Через пару километров – австрийская граница, а спустя полчаса езды – Вена.

Велихов откинулся на кожаное сиденье. Его радовала Европа. Эти ровные дороги. Эти четкие указатели и яркая разметка. Чистые леса. Ухоженные разноцветные домики.

Подумать только – Словакия, не самая богатая страна, а как все непохоже на нас. Какая вежливость, какие запахи, чистота.

Велихова затопил вдруг приступ радости.

– Я сделал это! – вслух закричал он. И еще раз:

– Я сделал это! – И заколотил ладонями по рулевому колесу. Это было запоздавшей реакцией на происшедшее.

«Стоп, стоп, – перебил он сам себя. – Радоваться пока рано. Деньги пока еще не в твоем кармане».

Сейчас начиналась последняя и самая ответственная фаза операции.

В сущности, перекинуть деньги в электронном виде с чьего-то банковского счета на свой собственный счет может любой прыщавый компьютерный гений, навроде Германа Титова. (Если, конечно, сумеет, как Велихов, открыть на подставные фирмы банковские счета за границей. И если у него будет сообщник – такой, как Оксана.) Но что дают они, эти деньги, «в электронном виде»? Что такое виртуальные миллионы, появившиеся на твоем счету?

Ничто. Фикция. Дым. Миф.

Да, на электронные деньги можно жить. И не иметь в кармане более тридцати долларов наличными.

Если эти деньги – честные.

Ты можешь на виртуальные деньги покупать себе еду, одежду; можешь приобрести машину, дом, землю… Даже яхту или самолет… Но ты не сможешь в один день накупить себе еды на всю оставшуюся жизнь.

А у тебя есть только один день. Уже завтра может быть поздно.

Кто-нибудь из банковских клерков проверит электронные платежи. В любом банке. В том, куда в конечном итоге пришли эти немыслимые суммы; либо в одном из тех, кто находится в середине цепочки переводов; или в одном из тех, где держит свои заграничные счета господин Барсинский. Проверит – и обратит внимание: что за странные, несуразно огромные переводы? И попросит подтвердить их правильность.

Значит, деньги – все деньги, все сорок три миллиона долларов! – нужно брать в тот же день, когда они улеглись на твой счет.

Так сначала и планировалось.

Если бы все шло, как задумано, он встречал бы деньги уже в Амстердаме.

Но черт бы побрал эту спешку! Из-за дурака Германа весь план полетел кувырком.

В крайнем случае можно попытаться получить деньги завтра. Это – последний срок.

Но вот как их получить? Об этом он задумался прежде всего, сразу же после того, как они с Оксаной решили ограбить Барсинского. И именно эта Деталь, которая представляется многим незадачливым компьютерным грабителям не слишком существенной – более всего занимала его.

Сорок три миллиона долларов – громадная сумма. Один человек не сможет столько наличности унести. Это четыре или пять здоровенных чемоданов – даже если доллары будут в сотенных банкнотах. Да и нет такого количества наличных ни в одном, пусть самом крупном банке мира.

Как в один день снять деньги со счета, закрыть его и исчезнуть?

Но Велихов нашел решение.

Все необходимые распоряжения были сделаны им еще тогда, весною, во время открытия счетов, в Лондоне и Амстердаме. Сегодня утром он, перед тем как заехать за Германом, позвонил в банки и сообщил, что деньги на его счет скоро поступят и он подтверждает поручение, сделанное им ранее. В банке его вежливейшим образом заверили, что поступят в точном соответствии с указаниями господина Расплетина.

Приближался контрольно-пропускной пункт. Велихов встал в небольшую очередь. У машин были сплошь австрийские номера. Венцы часто ездят в соседнюю Словакию за продуктами – здесь они много дешевле.

Очередь машин шла быстро.

Велихов достал из кармана мобильный телефон, набрал номер.

Когда ему ответили, он назвал свой личный пароль.

– Минутку, соединяю.

Велихов ждал соединения, казалось, целую вечность. Потом его попросили еще раз назвать пароль.

Затем клерк спросил, по-английски, по-французски или по-немецки ему удобнее разговаривать, а когда получил нетерпеливый ответ: «По-английски», быстро и отчетливо доложил:

– Поручение господина Расплетина выполнено. Сегодня на Амстердамской алмазной бирже для него приобретена партия обработанных бриллиантов на сумму сорок два с половиной миллиона американских долларов. Бриллианты помещены в сейф по указанному господином адресу. Доступ к сейфу будет открыт завтра с девяти ноль-ноль среднеевропейского времени.

– Спасибо, – бросил Велихов и положил трубку. Его машина подъехала к шлагбауму. Велихов улыбнулся пограничнику и протянул ему свой американский паспорт.

Прошла неделя

Оксана Берзарина сидела за столиком в дальнем углу паба «Бистро Вино» в Лондоне, на пересечении Олд Бромптон-роуд и Кромвель-роуд.

Именно здесь они договорились встретиться с Велиховым.

Неделю назад он позвонил ей. Сообщил, что все прошло успешно, что с парнишкой он рассчитался и подтвердил сегодняшнюю встречу.

Оксана потягивала свой излюбленный джин-тоник.

«Надеюсь, мы проведем с ним вечер, – думала она. – Надеюсь, он не будет настаивать на том чтобы мы немедленно расстались». Она уже скучала без Велихова. При воспоминании о его сильных руках сладкая волна поднялась снизу.

"Я хотела бы быть с ним вместе. Всегда. Зачем нам эта глупая, дурацкая конспирация? Зачем нам расставаться на год? Все уже позади. За нами никто не следит. Да и Барсинскому не нужны эти деньги. Он сам сказал мне. Что ему эти сорок миллионов!..

Как я хотела бы просто жить – тихо жить рядом с Велиховым, где-нибудь на краю земли, в уютном доме у моря… А потом мы будем путешествовать. Мы поедем к Мертвому морю. Мы обратимся к лучшим врачам. И, может быть, они. отменят диагноз – и у нас с ним будет ребенок… А если нет – что ж, тогда мы возьмем ребенка в приюте. Усыновим светловолосого мальчика из России. В несчастной России сейчас много несчастных детей…"

От размышлений Оксану оторвал голос бармена.

Он закричал на весь паба:

– Есть ли здесь мадам Берзарина?

Предчувствуя недоброе, Оксана подошла к стойке.

У стойки стоял парнишка в красной шапочке рассыльного.

– Госпожа Берзарина? – ломким голосом спросил он. – Вам письмо.

Оксана, задыхаясь от волнения, расписалась.

Порылась в сумочке и дала мальчику полфунта на чай.

Ей казалось, что время остановилось. Что все происходит, словно в замедленной киносъемке. Вот мальчик кротко сказал: «Благодарю вас, мам», – и отошел. Вот ее руки пытаются разорвать конверт. Руки плохо слушаются. Вот она наконец раздирает его. Идет к своему столику. По пути вытаскивает письмо.