В тот же день в тихий послеобеденный час Молена бледная и печальная сидела за вышиванием. Иголка проворно двигалась в ее руке, но мысли девушки были далеко. Яркий солнечный луч, проникнув в приоткрытое окно, скользил по ее щеке, словно пытаясь вернуть владелице Моранского замка былой румянец. Барон невольно остановился в дверях, любуясь дочерью. Почувствовав его взгляд, девушка подняла глаза.

– Что-то ты нынче бледнее обычного, девочка моя.

– Ах, отец, – Молена опустила вышивание на колени, а вместе с ним опустила и взгляд, – я так боюсь.

– Знаю, девочка моя, знаю. Но надежду терять нельзя. Ты поговорила с де Вильеном?

Теперь бледные щеки девушки окрасились румянцем, но она еще больше отвернулась, пряча не только глаза, но и все лицо.

– Боюсь, он не совсем верно меня понял, отец. Я не смогла ему как следует объяснить.

– Может быть мне стоит поговорить с ним?

– Нет! – Молена встрепенулась как испуганная птица. – Я попробую поговорить с ним еще раз.

После нескольких почти бессонных ночей девушке стало казаться, что вина юного рыцаря не так уж велика. Она прекрасно понимала, что ни одна знатная дама не может рассчитывать на верность своего супруга. Ее отец и брат, лучшие из мужчин, которых она знала, не были исключением. Берт погиб четыре года назад, а по деревням бегает не меньше трех ребятишек, поразительно на него похожих… Интрижки с крестьянками и служанками, пара дюжин детишек от них – явления в знатных семьях вполне обычные. Это даже не обсуждалось сплетницами. Вот завести роман со знатной дамой или содержать в городе любовницу – поступки, достойные осуждения. А уж на верность такого красивого и молодого, веселого и полного энергии юноши как Конрад рассчитывать и вовсе было бы глупо.

Молена чувствовала обиду, но не столько от самого факта его любовных приключений со служанками, сколько от того, что Конрад не обращал на нее внимания. Говорить с ним еще раз, предлагать себя в жены было унизительно, но разве у нее был выбор? Она должна была использовать все возможности.

Для этого объяснения Молена выбрала нежный розовый вечер, пригласив рыцаря после ужина прогуляться по саду. Дневное светило уже скрылось за замковой стеной, отбрасывая длинные тени от кустов, но небо, еще светлое, обещало по крайней мере два часа до темноты.

Молена села на своей любимой скамейке, Конраду ничего не оставалось как сесть рядом.

– Я пригласила вас, чтобы… – девушке было трудно начать, ее голос дрожал от волнения.

– Я знаю, что вы хотите мне сказать, – неожиданно произнес рыцарь. – Я понимаю вас, Молена. Возможно, на вашем месте я поступил бы так же. Хотя мне и трудно представить себя на вашем месте. Каждый борется за свою любовь, как может.

Девушка удивленно подняла на него глаза. До сих пор она смущенно смотрела на носки своих туфелек, едва выглядывающих из-под платья. Конрад на нее не смотрел. Он тоже созерцал носки своих сапог.

– Для участия в турнире мне нужны доспехи. У меня нет доспехов, – продолжал он.

– Вы… – Молена от изумления запнулась, – готовы принять участие в турнире?!

– Чтобы стать супругом Молены де Моран? – Конрад отвернулся от нее и протянул руку, намереваясь сорвать с соседнего куста бледно-розовую розу. – Готов.

Обреченный на гибель цветок не хотел сдаваться. Рес приложил силу, чтобы сломать стебель и поранил палец об острый шип. Крошечная капелька крови сорвалась вниз и скользнула в глубину другого цветка, раскрывающегося на ветке ниже.

– Но ведь вы не любите меня, Конрад.

Юноша повернулся к ней и протянул побежденный цветок.

– Любовь… Она живет недолго. Как сорванная роза. Кто знает тайны любви? Кто знает пути, которыми она приходит и уходит? Вы победили, Молена. И я сдаюсь.

Девушка, затаив дыхание, взяла розу и их пальцы на мгновение встретились. Конрад тут же отдернул руку, словно боялся обжечься.

– Это говорит разум, не сердце… – печально сказала она и вдруг заметила кровь. – Вы поранились! Позвольте я перевяжу.

Юный рыцарь вскочил, словно сама мысль о ее прикосновении была для него нестерпима.

– Пустяк, не стоящий внимания.

– Конрад! – Молена тоже поднялась со скамейки. – Ваши слова и поступки сбивают меня с толку. Вы избегаете меня. Мой вид, само мое присутствие вам неприятно.

– Это не так, – рыцарь словно спохватился, что совершил ошибку. – Поверьте, это не так.

– Тогда позвольте взглянуть на вашу рану.

Молена протянула руку, немного поколебавшись Рес подал свою. Юная владелица Морана внимательно осмотрела ладонь и тонкие изящные пальцы, но никаких следов крови не обнаружила.

– Странно, – проговорила она, продолжая поворачивать в разные стороны кисть рыцаря. – Ничего нет. Но я же видела кровь!

– Вам показалось.

Девушка задержала его руку в своей.

– Мне показалось, что вы согласны принять участие в турнире?

– Нет, – на этот раз Конрад смотрел на нее спокойно, не отводя взгляд.

– И подарили мне розу?

– Вот она, – рыцарь указал на лежащий на земле у ног Молены цветок.

Девушка уронила его, когда брала де Вильена за руку.

– Вместе с этим цветком у ваших ног лежит мое сердце, Молена, – тихо произнес рыцарь, до боли сжав ее руку. – Не наступите на него случайно.

Молена едва не задохнулась от столь неожиданного признания. На несколько мгновений ей перехватило дыхание.

– Что я слышу? – прошептала она. – Вы любите меня?

– Если вы хотите знать любит ли Конрад де Вильен Молену де Моран, то мой ответ – да.

– И это правда?

– Слово рыцаря.

– Но совсем недавно вы говорили…

Рес прервал ее, прижав вторую руку к губам девушки. Молена не могла удержаться, чтобы не поцеловать его пальцы, еще хранящие аромат розы. Лицо юноши дрогнуло, как от резкой боли, он выдернул руку и быстро бросился прочь.

Молена подняла розу и рванулась следом.

– Стойте, Конрад, стойте! Вы снова убегаете от меня?!

Юноша остановился и резко обернулся к ней.

– Скорее от себя самого, – произнес он как бы с усилием.

Девушка подошла почти вплотную и заглянула в глаза.

– Но почему?

Рес отвел взгляд словно в смущении.

– Неужели вы не понимаете? Я воспитан в монастыре. И совсем не умею обращаться с женщинами. Нас не учили этому. Я боюсь сделать или сказать какую-нибудь глупость.

– О, Конрад! А мне казалось, что вы – самый любезный и галантный из всех кавалеров, которых мне приходилось видеть.

– Нас учили галантным манерам. Ведь рыцарь-монах все равно – рыцарь. И должен обращаться с дамами как подобает рыцарю. Но я не об этом… Я совсем не знаю, что нужно говорить и что делать… в таких случаях… наедине…