litbaza книги онлайнФэнтезиСердце Мириаля - Мэгги Фьюри

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 118
Перейти на страницу:

Все здесь было очень красивое, но девочка никогда прежде не видела этой комнаты. Где это она? Почему решила, что она должна быть в фургоне? И только сейчас девочка осознала, что не помнит даже, как ее зовут.

В голове у нее была стена. Гладкая, блестящая, из черного глянцевитого камня. Она поднималась высоко-высоко и тянулась далеко-далеко во все стороны. Девочка смутно чувствовала, что по ту сторону стены осталось множество важных вещей, а она не может до них добраться. Только ее это совсем не заботило. Пускай эта стена, точно тюрьма, отделила ее от мыслей и воспоминаний — зато стена ее и охраняет. По ту сторону этой огромной черной стены живут плохие вещи, совсем плохие. Те, о которых девочка ничего не хотела знать.

И тут дверь медленно и бесшумно отворилась, и вошла совсем незнакомая женщина.

— Аннас! Аннас! — тихо и неуверенно позвала она. — Аннас! Ты спишь?

Это я — Аннас? Она зовет меня? Девочка поспешно зажмурилась. Она не хотела слушать этот голос — пускай чужая женщина уходит, пускай оставит ее одну, в покое, за черной стеной… вот только она ужасно голодна и вот-вот обмочится в постель, как маленькая.

«А и, ладно, — подумала девочка. — Пускай я буду Аннас. — Она открыла глаза и увидела некрасивую женщину с жидкими каштановыми волосами. — Ты кто? Я тебя не знаю. Ты не такая красивая, как…» И тут в голове Аннас опять вознеслась черная стена, отсекая хвостик ненужной мысли. Девочка отвернулась от стены и стала прилежно думать о чем-нибудь другом. Все равно о чем.

Незнакомая женщина нерешительно протянула к ней руку, но тут же отдернула.

— Как ты себя чувствуешь, детка? Ты голодна? Я принесла тебе кое-что поесть.

Она указала рукой на миску, которая стояла на ночном столике у кровати. Аннас не видела, что там в миске, но запах у нее был не слишком аппетитный. Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни звука. Все слова тоже оказались заперты за черной стеной.

Ой, но до чего же эта женщина глупая! Стоит себе, переминаясь, у постели, как будто не знает, что делать дальше. Аннас это ужасно раздражало. Пускай она сама всего не помнит, но зато отлично знает, что уж взрослые-то должны все знать! Не в силах растолковать, что ей нужно, девочка кое-как слезла на пол и, опустившись на четвереньки, пошарила под кроватью. Вот счастье-то — там и вправду стоял ночной горшок!

Аннас подобрала подол чересчур большой для нее ночной сорочки и с блаженным вздохом уселась на горшок. Краем глаза она заметила, что чужая женщина покраснела до ушей и чопорно отвернулась.

О… извини, — пробормотала она. — Ну конечно, ты же так долго спала… я сама должна была бы сообразить…

Ох, батюшки, подумала Аннас, до чего же глупая! Она прикрыла крышкой ночной горшок и аккуратно задвинула его под кровать. Вспомнив, что на столике в углу стояли кувшин и тазик, девочка пошла туда, чтобы умыться. Вернее — попыталась пойти. Почему-то, пока она спала, ноги у нее сделались совсем слабые. Она сделала шаг, другой и повалилась на пол.

Сильные руки подхватили ее, не дав упасть, и на миг стиснули так, что стало больно. Аннас оказалась лицом к лицу с чужой некрасивой женщиной, и та безо всякого предупреждения сгребла ее в охапку и уложила в постель. «Как будто я маленькая», — не на шутку возмутилась Аннас.

— Не бойся, — сказала женщина с сердечностью, в которой Аннас мгновенно учуяла фальшь. Таким тоном взрослые говорят, когда хотят что-то скрыть. — Ты очень долго спала, — продолжала женщина, — а потому сначала будешь нетвердо держаться на ногах.

Она окунула в тазик с водой полотенце и принялась неловко и грубо вытирать Аннас лицо и руки.

Я же не маленькая! Аннас вырвала у своей мучительницы мокрое полотенце и, мрачно косясь исподлобья, утерлась сама. Теперь ей становилось по-настоящему страшно. Здесь все такое незнакомое, чужое. Она знала — просто знала, и все, — что никогда в жизни не бывала в этой разрисованной розами комнате. И никогда прежде не видела эту женщину. И еще Аннас не знала, что таится за блестящей, покрытой лаком дверью этой комнаты, — а уж это было по-настоящему страшно. Ведь там может быть что угодно! Чудища…

Девочка задрожала всем телом. Она понятия не имела, что лежит по ту сторону блестящей черной стены, и это почему-то пугало ее сильней всего. Аннас до боли прикусила губу, чтобы не заплакать, но все равно в глазах у нее защипало, а к горлу подкатил тугой комок. Она судорожно сглотнула. Одинокая слезинка проворно покатилась по щеке, за ней последовала другая.

— Ох, ради бога, не плачь! — Эта бестолковая женщина, кажется, сильно забеспокоилась. Сплетя пальцы рук, она шарила взглядом по комнате, словно искала помощи. — Погоди-ка, — проблеяла она, — ты ведь голодна, правда? На вот, поешь. Тебе станет лучше…

И сунула в руки Аннас стынущую миску.

Девочка тыльной стороной ладони утерла глаза, глянула в миску — и содрогнулась от омерзения. Овсянка?! Ух! Она терпеть не может овсянку! Остывшая, водянистая, слизкая, покрытая холодной коркой…

Этого Аннас уже снести не могла. Ее терпению пришел конец. А все эта глупая женщина — стоит перед ней, ломает пальцы и больше ничего! Она же взрослая! Она должна все знать! «Ненавижу ее, — зло подумала Аннас. — У, дура никчемная! Дает мне остывшую овсянку, не дает мне умыться самой, обращается со мной, как с маленькой! Кто она такая? Что это за место? Почему я здесь? Я хочу… я хочу к ма…»

Стена в голове девочки, черная и блестящая, сомкнулась и нависла над ней, словно грозила вот-вот рухнуть и навсегда запереть ее в темноте… Аннас пронзительно вскрикнула. В этом крике были горе, гнев, разочарование — но еще и нестерпимый ужас. Вне себя, девочка швырнула миску с овсянкой в единственную виновницу своих нынешних бед.

Когда липкая каша размазалась по лицу и волосам женщины и белесыми струйками поползла вниз, Аннас громко и бурно разрыдалась.

Серима нервно расхаживала по кабинету, прокладывая на ярко-алом ковре невидимый маршрут от окна к камину и обратно. Обычно ее всегда успокаивала неброская рабочая обстановка кабинета, обшитого дубовыми панелями и совершенно лишенного всяческих украшений и безделушек. Стол, шкафчики, книжные полки — все здесь осталось неизменным с тех пор, как этот кабинет принадлежал отцу Серимы. Сегодня, однако, и это испытанное средство не помогло ей успокоиться. После разговора с Гиларрой, после стычки с ребенком — этим отвратительно тяжким бременем, которое возложила на ее плечи суффраган, — Серима была так раздражена и взвинчена, что не могла вернуться к привычной деятельной жизни, так взволнована, что лишилась аппетита, и так рассеянна, что не в силах была приняться за кипу бумаг, ожидавших ее на рабочем столе.

Гиларра, с отчаянием подумала она, вернись. Я совершила самую большую ошибку в своей жизни!

Теперь Серима жалела, что не послала к девочке служанку. Раньше она считала, что будет лучше, если она сама первой поговорит с девочкой — ведь Аннас сегодня довелось быть свидетельницей ужасного злодеяния. Что бы ни выболтало сгоряча дитя, рассуждала тогда Серима, уж лучше первой это услышу я, а не какая-нибудь пустоголовая сплетница, которая уже утром разнесет по всему городу искаженную непомерной фантазией версию случившегося.

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 118
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?