стало еще более явным.

Придя в офис, я первым делом заказала доставку цветов в роддом, хотя Анжелика настойчиво предлагала взять это на себя. Рождение Эли взволновало ее до глубины души. «Обожаю младенцев!» – повторяла она. Ее восторг забавлял меня и отвлекал от работы, хотя, честно говоря, я и без нее думала совсем не о клиентах. В два часа дня я все бросила, поняв, что мне не удастся заняться срочными делами. Ну и ладно, буду недоступна до завтрашнего дня.

– Я ухожу, Анжелика, я должна увидеть ее.

– Бегите, бегите, мы тут сами разберемся! Вы нам завтра принесете фото?

– Еще бы!

– Я сегодня в офисе и, если что, прикрою тебя, – раздался за спиной голос Бенжамена, моей теперешней правой руки.

– Я знаю, что могу на тебя рассчитывать!

Я была спокойна, и меня переполняла радость.

Открывшаяся передо мной сцена была абсолютно волшебной, она пригвоздила меня к полу, в горле образовался комок: Седрик лежал рядом с Алисой, обхватив ее рукой, а их взгляды были прикованы к колыбели, рядом с которой, словно два стражника, вытянулись Мариус и Леа. Я прижала ладонь к губам, пытаясь совладать с чувствами: господи, как же это красиво – семья! Сестра догадалась о моем присутствии, повернула голову и заметила меня. Ее усталая, но сияющая улыбка была едва ли не самым прекрасным, что мне когда-либо доводилось видеть. Туфли, подумалось мне, в этой комнате неуместны, и я, не желая рассеять чары, сбросила их и пошла босиком. Тут на меня обратил внимание Седрик, улыбнулся мне и встал с постели:

– Мариус, Леа, поздоровайтесь с Яэль.

– Яя!

– Тс-с-с! – остановила я детей и присела на корточки, чтобы обнять Леа.

После того как мы обменялись поцелуями, Мариус потянул меня за руку:

– Иди сюда, посмотри на мою младшую сестру!

– Нет, это моя сестра, – возмутилась Леа.

Ее реплика насмешила нас. Но мой смех прервался, как только я склонилась над колыбелью.

– Она такая красивая, – хором воскликнули старшие брат и сестра.