Для Антона это все было такстранно... Он ощущал себя каким-то мелким пацаном, что ради интересующей егодевушки, готов терпеть все её романтические порывы. Хотя, радует, что не ужинпри свечах, а всего лишь небольшой пикничок для двоих на природе. Такая себесимпатичная вылазка в уютной компании. Кстати, довольно симпатичной и милой.Как это он успел позабыть, что живет в таком живописном месте. Хотя как непозабыть, если подобные прогулки с ним случались разве что в глубоком детстве,еще с родителями. Это было так давно, что казалось, в какой-то прошлой жизни.Но, наверное, так оно и есть. То время действительно для Громова стало прошлойжизнью. И ведь он давно привык к подобному раскладу. Привык, смирился и решил,что такая жизнь, как была раньше, не для него. Точнее думал, что решил. Досегодняшнего дня... До Владиславы...

- ... Антон, давай здесь! -вырывая мужчину из размышлений, окликнула откуда-то из-за спины девушка.

- Что? - неуверенно переспросилГромов, обернувшись.

- Говорю, давай здесьостановимся, - кивнув на зеленую полянку, со всей стороны закрытую отпосторонних глаз густыми кронами деревьев, но, тем не менее, откуда открывалсячудесный вид на все побережье.

- Да, конечно, - поставивкорзинку, Антон поспешно расстелил плед, и снова отвернувшись, уставилсякуда-то вдаль, к противоположному берегу, снова и снова возвращаясь в образы издетства.

- Антон, тебя что-то беспокоит? -вместе с обеспокоенным окликом, мужчина почувствовал, как маленькие ручки леглиему на плечи, вызывая трепет во всем теле. Такие неестественно холодные. Этотхолод был ощутим даже сквозь футболку, и в столь жаркий летний день.

- С чего ты взяла? - немногорезче, чем следовало бы, переспросил Громов.

- Ну, я же вижу, что ты опятькакой-то... не такой, как был с утра хотя бы... - неуверенно пробормоталаВладислава, уткнувшись носом в спину мужчины.

Напряженность его тела снова былаощутима в каждом его вздохе. Все же, как бы Влада не пыталась на сегодняшнийдень поставить табу на серьезные разговоры, это вряд ли получилось до конца.Наверное, еще и потому, что сам Антон, видно не смотря на свои просьбы, так ине смог отрешится от собственных раздумий. Только от этого не легче. Потому чтоего мысли по-прежнему для Влады оставались загадкой.

Антон снова думал о чем-тоизвестном только ему одному. И как же девушке хотелось хоть на чуть-чутьприблизится к нему, понять его... Эти перемены настроения... За каких-то паручасов, после пробуждения, в мужчине удивительным образом сменится десяткиэмоций. От какого-то удовлетворенно-игривого, до вот такогохмуро-неизведанного...

- С чего ты взяла? - не сдавалсяГромов.

Да уж, для того, чтобы вытянутьиз него хоть что-то потребуется не меньше чем камера пыток. И то не факт, чтопоможет. Да и как-то не особо хотелось доводить до подобного...

- Знаешь, ты хоть и пыталсяуверить меня в бесполезности задевать сегодня какие-то серьезные разговоры, носам быстрее меня загрузился чем-то неизвестным, - неловко пробормотала девушка,- Пожалуйста, если тебя что-то мучает, то давай лучше поговорим. Я серьезно,Тош.

На последних словах мужчинакак-то резко отдернулся, и мгновенно повернувшись, смерил Владу до болихолодным взглядом, буквально пронзая насквозь, словно колючей льдиной:

- Влада, вот только давай безэтого!

- Но ты ведь сам... - попыталасьвозразить Влада, но благоразумно замолчала, снова наткнувшись на недовольныйвзгляд, и поспешила оправдаться, - хорошо, Тош, как скажешь.

- И я тебя очень прошу, неназывай меня больше никогда Тошей! - скривившись, выкрикнул Громов, поспешноотводя взгляд. И обогнув недоуменную Владу, прошел к пледу, и уселся на землю.

Вот теперь еще она осталась ивиновата. Причем совершенно непонятно в чем. В том, что нарушила договоренностьи первая завела запретный разговор? Да, все-таки зря она сделала это... Иливсе-таки из-за того, что просто назвала его так, как называют толькодействительно дорогих людей? Наверное, это тоже.

Но почему такая реакция? Может,боится? Привязанности. Каких-то чувств с обеих сторон? Да, скорее всего так иесть. Что-то подобное Влада неоднократно могла наблюдать последнее время.Похожее на некий страх, и извечные попытки увильнуть от серьезных разговоров. Ио чем-то подобном были подтверждения его тётки.

Глубоко вздохнув, молясь, чтобы унеё хватило терпения не давить и не выпытывать ничего, Владислава повернулась кмужчине. Он сидел все так же сидел уставившись куда-то перед собой, не обращаявнимания ни на что вокруг.

Видно, будет сложнее, чем можнобыло представить изначально.

Девушка опустилась рядом сАнтоном на колени, и стала раскладывать на одеяло содержимое из корзинки,смущенно поглядывая него, надеясь, что он не выдержит и первым переступит черезэту стену очередного недопонимания. Но он молчал, как ни в чем не бывало.Словно и не волновало его происходящее. Или был мыслями где-то совсем далекоотсюда... Что вполне вероятно.

- Антон, будешь бутерброд? Ты жехотел есть, - спустя пару минут равнодушного молчания, не выдержала девушка,намеренно подчеркнув его имя, давая понять, что больше не будет называть так,как ему, судя по всему, неприятно.

Ответа не последовало. Болеетого, мужчина даже не пошелохнулся. Ели бы Влада увидела его со стороны, то решилабы, что у него явные проблемы со слухом. Настолько выглядел отрешенным отокружающего мира.

- Антон, открой, пожалуйста,вино, - еще одна попытка заговорить. И снова никакой реакции.

Неожиданно для самой себя, Владарезко подхватилась, и став напротив мужчины, с высоты своего роста уставиласьна него, возмущенно воскликнув:

- Блин, Громов, это уже даже несмешно! Мы, кажется, решили провести этот день, как нормальные люди! И это,по-твоему, так выходит, выглядят нормальные люди?!

Вместе с вскриком Ильиной, Антонрезко подскочил, и, ухватив её за плечи, глядя в глаза, с расстановкой выпалил:

- Влада, да я вообще уже ничегоне знаю и не понимаю, где нормально, а где нет! Я не знаю. Ничего не знаю и непонимаю, - мужчина машинально встряхнул девушку, - мне казалось, что я живуправильно, нормально, понимаешь? А в итоге что?! Где, черт возьми, этаправильность? В чем? Мне кажется, что теперь все стало еще сложнее, чем былораньше, и я ни черта не понимаю, что с этим всем делать! А ты понимаешь?! Вотскажи, ты понимаешь, что происходит и что будет дальше?

Часто заморгав, Владислава снедоумением смотрела на Громова, с трудом понимая, что происходит. Она,конечно, ожидала от него странностей, но не настолько поспешных. Хотя... это жеАнтон. Ему нужно знать и понимать все и сразу. Типичная мужская логика. Воттолько проблема в том, что Влада сама ничего не понимала. Хотела понять, но непонимала. За исключением того, что вряд ли теперь сможет без него. Даже совсеми этими его жуткими тараканами. Но вряд ли подобное признание будетразумным на данном этапе...