– Кинжал какой-то… пустяк, одним словом. – Мечеслав вздохнул. – Теперь все знают, к кому идти жаловаться на очередную глупость дикарей.

– Сочувствую. – В черных, глубоко посаженных глазах Сантьяги вспыхнули озорные искорки. – Представляете, буквально пару дней назад мы с князем пришли к выводу, что в Тайном Городе на удивление скучно.

– Вас это расстроило?

– Отчасти.

– Понимаю.

– И тут такой пассаж.

– Веселитесь?

– Пребываю в недоумении.

– А-а… – После некоторого раздумья Мечеслав решил принять сочувствие комиссара за чистую монету. – Я никак не могу помириться с Всеславой.

– Закусила удила?

– Вроде того.

Нав улыбнулся:

– В таком случае вам следует срочно совершить какой-нибудь подвиг. Ее величество женщина романтичная и отходчивая. Попав под гипноз вашего героизма, она наверняка оттает, и мир будет восстановлен.

– Какой еще подвиг? – пробурчал барон.

– Спасите кого-нибудь, – предложил комиссар. – Или убейте. По настроению.

Три бутылки текилы все-таки подействовали на Мечеслава, и поэтому свой следующий вопрос он задал вполне серьезно:

– Настроение у меня дрянь, так что действовать придется по второму варианту. Но кого убить?

– Какую-нибудь жрицу из наиболее противных, – посоветовал нав.

В устах одного из лидеров соперничающего Великого Дома предложение прозвучало двусмысленно, однако к этому моменту Мечеслав уже уловил шутливый тон беседы.

– Сантьяга, я назначен министром по делам Красных Шапок и действовать могу исключительно в рамках полномочий. Но если я убью Кувалду, меня на смех поднимут.

– Трудно оспорить это заявление. – Сантьяга вновь хлебнул коктейль, поставил бокал на стол и, сведя пальцы рук, внимательно посмотрел на барона: – Полагаю, мне известно, что вызывает вашу неуверенность.

– И что же?

– Страх.

Мечеслав покачал головой:

– Я перестал реагировать на издевательства и дружеские подначки, однако оскорблений не потерплю.

– Вы сильный и смелый мужчина, прославленный воин, умный царедворец, – продолжил Сантьяга. – Но в глубине души вам кажется, что ваше положение шатко. Вы не чувствуете крепость, Мечеслав, и потому изводите себя бессмысленной депрессией.

– Не надо настраивать меня против Всеславы, – проворчал барон.

– Ни в коем случае. – Комиссар выставил перед собой ладони. – Всеслава устроила вам выволочку, но будем объективны – она женщина. И этот факт заставляет королеву искать сильное плечо. Ваше плечо, барон. И вы обязаны его ей подставить, потому что любите. Но при этом должны быть готовы к тому, что иногда в ваше плечо будут вонзаться острые коготки. – Сантьяга помолчал. – Вы должны как можно быстрее избавиться от страха, который ведет ваши отношения в никуда. Определитесь, барон, и обретете счастье.

Некоторое время Мечеслав гонял по столу пустую рюмку, затем отставил ее и посмотрел в черные глаза нава:

– Почему вы завели этот разговор?

– О ваших взаимоотношениях с королевой?

– О страхе.

– Потому что вижу, что в нем кроется ваша главная проблема.

«У нас много общих тайн, и нам хорошо вместе, но я никто, я всего лишь стою у трона, и завтра все может измениться».

Такие мысли приходят в голову любого фаворита, и Мечеслав не был исключением. Сантьяга, сукин сын Сантьяга снова прочел его, как раскрытую книгу. Но зла не было. Напротив, барон неожиданно понял, что благодарен наву.

Мечеслав вновь посмотрел комиссару в глаза и спросил:

– Вы когда-нибудь боялись?

– Да, – невозмутимо ответил Сантьяга. – И мне не стыдно в этом признаться.

Поскольку то, что способно вызвать страх у комиссара, любого другого сведет с ума.

Нав допил коктейль, но уходить не спешил. Улыбнулся, припомнив занятную историю, и продолжил разговор:

– Страх очень странное чувство, барон, он может вас убить, и он же может превратить в героя. Как раз сегодня я стал свидетелем второго случая.

– Кто совершил подвиг?

– Один из ваших подопечных – уйбуй Копыто. Сегодня днем страх дал ему силу пойти против меня. Представляете? Я был так удивлен, что сохранил ему жизнь. – Сантьяга вновь выдержал паузу: – Не всякий подвиг должен заканчиваться смертью героя.

Пару мгновений барон обдумывал глубокомысленные фразы комиссара, но затем вернулся к повседневным делам:

– Вы, случайно, не сдали Копыто чудам?

– Зачем? – удивился нав. – Орден меня ни о чем таком не просил. – И поднялся: – Барон, благодарю вас за интересную беседу. И еще раз извините, что нарушил ваше уединение.

– Мне нужен совет, – негромко произнес Мечеслав.

Он еще не понял, что в это мгновение его отношение к Сантьяге чуточку изменилось. До сих пор он уважал комиссара, как воин воина, но не задумываясь вступил бы с ним в схватку, защищая свой Великий Дом. Однако тот совет, что требовался Мечеславу, обычно спрашивают у друзей.

– Я думаю, вам нужно жениться, барон, – спокойно ответил нав. – Давно пора.

* * *

Москва, где-то под землей,

27 сентября, среда, 00:58

– Ты меня слышишь?

Запах горелого мяса. Так было тогда, под Смоленском. Празднуя удачное окончание экспедиции, Глыба купил в деревне поросенка и пообещал всех удивить. Получилось. Отвлекся на пару тостов, и над поляной повис такой же вот запах.

«Опять шашлык сожгли, черти!»

Мурза открыл глаза. Мутный взгляд долго фокусировался, никак не мог зацепиться за что-то, чтобы навести резкость. Наконец уперся в чайник на столе. Ручка, крышка, носик… Контур не расплывается. Хорошо.

«Нет, не шашлык».

Природы вокруг не наблюдалось, ни смоленской, ни подмосковной. Был здоровенный шкаф черного дерева, зеркало в тяжелой раме и три катаны на стене. Не гламурные сувениры, а настоящие мечи, берущие не отделкой, а простым изяществом смертоносных линий. Воздух затхлый, влажный, характерный для подвалов.

Подвал?

Потолки невысокие, окон не видно.

«Что я делаю в подвале?»

На столе, рядом с чайником, аккуратно разложены знакомые предметы: «макаров», бумажник, «ухо», «батарейка», паспорт и телефон. Одним словом, все содержимое карманов.