Верховный суд, который рассматривал дела группы «Вулкан», продемонстрировал понимание и снисходительное отношение к обвиняемым. Коммунисты из числа обвиняемых, которые были в заключении во времена нацизма, включая Вайса и некоторых его помощников, получили сокращенные сроки заключения, равные тому времени, которое они провели под арестом до начала суда. Приговор Вайса – четыре года каторжных работ – был сокращен до восемнадцати месяцев. А что касается Ганса Богенхагена, рабочего, который никогда не знал настоящего дома, был призван в армию в восемнадцать лет и за четыре года в лагере военнопленных принял сталинскую веру, то суд учел искренность обвиняемого, который «действительно верил, что служит правому делу», и приговорил его к двадцати одному месяцу заключения – это был меньший срок, чем тот, который он провел в тюрьме до начала суда.

Отношение суда к другому обвиняемому, Йозефу Гебхардту, было таким же. В приговоре подчеркивалось, что Гебхардт рос в трудных условиях, начал свою подпольную деятельность в семнадцать лет и «провел решающие годы своего духовного развития в тяжелом труде в концентрационных лагерях». Естественно, что после окончания войны «он начал искать своих старых товарищей» и встретил среди прочих и Людвига Вайса. Приговор Гебхардта – семнадцать месяцев – был тоже меньше срока его предварительного заключения.

Характерный тип послевоенного шпиона представлял Вильгельм Клейн, член СЕПГ, работавший на советскую разведку в британской зоне. В 1950 году, в возрасте тридцати трех лет, он уже имел за спиной ночные кражи со взломом, угоны автомобилей и торговлю на черном рынке. Когда англичане арестовали его в августе 1950 года, Клейн назвал советского капитана Грабовского (для немцев от был Виктор Шмитц) как своего шефа и духовного руководителя. Советское шпионское агентство Грабовского рассматривало уголовное прошлое Клейна под своим углом зрения и сочло его вполне подходящим. Клейну было приказано собирать информацию о британском аэродроме Гатов около Берлина, и его доклады скорее направлялись в центральный комитет СЕПГ, чем капитану Грабовскому. По-видимому, Грабовский потом отошел в тень, а роль СЕПГ в этом шпионском деле стала очевидной. В соответствии с советскими инструкциями Клейн направился в Кельн, чтобы собирать информацию о британских оккупационных войсках, мостах через Рейн, бывшем немецком Восточном вале и других объектах. После возвращения он передал фотографии советской разведке. Во время второй поездки на Запад он сделал фотографии британских казарм и других военных сооружений.

Однако советский шпионаж в британской зоне велся менее интенсивно, чем в американской, из-за меньшего количества британских войск и их сравнительно небольшого влияния. Но некоторые шпионские дела, раскрытые в британской зоне, были поучительными и важными.

Состоящая только из коммунистов и потому представляющая большой интерес группа Берга – Дончика включала шестерых немцев, среди которых были две женщины. Группой руководили из-за «железного занавеса» два русских офицера: Виктор и Борис. Немецким руководителем был Роберт Кох, коммивояжер, который часто пересекал демаркационную линию и приезжал в советскую зону. Группа активно работала у Люнеберга и Брауншвейга, где располагались самые большие военные полигоны в Германии. Здесь проводились испытания танков, артиллерии, бронебойных снарядов. Кроме того, поблизости располагалось несколько авиационных баз. Важным источником информации была Эрика Крюгер, телефонистка на коммутаторе в военном лагере Мюнстер. Фрейлейн Крюгер по своей работе имела возможность поставлять важную информацию и передавать фотографии казарм и военных сооружений русской разведке.

Группа была арестована девятого июня 1953 года, когда местный кузнец Генрих Бек сообщил англичанам, что Вернер Берг, член этой группы, пытался уговорить его давать секретную информацию за плату от 400 до 700 марок в месяц. А когда вдобавок к этому одна из арестованных членов группы, Эдит Зеефельд, невеста британского офицера, во всем созналась, деятельность группы была полностью разоблачена. Британский суд в августе 1953 года вынес приговоры, которые казались более суровыми по сравнению с теми, что давал американский суд: Берг был приговорен к пяти годам, Эрика Крюгер и курьер Эберхард Дончик – к четырем годам каждый. Обвинения с Эдит Зеефельд были сняты.

История советских шпионов Ганса Петера Фрама и Харальда Фрейданка, которые были арестованы в британской зоне, имела трагическое окончание. Советская разведка в этом случае была представлена человеком, носившем имя Морев. Ганс Петер Фрам, германский коммунист, журналист и агент советской разведки, сотрудничал с Моревым в добывании информации о британских агентствах в районе Киля.

Как германский шеф пресс-агентства в Киле, спонсируемого британцами, Харальд Фрейданк встречался со многими общественными деятелями, в том числе и с Фрамом. Когда Фрейданку сообщили, что его услуги в пресс-агенстстве больше не потребуются начиная с сентября 1952 года, Фрам пообещал подыскать ему другую работу в западном офисе Восточногерманского пресс-агентства. Фрам и Фрейданк поехали в Берлин, чтобы встретиться с тайным советским агентом Георгом. На их третьей встрече Георг предложил Фрейданку собирать информацию для советской разведки, и тот согласился.

Фрам и Фрейданк были арестованы, и была назначена дата рассмотрения их дела в Верховном суде ФРГ. Фрам покончил с собой в тюрьме еще до начала судебного процесса. Фрейданк, который еще не успел ничего совершить, не получил строгого наказания, несмотря на то что обвинитель отметил «угрожающий рост шпионской сети в Федеративной Республике». Его приговорили к одному году.

Советские спецслужбы с функциями тайной полиции сосредоточили свои усилия против целей двух типов – конкретных лиц и антисоветских организаций. В первые послевоенные годы официальные комиссии, занимающиеся репатриацией, посещали громадные лагеря перемещенных лиц, в которых были как русские военнопленные, так и остарбайтеры.

Репатриационные комиссии не добились особого успеха в решении их главной задачи – отправить домой не желающих возвращаться, но зато им удалось внедрить в массу голодных и отчаявшихся людей сеть информаторов. Временами то один, то другой узник этих лагерей бесследно исчезал, в других случаях люди говорили, что видели, как их похищали. Властям западной зоны пришлось много поработать, чтобы избавиться от этих «репатриационных комиссий».

Но сеть агентов, однако, осталась, и она информировала ГБ в Восточном Берлине о людях и событиях в мире беженцев и эмигрантов. Описание операций ГБ против эмигрантов не входит в задачу этой книги. Однако в некоторых случаях эти действия переплетались со шпионскими операциями против западных стран, особенно когда последние тем или иным способом помогали эмигрантам и их партиям.

Суд над Ольгой Робине, русской жены немецкого коммуниста из восточной зоны, стал сенсацией, когда после того как обвиняемая созналась, ее оправдали и разрешили вернуться в восточную зону. «Красная Ольга», учительница из Бранденбурга, привлекательная и умная женщина, нанесла три визита бывшему офицеру Красной Армии, а теперь сапожнику Николаю Солонарь-Фишеру, который жил в