Гидеон пожал плечами.

– По-моему, место Анны-Кейт – здесь, в Уиклоу. Может, дедушка имел в виду, что это она должна стать хозяйкой обоих домов?

– А ты что ответила, Анна-Кейт? – поинтересовался Лук.

– Ответила «нет». Я пока не определилась, как поступлю с кафе. По закону оно мне еще не принадлежит, значит, обсуждать этот вопрос рано. Поработаю здесь до конца месяца, а там видно будет.

Я не собиралась все четыре недели, оставшиеся до отъезда, обговаривать сделку. Главным образом потому, что вообще не хотела продавать кафе, но еще не нашла способ исхитриться и его сохранить.

Лук с Джиной тревожно переглянулись. Я вздохнула. Разумеется, они не понимают, что я по рукам и ногам связана данным обещанием. Я покосилась в окно, на шелковицы. Без любви, заключенной в пироги, они зачахнут. А что случится с черными дроздами, если портал закроется?

От нахлынувшего отчаяния в груди заныло. Страшно даже подумать, что шелковицы погибнут и черные дрозды никогда не вернутся в Уиклоу. Что им тут делать? Без пирогов они все равно не смогут передавать живым послания.

Я сморгнула выступившие слезы. Хоть бы дрозды дали какую-нибудь подсказку! Чтобы принять верное решение, нужно точно знать, что с ними будет без шелковиц, а я теряюсь в догадках. Надо спросить у дроздов напрямую. Надеюсь, они откликнутся.

Гидеон сполоснул кружку и положил ее в посудомоечную машину.

– Давай я за тобой заеду часа в четыре, Анна-Кейт? Тебе в это время удобно?

– Да, отлично. – Я постаралась не выдать своего волнения.

– Заедешь? – От любопытства голос Джины подскочил вверх на целую октаву.

– Анна-Кейт умоляла меня угостить ее жареной курочкой, и я согласился ее побаловать, – поддразнил Гидеон. – Мы планируем до фейерверка устроить пикник у здания суда.

Лук одобрительно кивнул.

– Я пробовал твою курочку, поэтому отлично понимаю Анну-Кейт.

Покачав головой, я пошла за добавкой кофе.

– Знаешь, Гидеон, у меня возникла одна мысль… – вмешалась Джина.

– Какая?

– Может, тот сон предназначался и тебе, и Анне-Кейт? Есть еще один способ устроить так, чтобы кафе и Дом на холме принадлежали одним хозяевам. – Подтащив меня к Гидеону, Джина соединила наши руки, накрыла сверху своими и улыбнулась, явно довольная собой. – Готова поспорить, твой дедушка хотел, чтобы вы были вместе. Образно выражаясь, он заронил семена будущего, Зи их полила, а вот укоренятся ли они, зависит только от вас.

* * *

Несколько часов спустя я сидела на каменной скамейке в саду и смотрела на шелковицы. Под ними, выискивая угощение, клевали землю чибис с вывернутым крылом, крапивник и кардинал. После того как мы с Саммер собрали основной урожай, оставшиеся плоды осыпались в траву. Птицы, белки и бурундуки попировали на славу. Любовь, заключенная в ягодах, вернулась к корням…

Укоренятся ли они, зависит только от вас.

И зачем Джина полезла со своими идеями? После ее заявления мы с Гидеоном шарахнулись друг от друга, словно от удара электрошокером. Смущенно запинаясь, распрощались. Гидеон вылетел за дверь, а я еле сдержалась, чтобы не наброситься на Джину.

Безусловно, она всего лишь пыталась помочь, но к создавшейся ситуации не следовало приплетать мои чувства к Гидеону.

– Не понимаю, что делать, – призналась я шелковицам. – Что же выбрать?

Останусь – подведу маму.

Уеду – подведу бабушку и черных дроздов.

– Что с вами будет без пирогов? – прошептала я.

Мне представилась ужасающая картина: крылья у птиц желтеют и скукоживаются, совсем как листья. К горлу подступила тошнота, и я поспешно отогнала это видение.

Заросли мелиссы зашелестели. Я повернулась на звук и увидела мистера Кота. Он сидел, подергивая хвостом. Я забеспокоилась, не набросится ли он на птиц, но кот смотрел на меня, а на них не обращал никакого внимания.

– Ты тоже не знаешь, да?

Одна из птиц – чибис – вспорхнула, опустилась на стебель мелиссы и запела.

Кот, наклонив голову, поглядел на нее и пошел прочь.

Послышался скрип калитки, и в сад шагнул Гидеон с корзиной в руках. Он поздоровался с мистером Бойдом, который читал у забора. Тот оторвался от книги и помахал ему.

Мистер Бойд и Фейлин сегодня вечером идут на шоу в честь праздника, хотя между ними и без фейерверка вспыхивают искры. Эти двое дни напролет проводят вместе. Приятно наблюдать, как зарождается и крепнет их взаимная симпатия.

– Как поторговала футболками? – приблизившись, осведомился Гидеон.

– За час все распродала.

– За час? Потрясающе! Какие раскупили первыми? Дай угадаю: те, на которых написано «Летите вы на!..», верно?

Я засмеялась, вспомнив, с каким ужасом Сили уставилась на эту надпись.

– Не угадал. На которых написано «Кафе «Черный дрозд».

Гидеон понимающе кивнул.

– Ничего удивительного. – Он приподнял корзину. – Ну что, готова? Чем раньше выйдем, тем скорее увидишь, что я припас.

– То есть там еще что-то, кроме курицы?

– Еще куча всего!

Я торопливо подхватила стоящую на террасе сумку-холодильник и попрощалась с кабачками.

– Тогда пойдем.

Мы вышли на главную улицу. В обстановке всеобщего веселья и воодушевления люди, нагруженные корзинами, сумками-холодильниками и складными стульями, стекались к зданию суда. Энергия била ключом.

Большинство магазинов сегодня закрылись пораньше. Натянутые над входами разноцветные, яркие тенты трепыхались на ветру. Некоторые из них появились совсем недавно: в последнее время в Уиклоу заработали два ресторана и по меньшей мере полдюжины магазинчиков, включая книжный, свечной и швейный.

– Ты сегодня молчалива, – заметил Гидеон.

– Просто задумалась.

– О предложении Джины?

Я так резко оглянулась на него, что едва не свернула себе шею.

– Нет, об Уиклоу. О том, что город наконец-то ожил. Мне кажется, я даже слышу, как он облегченно вздыхает.

– Вот как…

Я дотронулась до его руки.

– А ты хотел поговорить о том, что сказала Джина?

– Да нет, необязательно. Она же просто предположила…

– Да, точно. Предположила.

Вдали в небо со свистом взлетели фейерверки и с грохотом рассыпались на тысячи искр. Собравшиеся с нетерпением ждали, когда же начнется празднование.

Гидеон окинул меня взглядом, наполненным раскаленной лавой.

– Но, если мой дед и твоя бабушка пытались нас свести, у них это прекрасно получилось.